Голову затуманило так, что я не вспомнила как мы оказались у ключевого источника, бегущего под холмом. С хохотом и гиканьем нас затолкали туда в одежде. Впрочем, и к лучшему! Ледяная вода освежала, остужала дурную голову. Хотя, кажется, я едва не прильнула к дознавателю прямо там, ночью, под звездами. Он был так близко, смешной, промокший, подхватил меня, кажется, я поцеловала его слегка, чувствуя, как мешает мокрая одежда и делает все движения тяжелыми.

А потом мы сидели возле жарких костров, согреваясь и приходя в себя. Даже Ройс, кажется, сказал пару теплых слов в мой адрес, но я уже не помнила, каких. Я расплела волосы, и блестящие в свете костра пряди сохли крупными волнами.

Нас переодели во что-то чистое и сухое, меня даже в светлое простое платье с вырезом, объявили женатыми, девчонки повесили мне на грудь венок из лесных цветов, а Даресу украсили прическу. Парочка самых голосистых затянула романс, подыгрывая себе на старых бочках.

Было впервые за долго – хорошо… Я поглядывала за Даресом, старательно пряча глупую улыбку на своем лице. Он оказался еще сильнее, чем я думала. И, несмотря на свою опасность, сейчас казался таким близким и понятным. Или то действия хмеля?

Над головами кружились сотни тысяч звезд этой безлунной ночью, и я вскинула голову и следила за ними, так странно чувствуя себя своей и чужой одновременно. Ванс не появлялся, и я выдохнула с облегчением. Не все тут такие мерзавцы и заслуживают казни. Многие! Но не все. Есть Ройс, есть Искорка – светлая, лучистая, потерявшаяся девчонка, есть громкий, но безобидный в общем-то Бесстыжий, есть Онмира, есть…

Рядом уселась Искра, будто услышавшая мои мысли.

– Давай, хоть, прическу тебе сделаю, – предложила она заговорщически, начиная заплетать мои рыжие прядки в мелкие косички.

– Как ты? – едва слышно спросила я. – Не говори никому про голоса в лесу, даже Ройсу. Может, то и вправду были лишь лесные духи. Кириан с Астером совершили зло…

– Не скажу, – торопливо кивнула она, – сама не знаю, что за сила туда потянула. А он красивый у тебя, Эврин, – кивнула она, глядя на сидевшего неподалеку дознавателя. – Везет тебе.

– О да! Везет – не то слово, – улыбнулась я с тихим смешком.

Искра заплела мне все получившиеся косички в хитрый узелок сзади, оставив остальную копну волос досыхать от тепла костра. Еще пара девчонок уселись рядом, кажется, одна из них Эвета. Но не успели толком заговорить, как Онмира затянула древнюю песню, и пара женщин постарше завторили ей под медленный бой самодельного барабана.

Бой становился быстрее, как кровь быстрее побежала по венам, разогретая выпивкой, жаром огня, нашим бегом по лесу, и две девчонки выскочили возле костра.

Мне не удалось отмахаться – скоро и меня втащили в этот веселый женский круг.

Чужое, выданное мне платье черезчур сильно облегало грудь и талию, но зато свободно расходилось ниже и поднималось кругом. И стало так весело от этого бешеного ритма, от плавного и чарующего напева голосов, что я наплевала на все и отдалась  во власть набирающей силе и мощности музыки.

Шаг, глухой удар барабана, еще шаг – я чувствовала босыми ногами каждый камешек и кусок сырой земли. И я увидела сквозь языки огня взгляд пронзительный Дареса, направленный прямо на меня. И знала, что хороша сейчас. Но было все равно. Просто – хорошо!

Со всей яростью и буйством я ударилась в танец, чувствуя себя живой как никогда.

Все люди остались тенями. Прошлое слилось в единый размытый круг. Забыть про все. Про Рейнарда, про банды, про убийства.

И я смеялась. И было хорошо…

Очнулась я толком уже в шатре, куда нас проводили едва ли не силой. Толкнули еще напоследок Даресу в объятия, и тот, конечно, воспользовался возможностью.

Его жаркие руки, чуть дрожащие после всего, обхватили меня за талию, прошлись по спине. А я… поддалась ворожбе этой ночи, не в силах устоять. Подалась сама к нему ближе, позволила коснуться моих губ, раскрыть их…

Мой мир треснул и пропал.

