Искра – волчонок, острая, угловатая, сама толком себя не понимающая. Еще слишком маленькая. Но уже чувствующая смутные желания, которые только путают. Я могу быть лучше.

– Почему ты думаешь, что я это должен сделать?

– Потому что ты ищейка, а она – одна из нас.

– Сейчас ты сама идешь со мной к своим, хоть и знаешь, кто я. Мир не всегда такой очевидный, не так ли? – Дарес усмехнулся, подобрав поводья.

Она фыркнула.

– Конечно, ты ей увлекся, Майлис всегда умела нравиться мужчинам, – попыталась презрительно выдать Искра, чувствуя досаду и обиду. – Ты не первый. Только один, я знаю, не поддался, – хмыкнула девчонка ехидно, но подробности рассказывать не стала. – Но верно бросишь ее, как только закончишь, вынюхаешь всё, что тебе нужно и вернешься на свою службу, ты ведь ищейка! А она тебе верит!

– Думаешь, верит?

– Конечно, – горячо выдала белобрысая. – Иначе давно бы сбежала.

– Ты ведь не за Майлис переживаешь.

Искра непонимающе глянула на него исподлобья.

– Хочешь услышать, что я не полный ублюдок, как большинство “Шалых”, которых ты знаешь с детства. Чтобы тебе было во что верить, а не тихо ненавидеть весь тот мирок, который ты знаешь, который для тебя много лет единственно существующий. Грязный, полный ненависти, больной и умирающий мир преступников и убийц, прячущихся в Лесу. За эти дни ты заметила, что настоящий мир во много раз больше и многообразнее.

Искра понуро молчала, возвращаясь и ведя его за собой как раз именно туда. И ей хотелось вернуться, потому что это единственное, что она знала. И было страшно, что больше не увидит огромных залов, слуг, белых простыней на мягких кроватях и такой вкусной еды, о которой можно только мечтать в скудных буднях лагерной жизни.

– Ты не можешь знать, что я думаю! – замотала она головой и пустила лошадь вперед – только и маячила впереди худая спина, которая покачивалась в такт шагов.

Они проехали в молчании уже несколько часов, пару раз сворачивали с тропы и уходили лесными полянами. В какой-то момент Даресу даже пришла в голову мысль, не заведет ли юная разбойница его в ловушку, чтобы потешить свое самолюбие. Это было бы слишком хитро для той, у которой все чувства написаны на лице. Но Дарес продолжал следить за сумбурным потоком эмоций, который ощущал от Искры отдаленно и притуплено, но всё же…

Через полчаса показались дома очередного селения. Они вновь вернулись на Дарийский тракт, который сделал крюк у таверны. На одной из вывесок покачивался перекрещенный нож и ложка, которые должны были обозначать место отдыха и возможность набить чем-то пустующий желудок. Но скорее стойко возникали соответствия с опасностью и угрозой. Наверняка “Шалые” и до бегства считали это место своим или оно принадлежало одному из них.

Искра спешилась, не доезжая до конюшни у постоялого двора. Ей самой было страшно, она не предаст, разве что случайно сглупит. Дарес спрыгнул на землю, повел лошадь за собой, но Искра перегородила путь.

– Поклянись, что ты ее не бросишь, – буркнула Искра, вперив в него упрямый, настойчивый взгляд.

Дарес остановился перед девчонкой, удержался от усмешки, только слегка дернул уголком губ, глядя на насупившуюся и грозную разбойницу.

– Клянусь, – он протянул ей руку.

Искра поколебалась, но приняла пожатие, сунула свою худенькую ладошку, доверчиво глядя ему в глаза. Дарес сжал ее пальцы, удержал в руке, делясь всем, что кипело на душе.

Кажется, только сейчас он впервые готов был признаться себе, что не бросит Лису. Что не уйдет так просто, как должен бы был – согласно своему же кодексу и ради ее же безопасности.

Искра хотела уже забрать ладонь, но он удержал:

– А ты поклянешься в том, что не выдашь мою тайну?

Она обожгла его дерзким взглядом, сощурилась, пытаясь придать себе больше веса и важности, чем у нее по факту было. Пусть поверит, что его судьба отчасти в ее руках.

– Клянусь… Отпусти!

