— Dilatare! — закричала я, и колокольчики зазвенели, когда я дернула Стеф на пол, когда белое заклинание ударило по старым деревянным балкам с оглушительным грохотом. Бутылки разбились о зеркало бара, и на пол посыпалась пыль. Ал отскочил в сторону, когда Ходин пошатнулся, каким-то чудом удержавшись на ногах.

— Flagro! — воскликнул Ходин, и я съежилась, удерживая Стеф неподвижно, когда женщина попыталась убежать, когда жидкий огонь накрыл мой пузырь. Ал взревел от гнева, и оболочка исчезла.

Тяжело дыша, я подняла глаза. Ал стоял надо мной, на его демоническую ярость было страшно смотреть, когда он произносил уродливую латынь. Ходин выбросил руку, встречая силу Ала своей. Полетели искры, и запах озона ударил мне в нос.

— Вперед! — почти прошипела я, разрывая круг и подталкивая Стеф к двери. — Иди в церковь. Помоги Гетти. Увидимся через три дня. Если я к тому времени не вернусь, передай Тренту, что я люблю его. Отчаянно.

— Рейчел, прости меня, — начала лепетать Стеф, у нее потекло из носа, а глаза увлажнились.

— Уходи! — Я поднялась на ноги, а женщина неуклюже поднялась и побежала к двери, сильно ударившись о нее, чтобы, спотыкаясь, скрыться в ночи. Я увидела вспышку на темной парковке, когда дверь захлопнулась. Дрожа, я повернулась к Ходину и Алу.

— Ходин! — крикнула я, и демон развернулся, с его рук капало зеленое и желтое. Ал оборвал свое очередное проклятие, и они оба уставились на меня, один в окровавленном красном шелке, другой в коже. В потолке образовалась новая дыра с прожженными краями, ведущая на второй этаж, и я поморщилась. Прости, Пайк. Может, ты сможешь установить пожарный столб? — Полагаю, мы договорились о Стеф и моем пароле? — С бешено бьющимся сердцем я отодвинула еще один стол, чтобы освободить больше места.

— Не надо! — воскликнул Ал, нахмурив брови, но чем больше будет копоти, тем больше у нас обоих шансов выжить в следующие пять минут в лей-линии. Единственным местом, где можно было ее достать, было хранилище. Но это означало, что Алу нужна была причина, чтобы сразиться с Ходином. И для этого я должна была дать Ходину шанс.

— ДжариатДжекДжунисДжумок! — закричала я, отодвигая еще один стол к краю комнаты. — Получай, ты, высасывающий душу, предатель, ничего не знающий халтурщик! — Я чуть не плюнула в него. — Воспользуйся им, и ты проиграешь. Ты слышишь меня, Ходин? Ты потеряешь все!

Лицо Ала исказилось, руки сжались в кулаки, когда Ходин встал передо мной, вопросительно нахмурив брови.

— Что это за имя для призыва? — спросил Ходин.

Мое лицо горело.

— Мое, — сказала я. — Ты никчемный, трусливый…

— Рейчел! — закричал Ал, его красная мантия развевалась, когда он оттаскивал меня от брошенного Ходином кольца. Оно со звоном ударилось об пол и лопнуло, образовав желто-зеленый энергетический пузырь, сжигающий все внутри.

С бешено бьющимся сердцем я прижалась к Алу.

— Это будет стоить тебе всего, зудящая ведьма, — пробормотал Ал, и от его уже обугленного подола, пахнущего жженым янтарем, вилась струйка дыма.

— Это даст мне все, — сказала я, и Ал крепче прижал меня к себе. — Я…

— Шевелись! — крикнул Ал, и мы отскочили друг от друга, он — в одну сторону, я — в другую, когда еще одно кольцо упало на пол у наших ног. Возник круг побольше. Он покатился за мной, и я швырнула в него стулом, ужаснувшись, когда пузырь окутал его, и стул, казалось, расширился, затем сжался, а затем взорвался. Вскрикнув, я нырнула под стол, когда осколки посыпались на пол.

Ходин возвышался надо мной, на его лице застыло отсутствующее выражение.

— Ты совершила свою последнюю ошибку.

О, если бы только мне так повезло.

— Убирайся! — закричал Ал, бешено жестикулируя. — У него есть доступ к хранилищу.

— Мне нужно… — начала я, но запнулась, когда Ходин пристально посмотрел на меня. О, черт. — Убей меня, и ничто не помешает им посадить тебя в бутылку, — сказала я, и улыбка Ходина стала уродливой.