Пожалуй, меня еще никогда не целовали так увлеченно, преодолевая шаг за шагом мое вялое сопротивление, уводя всё дальше. Дарес стянул с себя свободную, великоватую рубаху из грубой шерсти и скинул прочь. Я коснулась его горячего гладкого тела, провела ладонью по напряженной груди, не касаясь повязки на раненом плече. Мы снова столкнулись в жарком чуть пьяном поцелуе. Когда неясно, борьба это или притяжение. Когда никто не желает уступать.

Я едва удержалась от того, чтобы сорвать его ненастоящую бороду. Хотелось его всего, как есть, обнаженного, беззащитного. Чтобы смотрел мне в глаза, чтобы изнемогал, чтобы сдался!

– Майлис… невозможная ты разбойница, – прошептал он. – Хочу… быть с тобой.

– Вот так… просто? – я отстранила его, уперевшись ладонями.

– Просто? – переспросил он, нехотя отодвигаясь под моим напором.

Как же демонически хорош! Опасный, бородатый, полуобнаженный, безумный... Сильный. Ни капли сомнений.

– Просто хочу и всё?

Я сама не знала, что меня останавливало. Что-то дико мешало, что-то было не так. Неужели мне – не все равно?! Какая разница… Могу просто получить с ним удовольствие этой ночью. Что здесь может быть не так…

Он не первый и наверняка не последний мужчина в моей жизни!

Но я не верила ему.

Всё еще не могла поверить.

И мне хотелось чего-то большего, чем одна, ничего не стоящая ночь!

Дарес криво усмехнулся.

– А разве не всегда так? – выдал он как-то болезненно, с ожиданием.

В ответ я непонимающе помотала головой.

– О чем ты?

– Ты же… Лисичка, – выдал Дарес хрипло. – Кто поманит, за тем и идешь. Нет?

Это было хуже пощечины. Хуже удара под дых, когда перехватывает дыхание, ты загибаешься и не знаешь, сможешь ли еще сделать вдох.

Так вот, что он обо мне думает?!

И думал всегда.

Значит, вот как?! Долгое и дико мучительное мгновение я смотрела в его чуть сощуренные голубые, осознающие все глаза и чувствовала, как гулко, бурляще плескается во мне ярость и боль.

Ненавижу. Не позволю больше со мной – так!

Не сдержавшись, я ударила его изо всех сил. И Дарес, хваленая королевская ищейка, на сей раз безбожно проморгал всё на свете. Мой кулак влетел ему во вторую скулу, скользнул в бровь. Брызнула кровь.

Дарес рухнул как подкошенный, но мне было плевать.

Сорвав с гвоздя на бревне свою старую сумку, я подняла одну из боковых стен шатра, пригнулась и вышла в ночной предрассветный лес.

Провались ты в бездну, дознаватель!

Я выбралась из шатра и поняла, что весь хмель с меня словно слетел. Настолько я была зла! Сколько раз я хожу по этим проклятым одним и тем же камням, влюблюсь или увлекаюсь теми, кому на меня плевать.

Если у Рейнарда было родовое проклятие, связанное с его судьбой как владетеля Киранийского герцогства. Если у него был истинный демон со времен Творения мира, исчадие бездны! Тот рогатый Зверь, про которого рассказывали на ночь детям… То у меня, похоже, свое проклятие – находить неподходящих мужчин и раз за разом разбивать свое проклятое сердце!

Я быстро покинула лагерь, благо, почти все беспробудно дрыхли после нашей “свадьбы”, кое-где догорали костры и слышались приглушенные голоса, но мне удалось уйти незаметно. Теперь я бездумно пробиралась сквозь лес, придерживая на плече сумку, которую успела подхватить из шатра. Не боги весь что, но пригодится на крайний случай.

Едва-едва зарождались забрезжил просвет в ночном небе – далеко на востоке, сквозь густые кроны деревьев. Но в густом лесу, где я очутилась, еще сгущался мрак. Такой же, что у меня на душе. Густой, почти осязаемый и отравляющий.

Слова Дареса, как назло, без устали крутились в голове.

“Кто поманит, за тем и идешь”.

Вмиг вспыхнула снова та же ярость, из-за которой я даже боль не почувствовала в кулаке. Сейчас костяшки саднили, но какая мелочь! Врезать этому козлу было слишком соблазнительно и неописуемо приятно. Причинить ему такую же боль