Корриган повернулся кругом и направился в свой офис. Бойд и Линч, одетые в полицейскую форму, стояли в ожидании. Кирби видно не было.

— На что вы двое уставились? — спросила Лотти. В груди поднималась волна ярости, но она подавила ее.

— С час назад поступил звонок, — сказала Мария Линч, собрав волосы на макушке в пучок и натянув на голову вязаную шапку. — Джеймс Браун был найден повешенным на дереве возле своего дома. В отчете полицейские предполагают, что это самоубийство.

— Ну да, как же, самоубийство, — ответила Лотти. — В тот же день, когда погибла его коллега? Боже всемогущий, когда мы последний раз имели дело с убийством, не говоря уже о двух?

Человек с отличной памятью, Бойд, сказал:

— Три года назад, когда Джимми Койн убил Тимми Койна в семейной перепалке. Ты посадила его.

— Это был риторический вопрос, — сказала Лотти. — Где Ларри Кирби?

Она огляделась вокруг. Штаб расследования кишел людьми. Обычно пустые стены теперь были обвешаны картами города, ящики были завалены отчетами, детективы активно разговаривали по телефону.

Застегивая куртку, Бойд сказал:

— Не сомневаюсь, Кирби развлекается в пабе со своей подружкой актрисой.

— Ты что, завидуешь, Бойд? — спросила Лотти?

Линч сказала:

— Пойду заведу машину, она наверняка уже замерзла. — Она явно хотела сбежать от участия в этом разговоре.

— Хреново выглядишь, — сказал Бойд.

Лотти ответила:

— Я тоже тебя люблю. Пойдем.

В шести километрах от Рагмуллина лесная дорога освещалась яркими голубыми огнями двух полицейских машин. Дороги были практически непроходимы, а снегопад, казалось, с Рождества лишь усиливался; тяжелые хлопья, опускаясь на землю, замерзали.

Машина скорой помощи и пожарная, на чьи колеса были надеты зимние цепи, перегородили и без того узкую улочку, ведущую к коттеджу Брауна. «Пожарная машина?» — Лотти покачала головой. Линч же пожала плечами.

Бойд вышел из автомобиля, и остальную часть пути они прошли пешком вдоль следов, оставленных другими машинами. Ноги проваливались в снег по колено, пока они пробирались к дому.

Изможденный, бледного вида мужчина сидел в полицейской машине с двумя офицерами за пределами внутреннего ограждения места происшествия. Лотти была довольна принятыми мерами предосторожности, ведь предполагаемое самоубийство могло оказаться чем-то другим.

— Дерек Харт, — сказал офицер Джиллиан О’Донохью, указывая на сидящего в машине мужчину. — Он обнаружил погибшего. Он очень подавлен.

— Поговори с ним, Линч. Выясни точно, кто он и почему оказался здесь. Если выяснится, что это не самоубийство, то он будет нашим подозреваемым номер один, — сказала Лотти.

— На земле рядом с автомобилем погибшего лежит портфель, — сообщила О’Донохью.

— Пусть криминалисты осмотрят его, когда прибудут, затем отвезите в участок. — Лотти с Бойдом направились в сад.

Прожектор вырисовывал мрачные тени вокруг дерева. На мгновение Лотти отвела взгляд, чтобы изучить парамедика, стоявшего у заваленной снегом машины.

— Вы не спустили его на землю? — спросила Лотти.

— Нет. Я понял, что он мертв, а мужчина, обнаруживший тело, твердил, что жертва знал женщину, убитую в церкви, так что, я подумал, лучше позвонить вам, ребята. Так, на всякий случай.

— Полагаю, вы смотрите «Си-эс-ай»[2]? — спросила Лотти. Мужчина покраснел. — Вам не обязательно отвечать на этот вопрос, — добавила она.

— Я вызвал команду пожарных, чтобы они установили прожектор. Кругом стояла кромешная тьма.

— Почему именно пожарных?

— Без понятия, — ответил парамедик. — Можно закурить?

— Нет, — ответили Лотти и Бойд одновременно.

Отвернувшись от парамедика, Лотти посмотрела на подвешенное тело Джеймса Брауна, освещенное временным светом.

— У меня сложилось впечатление, что сегодня при встрече Браун был не до конца честен со мной. Если бы я надавила на него, возможно, мне удалось бы узнать у него что-то, что спасло бы ему жизнь.

