— У меня есть ценные сведения. Хочу их продать твоему хозяину.

— Спятил? Знаешь, куда он тебя пошлëт с таким предложением?

— Это очень ценные сведения.

— Что ты надеешься получить взамен?

— Пусть господин Мэйо выкупит меня и рабыню Йину для личных нужд. Мы поедем с ним в Таркс, подальше отсюда.

Нереус коротко усмехнулся:

— Точно спятил.

— Я люблю её. И это взаимно.

— Думаешь, Мэйо разрешит вам пожениться?

— Хозяйка не отпустит от себя Йину. Единственный, кто может повлиять на неё — твой господин. Я должен попытаться. Даже ценой своей жизни.

— Убивать он тебя точно не будет. В худшем случае наорëт и запустит чем-нибудь тяжёлым.

— Ты знаешь, как говорить с ним. Помоги.

— Ладно, — скрепя сердце ответил геллиец. — Идëм.

Поморский нобиль валялся в кровати, пытаясь заучить основные тезисы из прочитанного философского трактата.

Появление в спальне рабов сбило Мэйо с мысли.

— Чего припëрлись? — гневно рыкнул он. — Колыбельные мне петь дуэтом?

— Есть разговор, хозяин. Весьма серьëзный.

— Нереус, ты видишь, что я занят?

— Очень серьëзный.

Мэйо выругался, не стесняясь в выражениях, и завершил тираду громким:

— Имел я твою мать!

— Не мог ты её иметь, хозяин, — горько вздохнул меченосец.

— Ладно. Не хмурься. Выкладывайте, с чем пришли.

— Господин, — Космо встал на колени. — Простите мою дерзость. Я хотел просить вас… Просить…

Кифарец понял, что ему не хватит духа произнести вслух даже пару фраз…

— Просить…

Мэйо потерял терпение:

— Нереус, что ему от меня надо?

— Выкупи его, хозяин. И Йину тоже. А после дай согласие на их брак.

— А задницы вам не подтереть? — зло прищурился нобиль. — Сейчас прикажу языки вырвать. Обоим!

— Господин Ливий врëт вам, — быстро заговорил Космо. — У него огромные долги. Он — азартный игрок, и просадил деньги в яме, на подпольных боях. Завтра ночью он попытается отыграться. Госпожа Като привезла для этого гладиатора из Рон-Руана. Ему нет равных в Силладе. Ставки будут очень высокими. Если гладиатор победит, господин Ливий поправит своë положение. В случае проигрыша — потеряет всë.

— Чутьë не обмануло тебя, хозяин, — ласково улыбнулся лихтиец. — Кругом сплошное надувательство.

— Господин Ливий хотел купить Нереуса, чтобы заставить его выступать в яме, — жалобно сказал Космо. — Там нередко сражаются до смерти. Трупы не закапывают, их отвозят за город и швыряют в глубокую расщелину. Я прошу пощады, господин!

— Я тоже, — сказал островитянин. — Ливий не достоин твоей сестры. Оракул ошибся.

— Где вы всё это узнали?

— Я случайно услышал разговор госпожи Канны и госпожи Като. За сокрытие правды госпожа Като подарила госпоже Канне паучий кулон.

Мэйо сжал кулаки:

— Я должен подумать.

— Хозяин, — Нереус расправил плечи. — Я готов сразиться за честь твоей сестры и за твоë доброе имя.

— С гладиатором из Рон-Руана? Он тебя в бараний рог скрутит.

— Если ты сделаешь невозможное — выкупишь моих друзей Космо и Йину, я клянусь сделать невозможное для тебя, хозяин.

— Нереус, пëсий ты сын, — прищурился нобиль. — Что по-твоему я должен сказать сестре? Она обижена со вчерашнего вечера… После того, как я ушëл и бросил еë с Като. И на кой ляд мне два домашних раба? Песни петь и пятки чесать?

— Ты всегда и со всем справляешься. Я безоговорочно тебе верю.

— Мне нужно подумать. Нужно подумать… — пробормотал Мэйо.

Он закрыл глаза и понял, что нашëл решение.

Перед закатом, накануне свадьбы, рабыни готовили Виолу к вечернему приëму, на который она созвала подруг.

В мужской половине дома затевалась шумная пирушка для друзей Ливия.

Йина подала хозяйке зеркало:

— Явился ваш брат.

Виола сердито поджала губы:

— Оставьте нас одних.