Привязав лошадей, Дарес осмотрелся. Едва ли кто из банды рискнет так открыто среди белого дня сидеть в таверне? С другой стороны, не мешало это Вансу и его дружкам сидеть в том баре, где они ужинали с Майлис перед походом в Лес. Ему нужно найти хоть кого-то, кто выведет на старуху-гадальщицу. А если ту поймали, придется из кожи вон лезть, чтобы успеть вытащить из петли на городской площади и выяснить, где шкатулка, прежде чем та канет в бездну!

Возле этого постоялого двора маячили зеваки из местных, но при их появлении разошлись. Долговязый парень напоследок оценивающе глянул на Дареса, но связываться не решил. Дарес усмехнулся. Медленно пройдя по дороге до крыши навеса, он убедился, что вокруг достаточно тихо. С момента облавы прошло больше двух суток. Если Ройс успел увести своих, они должны были быть здесь!

– Ну, давай уже… идем! – позвала его Искра, решительно распахнув тяжелые двери.

Дарес вошел внутрь вслед за ней. В пустом зале было темно, хоть за окнами еще светило солнце. Досада сгустилась на душе. Здесь ни одной живой души, даже хозяев не видно. Искра тоже приуныла. Еще пару мгновений назад она была уверена, что владеет чем-то важным и может быть полезна, а теперь… Если сюда не дошел никто из “Шалых”, весь их путь потеряет смысл.

Дарес дошел до высокой деревянной стойки, где обычно подавали напитки. Крикнуть что ли хозяев?.. Искра уселась на ближайший круглый стол и сложила руки на груди, разглядывая пол.

– Эй, хозяева, есть кто живой?! – громко позвал Дарес без особой надежды.

Тишина. Мертвая. Никак и здесь всех вырезали в поисках банды?..

Наконец где-то позади распахнулась дверь и послышались шаги. Но раньше, чем Дарес обернулся, он услышал знакомый голос:

– Погадать желаешь, красавчик?

Когда Дарес с Искрой уехали, стало немного пусто и не по себе. Я поерзала на стуле, глядя как солнце падает в комнату косыми лучами, совсем как в первую нашу встречу с дознавателем в его комнате для допроса. На лицо лезла глупая улыбка, стоило подумать о кучерявом следователе, который теперь занял столько места в моей жизни.

Мы остались за столом с леди Агнессой Талейв. Этель вежливо попрощалась и ушла с лисенком к себе наверх, и возле меня и Агнессы только торопливо сновала служанка с подносом, убирая пустые тарелки.

А ведь именно Этель мне сейчас нужна в первую очередь… Но так же поспешно уйти за ней было бы неправильно, судя по настороженному взгляду Агнессы. Она поднялась и прошла к низкому подоконнику, задумчиво взглянув на лесные виды за стеклом, снова повернулась ко мне, нахмурилась.

– Господин Ландеберт сказал, что вы можете как-то помочь мне с головной болью...

– Да, леди Талейв, – сказала я с тихой усмешкой, тоже поднимаясь из-за стола, – как и раньше помогала.

– Вы?.. – глаза ее недоуменно округлились.

– Да, вы меня не помните, я передавала снадобья через служанок в вашем особняке в Волдхаре. В том числе и те снадобья, о которых не говорят вслух.

– Так это были вы! – воскликнула Агнесса, на миг коснувшись висков, растерянная улыбка тронула ее губы, и на лице проступило смущение и что-то, похожее на благодарность. – Но не стоит…

– Я ничего никому не говорю. Только Дарес… господин Ландеберт выяснил это самостоятельно. В вашем доме остались полупустые флаконы.

С молчаливым обещанием я прижала пальцы к губам, пройдя вдоль высокого – до потолка – шкафа с изысканной посудой для высоких гостей. Похоже, бургомистр нередко именно тут принимал знатных вельмож и прочих выскочек, заслуживших эту честь. Мои ноги непривычно утопали в мягком ковре, которым были застелены все комнаты. Грязные носки деревенских полусапог смотрелись тут некстати.

– Похоже, от проницательного взгляда этого мужчины мало что можно скрыть, – кивнула со вздохом Агнесса, еще смущенная тем, что я тоже посвящена в ее секрет.

Она принялась теребить в руках кружевной платок, но я поспешила ее успокоить: