— Нет, не смогли.

— Подумай еще раз, — сказал Ходин. — Как я уже говорил, ты — способная ученица.

— Ученица? — рявкнула я, и он покраснел, у него задергался глаз.

— Тогда я был бы рад поработать с тобой, — поправился он с фальшивой любезностью. — Ты разбираешься в эльфийской магии, готова заглянуть за пределы наших возможностей.

Небольшой комок беспокойства начал ослабевать, когда я услышала, как Дженкс говорит Гетти, что с ним все в порядке, и что она должна перестать суетиться.

— Ты бы позволил мне убить Стеф.

Он снова пожал плечами.

— Возможно, тебе не стоило пытаться убить меня.

Я снова приложила руку к его кругу, боль в сознании усиливалась, пока я искала выход: дыру, в которую я могла бы засунуть свою ауру и взять под контроль пузырь — газовую трубу, нить паутины, сигнал телефона. Но сумка стояла в другом конце комнаты на полу и не смогла бы мне помочь, даже если бы кто-нибудь мне позвонил.

— Я был не против поделиться. Я долгое время был один.

— Большой сюрприз, — сказала я, задыхаясь, когда убрала руку от круга, мысли были опустошены нашей борьбой за превосходство. — Ты бы позволил мне убить Стеф. Нет, ты хотел, чтобы я это сделала. Неудивительно, что Ал… — Я запнулась, когда начала понимать Дали. «Мы никогда не поймаем его, если он снова станет двойником». — Ненавидит тебя, — закончила я, уставившись на Ходина.

Он уставился на меня в ответ, стиснув зубы, когда увидел, что на меня снизошло понимание.

— Вот что ты сделал с Алом? — спросила я, медленно приближаясь к пузырю силы, но не прикасаясь к нему. Волны предупреждения сжали мои внутренности, и я потянулась, принимая боль, ища ее. Только через боль я смогу преодолеть его круг и вырваться отсюда.

— Это ты сделал с Алом? — закричала я, прижимая руку к внутренней стороне его круга. — Кого он убил по ошибке? Боже мой, ты обманом заставил его убить Селфнну, думая, что это ты?

Губы Ходина дрогнули.

— Стеф! — закричал он, и я уперлась обеими руками в его круг, склонив голову, когда боль удвоилась.

Это не по-настоящему. Я подумала, что руки не горят, но повреждение синапсов было достаточно реальным, и это причиняло боль.

— Они не должны были сажать тебя в бутылку, — выдохнула я. — Они должны были убить тебя! — застонав, я высвободила руки, задыхаясь от холодного шока, сковавшего мои мысли из-за отсутствия его огня.

Ходин выпрямился во весь рост, на его лице застыло уродливое выражение.

— Оставь меня в покое, и я оставлю в покое тебя. Это лучшее, что ты можешь получить. Все остальные понимают. Почему ты не понимаешь?

Забавно. Это было именно то, чего я хотела от Финниса, но, в отличие от меня, Ходин в одиночестве стал бы творить зло. И вот я стояла в его круге, скорчившись от боли, готовая терпеть и дальше. Мне просто нужна была… секунда.

— Я, наверное, не старый, титулованный демон, — сказала я, болезненные искры свели судорогой руку, когда я попыталась разжать и закрыть ладони. — Я должна бороться за все. Почему сейчас должно быть по-другому?

— Мммм. — Ходин посмотрел в конец коридора на остальную часть церкви. — Тебе следует отнестись ко мне серьезно и уйти.

— Да? — Я медленно приблизилась к барьеру, так близко, что он предупреждающе загудел, и мои волосы встали дыбом. — Я собиралась сказать тебе то же самое.

Его захлестнул гнев.

— Стефани Энн Макнорс! — проревел он. — Выйди сюда!

Испуганная женщина медленно вышла на свет, держа в руке небольшую сумку. В ней, вероятно, было все, что Ходин хотел забрать из старой комнаты Айви. Что-то вроде ТАРДИС.

— Стеф останется здесь, — сказала я, когда Ходин схватил ее. — Она тебе не принадлежит.

Ходин усмехнулся, и болезненная надежда, охватившая Стеф, исчезла.

— Опять не так.

Взгляд влажных глаз Стеф встретился с моим.

— Это моя вина, Рейчел. Я должна была выслушать.