В мутном отражении она увидела, как Мэйо зашёл в комнату, сел на оттоманку и сложил руки перед собой.

— Что желаешь сказать по поводу своей очередной выходки? — строго спросила девушка.

— Ничего.

— Ты испортил праздник мне и Като. И даже не извинишься?

— Нет.

— Мэйо, я знаю, что ты болен. Это не даëт права так себя вести.

— Я вполне здоров. Кошмары иногда снятся, но я перестал кричать. Так… бормочу под нос всякую ерунду.

— Заведи рабов, чтобы записывали всё до последнего слова. Это могут быть пророчества, какие-то важные сведения, ниспосланные богами.

— Нереус говорит: бессвязные обрывки фраз.

— А он что — жрец или толкователь? Этот раб молится другому богу. Зачем он торчит по ночам в твоей спальне, не принося никакой пользы?

— Он читает книги. Если что-то не понимает, мы это обсуждаем. Дискутируем. Смеëмся. Мне спокойнее, когда он где-то поблизости.

— О чём ты пришëл поговорить?

— О двух темах. Первая — Ливий.

— Мы пообщались немного.

— Чем он увлекается?

— Форум. Терма. Театр. Ничего необычного.

— Какие личные качества ты бы похвалила в нём?

— Мэйо, — вздохнула Виола. — К чему этот вопрос?

— К тому, что мне важен ответ.

— Ладно. Ливий немногословный, довольно скрытный и не любит рассказывать о себе. Перед свадьбой он испытывает большое волнение, а значит — я небезразлична ему.

— Что он пожелал узнать о тебе?

— М-м-м… — девушка поправила цветок в волосах. — Ничего такого. Спрашивал про тебя. Интересовался, как часто и куда ты отлучаешься по ночам?

— Догадываюсь, какой был ответ.

— Да. Я не стала скрывать твою распутную природу.

Парень слегка приподнял бровь:

— Он хоть немного тебе нравится? Ты хочешь возлечь с ним как жена?

— Като нравится мне больше, но свадьбы между женщинами запрещены.

— Благодарю за откровенность.

— Перейдем ко второй теме?

— Да, — кивнул Мэйо. — Если я устрою так, что ты сможешь много времени проводить с Като, сплетаться с ней на ложе, жить в её доме, могу ли попросить об ответной любезности?

— Опять затеял какое-то непотребство?

— Подумай и ответь.

— Ливий не одобрит это.

— У него не найдëтся ни одного аргумента против. Я уже сказал: никто не станет вмешиваться в твои отношения с Като. Ни Ливий, ни я. Хочешь?

— Хочу. Только это невозможно.

— Я сделаю. Если окажешь любезность.

— Какую? — заинтригованно спросила девушка.

— Подари мне двух рабов: Йину и Космо.

Виола рассмеялась:

— Вот дурак! Пытаешься меня разыграть?

— Нет.

— Ой, конечно! Придумал бы что-то поумнее!

— Я говорю серьёзно.

— Допустим. Зачем тебе два моих раба? Ты можешь купить себе любых, каких пожелаешь!

— Я пожелал этих.

— Зачем? Объясни!

— Хочу дать им то, что заслуживает каждый. И носитель ихора, и последний невольник.

— Я не понимаю, о чем ты ведёшь речь.

— О счастье любить и быть любимым.

Виола приоткрыла рот, в изумлении глядя на брата.

Мэйо улыбнулся:

— Твоë счастье в обмен на их счастье. Только и всего. Моей выгоды в том нет, но и убытка тоже.

— Как ты намерен убедить Ливия?..

— Тс-с-с, — усмехнулся поморец. — Это моя забота. Согласна?

— Поклянись, что не пытаешься обмануть меня или подшутить!

— Клянусь.

— Хорошо, я напишу тебе дарственную. Чисто из любопытства.

— Благодарю и желаю отлично повеселиться.

— Ты тоже развлекись на пирушке, — Виола с теплотой посмотрела на брата. — Какой ты всё-таки у меня странный… И в словах, и в поступках.

— Обнимемся?

— Конечно!

Она прижалась к груди Мэйо:

— Я буду скучать по тебе, милый братик.

— И я, — прикрыл глаза поморец.

Над Силладом сгустились сумерки.

Нереус вышел из дома и набросил на плечо сумку. В ней лежал кошель с монетами, подписанные Мэйо бумаги, обезболивающие лекарства поморца и целебные мази.

В саду шумела женская гулянка. Под озорные мелодии ноги сами пускались в пляс.