— Если я убью тебя, они не посмеют даже попытаться, — сказал он, и я почувствовала, что бледнею, когда его аура, казалось, стала темнее, переходя в видимый спектр.

Ал сжал челюсти.

— Он внутри, — сказал он, придвигаясь ближе ко мне. — Мы проиграли.

— Это не так! — поспорила я. — Мне нужно, чтобы он… Эй! — Я ахнула, когда Ал притянул меня к себе, покалывание его ауры коснулось моей, словно булавочные уколы, когда его защитный круг сомкнулся вокруг нас. Я подпрыгнула от сильного удара, мое внимание привлекло то, что проклятие Ходина пронеслось над нашими головами, пытаясь пробиться сквозь пузырь Ала. Пол вокруг нас задымился, и у меня пересохло во рту.

Губы Ала скривились, когда он уставился в пол. Проклятие пыталось прогрызть себе путь к нам. Рано или поздно это произойдет.

— Для чего это тебе нужно? — спросил Ал странно приглушенным голосом. Воздух был спертый, и я была уверена, что чувствую запах жженого янтаря, хотя, возможно, это из-за дыма на полу. — Поторопись, Рейчел. В хранилище есть проклятия, которые помогут прорваться сквозь самый надежный защитный круг, и он их найдет. Это было нужно тебе для чего?

Я отстранилась и уставилась на него. Он слушал меня?

Мое сердце бешено забилось.

— Если я собираюсь связать его с тульпой, созданной в лей-линии, тебе понадобится вся копоть, которую ты сможешь достать, чтобы изолировать нас, пока я это делаю. То, что у тебя есть сейчас, не поможет.

Ал нахмурился… Затем его глаза, смотревшие на меня поверх очков, расширились от понимания.

— Ты хочешь услышать, что в Хранилище проклятий… — сказал он, начиная смеяться. — Хранилище… да. Нет лучшего места для черной магии и копоти от нее. Тебе нужна копоть? Я достану тебе копоть, моя зудящая ведьма.

У меня подкосились колени. Проклятие Ходина горело над головой Ала и оплетало его защитный пузырь. Ал взглянул на него, вздохнул и осторожно встал между мной и Ходином.

— Отойди, если сможешь. Это будет грязно, — сказал он.

Но моя победная улыбка погасла, когда выражение его лица, казалось, стало отсутствующим, и ужасающее уродство просочилось в него, покалывая мою кожу, как черный лед. Он получил доступ к хранилищу, открыв свой разум проклятиям, которые демоны сотворили тысячи лет назад во время своей войны с эльфами. Он знал, где находится все до последней уродливой магии, с такой же уверенностью, с какой я знаю, где растут нужные мне цветы в моем саду. И он знал это достаточно хорошо, чтобы, возможно, спасти мою задницу.

— Capax infiniti! — крикнул Ал, и я подпрыгнула, когда взрыв энергии взорвал его защитный пузырь, унося с собой проклятие Ходина. Тень свернулась клубком у его ног, окутав Ала дымом и пламенем. Его голова отяжелела, а глаза превратились в провалы. В них была смерть, и гнев, и жгучее, невыносимое желание причинить боль. Это был не Ал. Это было эхо души того, кто наложил это проклятие, теперь запятнавшее его.

— Что я попросила тебя сделать, Ал? — прошептала я, и Ал повернулся ко мне, его поднятый подбородок говорил мне, чтобы я встала у него за спиной. Я не знала, что, используя сохраненные проклятия, он избавлялся от боли, которую испытывали их создатели.

— Coniunctis viribus! — крикнул Ходин, и Ал вскинул руку, с легкостью поглощая проклятие, хотя его ладонь и потемнела от него. Ал сражался в войне, в которой не участвовал его брат, и старший демон смеялся, долго и сильно, магия обвивала его пальцы, а с губ срывалась латынь. Я вздрогнула, почувствовав, как в нем развернулось мощное проклятие, врезавшееся в Ходина и отбросившее его назад. Откинув полу мантии, Ал бросил еще одно, и Ходин едва успел отбить его своим контрзаклятием, отправив объединенные силы в стену. Стена, стулья и столы покрылись черной слизью, а затем они съежились и исчезли с ужасающим хрустом дерева и камня.

У меня отвисла челюсть, когда стена исчезла целиком. В комнату ворвался ночной воздух и звуки отдаленного уличного движения. У меня перехватило дыхание, и я нырнула в укрытие за упавшим столом.