— Это не твоя вина. — Стиснув зубы, я позволила руке зависнуть над барьером, отделявшим круг. Мои внешние синапсы обуглились, я не могла чувствовать боль, но легче не становилось. — Я должна была сидеть на тебе, пока ты не успокоишься. — Я подумала: «Этот круг мой». Он был не из моих учеников, с которыми я могла легко справиться, но я могла это сделать, и я положила вторую руку рядом с первой. «Мой», снова подумала я, начиная задыхаться от боли.

Ходин рассмеялся и притянул Стеф к себе.

— Даже если ты разорвешь мой круг, то проиграешь. У меня есть все, что есть у тебя. Я лишил тебя поддержки, ничего не оставил.

Я задержала дыхание, когда ожог начал усиливаться, но слабый намек на мою ауру появился между моими руками и его кругом, и я влила в него больше энергии.

— Я начал с Ала, — передразнил Ходин, наклоняясь, чтобы приблизить свое лицо к моему, его искажала колеблющаяся энергия. — Затем убрал с дороги Уэрлоу. Отвлек твоего пикси старейшей приманкой из существующих, а Каламака — второй. Я даже увел у тебя из-под носа твоего фамильяра.

— Стеф не мой фамильяр, — прохрипела я, чувствуя, как учащается пульс. — Она — мой друг.

Он рассмеялся, но его улыбка исчезла, когда он заметил золотую каплю у меня в руках, запятнавшую его идеальный круг.

— Твой крот уже на пороге, чтобы привлечь тебя к ответственности за продажу учеников демону, а вскоре и за то, что ты удерживаешь Констанс против ее воли. К концу ночи ты окажешься в тюрьме, а к концу недели — в Алькатрасе, и это даже без того, чтобы Констанс настаивала на этом. О, как же ты пала, Рейчел Морган. С тобой покончено. А я ухожу. Стефани? Я собираюсь показать тебе, как легко поймать демона. Рейчел все так усложняет.

— Нет! — Стеф выкручивала руку, пока он не разжал хватку. Ходин с отвратительным выражением лица дернул ее назад.

— У меня есть третий вариант, Ходин, — прохрипела я, и он повернулся, его насмешливая уверенность дала трещину, когда мои руки, давившие на его круг, задрожали, а душа, казалось, загорелась. — Мне не нужна помощь, чтобы запихнуть тебя в чертову бутылку. Я сделаю это сама.

Застонав, я собрала все, что у меня было, в горле у меня пересохло, когда я боролась за контроль над его кругом. Энергия текла сквозь меня, пока не превратилась из огня в лед, а затем, с поразительным звуком, я завладела им. Его круг стал моим.

Брови Ходина поползли вверх, когда его круг вспыхнул ослепительным золотом моей ауры.

— Такая же дура, как и все остальные, — пробормотал он.

На мгновение у меня возник вопрос, но затем мое самодовольство исчезло, когда энергия в его круге восстановилась. Линия отказывалась это воспринимать, и все это нахлынуло на меня тройным потоком.

— Нет! — вскрикнула я, когда отпустила линию, но от этого стало только хуже. Он скрыл заклинание в круге. Я не могла отпустить линию достаточно быстро, чтобы избежать его. Мои внешние синапсы были опалены, что препятствовало быстрому сбросу, и я раскручивала их как сумасшедшая, втягивая энергию глубже, вместо того чтобы пытаться вытеснить ее, отчаянно пытаясь направить энергию куда-нибудь. Я почувствовала, как она достигла пика… достигла моих пределов… и тогда я получила это. Все это.

Застонав, я опустилась на прохладный кафель, закрыв глаза, когда энергия линии достигла своего пика во мне, а затем обратилась вспять, перетекая через мой ожог обратно в линию по давно установленным каналам. Наконец я была опустошена. Подавляющая сила исчезла, и я беспомощно лежала там, где была.

— Рейчел! — вскрикнул Дженкс. Его пыльца была теплой, но мне было холодно без тепла линии, и я выдохнула, не торопясь вдыхать снова. Было приятно не двигаться. По крайней мере, я вне его проклятого круга.

— Только тронь ее, и я убью тебя, — пригрозил Дженкс, и я медленно вздохнула, когда ветерок от его крыльев отбросил волосы с моего лица. Стеф плакала, но я не могла даже поднять голову.

— Отпусти меня! — воскликнула Стеф. — Отпусти! Рейчел, мне так жаль!

Уверенный голос Ходина потряс меня.

— Слишком много неверных решений, — сказал он, но я не могла даже застонать, когда он пихнул меня ногой под ребра и перевернул на спину. — По крайней мере, ты была бы жива, если бы присоединилась ко мне, — сказал он, и затем плач Стеф прекратился.