Он развернул коня, Вяземайт закричал вдогонку:
– Ты куда?
– Помогу Аснерду!
За ним нарастал грохот, когда он оглянулся, следом неслась тяжелая лава, воины склонились к конским гривам. Он видел тяжелый прищур Шульгана, чуть левее идет быстрыми короткими скачками резвая кобылка Ральсвика, зато крупный конь Канивца несется длинными плавными скачками, словно плывет по воздуху, а сам Канивец пригнулся к конской шее, будто уклоняется от летящих навстречу стрел, в руке холодно блещет тяжелый топор.
Когда обогнули городскую стену, вторая черная башня была окружена, как огромный черный жук рыжими муравьями, быстрыми всадниками. Все, кто смог пробиться, яростно рубили камень топорами. Искры взлетали так часто, словно основание башни тонуло в огне.
Придон вскрикнул от ликования: не видно трупов, а их могло быть больше половины войска, нет замерзших, нет сожженных, нет превращенных в камень. Не похоже, что кто-то утонул в зыбучих песках…
– Разойдись! – заорал он. – Всем отойти!
С пылающим мечом его как на крыльях несло к башне. Во все стороны шарахались, как вспугнутые воробьи, отважные артане. Все схватывающие быстро Канивец, Шульган и другие военачальники тут же начали оттеснять бойцов от башни, а он с мстительной яростью рубил колдовской камень, вымещая все страхи, ненависть, обиды, злость, и, даже когда затрещало, пробежали трещины, все еще старался ударить, пока за плечо не ухватила мощная лапа. А яростный голос с такой силой гаркнул в ухо, что голова едва не разлетелась вдребезги:
– Ошалел?.. Герой – камень рубить!
Он дал себя увести под грохот копыт, сзади гремело, трещало. Земля несколько раз дрогнула, а потом в недрах, долго перекатываясь, медленно затихал протяжный гул.
От черных башен остались бесформенные холмы из каменных глыб. Городскую стену видно целиком, там цветные фигурки замерли в ужасе и в безмолвном отчаянии. Поблескивают искорки на металле, это стражи и военачальники, но основная масса зевак состоит из горожан, этим хватит на всю жизнь рассказывать, как артане разнесли в щебень две чудовищно огромные и несокрушимые башни.
Придона обнимали, поздравляли. Он уже спрятал меч в ножны, отмахивался, указывал на Вяземайта, он, мол, призвал богов, а те помогли, но, когда Вяземайт подъехал, его тоже поздравляли, Придон спросил потрясенно:
– Но как?.. Скажи, как?
К ним приблизились Аснерд, Щецин, другие военачальники. Аснерд сказал с чувством:
– Ну, друзья… скажу честно, не надеялся снова с вами увидеться.
Придон повторил:
– Как мы уцелели? Почему они ни разу… ведь ни разу?.. Почему ни разу не ударили со всей мощи?
Вяземайт растерянно разводил руками, глаза были отсутствующие, сказал торопливо:
– Не могу понять, почему вообще не чувствую магов…
Аснерд сказал авторитетно:
– Так их же завалило камнями! И вообще перемололо в кашицу.
– Я бы ощутил, – пробормотал Вяземайт. Он все всматривался в огромную черную груду. – Неужели это…
– Ну-ну, – сказал Аснерд.
Остальные смотрели с жадным ожиданием.
– Неужели, – повторил Вяземайт, – это всего лишь… Ну и дурак же тогда я! Какой дурак, а еще верховный волхв… Эх, бить такого старого дурака надо, да все некому.
Аснерд сказал с готовностью:
– Давай я! Я с удовольствием. Так врежу, что сразу умным станешь. А на чем ты с этими башнями попался, как кот на мякине?
Вяземайт привстал на стременах, огляделся.
– На песке, – сказал он с досадой. – Они ж на песке! Как я сразу не…
– А что, – сказал Аснерд рассудительно, – и на песке строят…
Он осекся. Военачальники переглядывались, Ральсвик хлопнул себя по лбу. Вяземайт скривился.
– Ага, дошло? Какие в песке запасы магической воды? Такое можно только в горах. Да чтоб еще и в подземных пещерах, куда натечет та древняя вода, ни единой трещинки… Потому эти башни и не шарахнули всей мощью! А тот огонь, что вспыхивал так жутко, это всего лишь сам колдун зажигал. Это любой из моих учеников может, это так, без вреда. Одна видимость. Детей пугать. Огонь из пальцев, слабенькие миражи… но, если люди уже знают про мощь таких башен, они верят всему.
Аснерд с досадой поскреб в затылке.
– Башни-страшилки. Простые страшилки! Подумать только, до какой подлости додуматься – людей дурить!
– Но получалось…
– Еще как, – согласился Аснерд раздраженно. – Одним своим видом отпугивали! Но все, надо признать, у куявов получилось. Ведь те, горные башни уничтожили не одно войско, это все знают. А потом, когда построили эти две, то не надо и рассказывать, какие они страшные, все уже знали…
Атака союзных куявов и куявской черни на стены Куябы была, понятно, отбита. С большими потерями. Не потому, что те проявили очень уж большую отвагу, но на стенах, в полной уверенности в своих силах, сперва дали подойти почти всему войску, даже позволили приставить к стенам лестницы и начать карабкаться. Люди Годлава в это время бессмысленно колотили слабеньким тараном в ворота. Не сразу на стенах опрокинули бочки с кипящей смолой, а лучники, стоя в три ряда, быстро и умело начали расстреливать тех, кто оказался на расстоянии выстрела.
Придон брезгливо оглядел горы трупов под стенами и множество неподвижных тел вокруг города, сказал Аснерду:
– Теперь оставшиеся уже не воины… Отошли их к Ящеру подальше. Пусть грабят мелкие городишки.
Аснерд подумал, покачал головой.
– Здесь, правда, добычи побольше. Зато там – вернее. Насколько я знаю куявов, эти торгаши и торгашики рисковать не любят. Это сейчас жадность им затмила глаза, но теперь будут дуть и на воду.
Солнце еще не опустилось к далеким горам, а от куявского лагеря остались только черные пятна костров да горы мусора. Зато вскоре вдали поднялось зарево пожаров, это союзнички вымещали горечь поражения на каких-то деревнях.
Придон в сопровождении военачальников впервые объехал Куябу вокруг, замыкая кольцо. Все дивились развалинам черных башен, что нагоняли страх на несколько поколений, подивились и куявской хитрости.
Придон сказал звенящим от напряжения голосом:
– Начинаем осаду!.. Отныне чтобы мышь не проскользнула в город!..
Щецин поинтересовался:
– Что с морем?
– Вяземайт договаривается, – ответил Придон. – Союзные беры перекроют вход в гавань. Они вообще сейчас гоняются за всеми кораблями Тулея, захватывают. Как бы между собой не передрались!
– Да пусть дерутся. Куявов на свете много. Слишком уж стараются прожить без забот и опасностей. Чтобы жисть прожить и ни разу не пройтись над пропастью!
На городской стене день и ночь толпились куявы, с ужасом смотрели на придвинувшийся лагерь артан. Ночами казалось, что само небо опрокинулось на землю, костры бесчисленными огоньками уходят к горизонту, а с утра артан как будто становилось больше. Шесты с красными тряпками победно убрали, шатры военачальников придвигаются ближе, а дозоры выставлены напротив ворот, всего на расстоянии выстрела из лука.
Пробовали по ближайшим стрелять из катапульт, разметали под радостные крики горожан один костер, тогда из рядов артан вышли два страшных лучника, в их руках появились такие огромные луки, что самых отважных пробрал страх. За несколько выстрелов эти лучники разнесли катапульты в щепки.
Прошел слух, что эти лучники собьют любого дракона, будь тот даже в мифриловой броне. И еще говорили, что сам неистовый Придон, добывший меч Хорса и снова им овладевший, теперь бессмертен и неуязвим. Куявия обречена, и всем надо спасаться кто как может.
От Тулея дважды пытались вступить в переговоры, но взбешенный Придон ответил жестко: куявы нарушили договор. За это поплатятся. Зато спасение и бочонок с золотом будет тому куяву, кто поможет артанам взять этот вероломный город.
На второй неделе осады ночью к стану артан долетела стрела. В расщепе была записка, вартовой тут же бегом принес ее в шатер Придона. Тот прочел, немедленно велел разбудить Аснерда, Вяземайта, Щецина.