— Может, это он убил Салливан, а затем, полный раскаяния, повесился? — предположил Бойд.

— Он убил Салливан? Взгляни на него. Худой, рост метр с кепкой. Он бы и простуду не пережил.

— А в припадке ярости? — продолжал Бойд.

Лотти сверкнула в его сторону взглядом:

— Порой ты мелешь такую ерунду.

Тело Брауна слегка покачивалось на ветру, голова свисала на бок, в сторону Лотти, а широко открытые глаза смотрели в никуда. Лотти отвернулась от тела и провалилась в снег.

— В чем дело? — спросил Бойд. — Ты будто увидела призрак.

— Может, и правда увидела, — ответила Лотти.

Она остановилась, оглядывая место преступления. Лежащий на боку и слегка провалившийся под снег стул; портфель на земле рядом с машиной, за которой стояла другая машина. Затем Лотти увидела ключ в замке входной двери. Офицер О’Донохью записывала все, что говорил парамедик; на месте преступления побывали уже все. Лотти сомневалась, что криминалистам удастся обнаружить что-то полезное.

— Предсмертная записка? — спросила Лотти.

О’Донохью пожала плечами:

— Я все кругом обыскала по прибытии, но не обнаружила ничего снаружи. Если и была записка, то где-нибудь под снегом, уже промокшая. Боже, никогда в жизни не видела столько снега.

— А этот Харт заходил в дом? — спросила Лотти, указывая на ключ в двери.

— Нет, насколько мне известно, — ответила О’Донохью.

К Лотти подошла Линч:

— Харт говорит, он друг Брауна и заехал повидаться после того, как узнал о смерти Сьюзен Салливан.

— Как он узнал о Сьюзен?

— Браун позвонил ему. Когда он приехал, то сразу увидел тело и вызвал скорую помощь. Он был здесь, когда приехала первая полицейская машина, не сводил глаз с Брауна. К дому не подходил. По крайней мере, он так утверждает. — Линч смахнула снежные хлопья, размывающие чернила в ее блокноте. — Очевидно, он в ужасном состоянии. Мне вызвать машину, чтобы его отвезли домой, или вы предпочитаете допросить его сегодня?

— Я слишком устала, чтобы формулировать правильные вопросы. Пусть приезжает на допрос утром, — сказала Лотти. Краем глаза она приметила блок аварийной сигнализации на стене у двери. — Спроси его, знает ли он код сигнализации.

— Хотите, чтобы я утром тоже позвонил? — спросил парамедик с улыбкой до ушей.

— Офицер О’Донохью записала ваши показания, — сказала Лотти. — Спасибо вам за помощь.

— О, чуть не забыл, — выпалил парамедик. — Я нашел это в снегу у двери.

Лотти смотрела на его руку в перчатке, сжимающую зеленый фонарик.

— Вы подняли его?

— Ну конечно, — ответил он, смотря на нее широко раскрытыми глазами. — Ох, простите. Наверное, надо было оставить это там?

— Наверное, надо было. — Лотти опустила фонарик в пакет для улик и запечатала его. — Он был включен или выключен?

— Я его выключил. Чтобы сохранить батарейку.

Лотти готова была его прибить, но отвернулась, едва сдерживая гнев.

— Болван, — пробубнил Бойд, когда парамедик удалился.

— Бойд, если не сегодня, завтра кто-то, кроме меня, услышит тебя, и тогда останешься с разбитым носом. Приведи сюда криминалистов.

Зазвонил ее телефон. Корриган.

— Босс хочет видеть нас через пятнадцать минут, — сказала Лотти. — Он что, не видел, какая на улице погода?

По возвращении в город Бойд остановился у полицейского участка, чтобы прикурить сигарету. Снегопад слегка утих, табачный дым отчетливо виднелся на морозном ночном воздухе. Лотти хотелось затянуться хоть разок, но это будет перебор. Она никогда не останавливалась на малом. Зависимое расстройство личности — так любила называть это ее мать. «Спасибо, мама».

Зайдя в приемную, Лотти проверила телефон. Ни новых сообщений, ни пропущенных звонков. Она позвонила домой. Ответила Хлоя:

— Привет, мать. Ты скоро?

— Еще нет, — сказала Лотти. — У меня встреча с суперинтендантом. Не знаю, сколько она продлится. — Лотти подавила накатывающее чувство вины. Что она могла поделать? Ей нужно было работать, а это порой включало в себя и сверхурочные часы.