«Нет, не стану», хотелось ей ответить.

Сейчас буду. Лотти вздохнула и направилась вниз по лестнице.

Инспектор! Мороуни сверкнул своей улыбкой телеведущего. Рад, что вы смогли уделить мне минутку своего драгоценного времени.

У меня лишь несколько минут, мистер Мороуни.

Зовите меня Кэхал, сказал он, взяв ее за руку, тем самым принудив Лотти к контакту, которого она не предлагала.

Оператор, стоявший за Мороуни, поправил объектив и направил его на Лотти.

Чем могу вам помочь? Лотти убрала свою руку настолько быстро, насколько позволяла вежливость.

Она едва сдержалась, чтобы не вытереть руку о штаны. Несмотря на его обезоруживающую улыбку и образ «рубаха-парень», в Мороуни однозначно было что-то неприятное, нечто. Лотти не могла точно указать, что именно, но чувствовала нутром.

— Инспектор Паркер, что вы можете сообщить о слухах о том, что Джеймс Браун был активным педофилом?

Ошарашенная, Лотти смотрела на него в замешательстве:

Я… О чем это вы говорите?

О том, что он занимался ритуальной, садистской психосексуальной…

Достаточно, отрезала Лотти. Выключите камеру. Сейчас же.

А как вы прокомментируете большую сумму денег, найденную в…

Выключите немедленно. Это приказ.

Хорошо. Мужчина опустил камеру.

Не знаю, какую игру вы ведете, мистер Мороуни. Лотти ткнула пальцем в самодовольное лицо Мороуни. Но отныне, как и все, ждите официального заявления полиции.

Лотти развернулась и направилась к двери.

О, инспектор?

Открыв было дверь, Лотти замерла:

Что?

Ваше лицо скажете что-нибудь по этому поводу?

Да. Лотти повернулась к нему. Вы не скоро захотите его снова увидеть. Уж поверьте мне.

Она вышла из комнаты и поспешила по коридору, злясь на себя, Корригана, Мороуни и каждого вокруг. Хотя информация Мороуни была искажена и совершенно недостоверна, кто-то проговорился о том, о чем не стоило. «Крот, подумала Лотти, огромный. У них завелся крот, черт возьми». 

Когда Лотти вошла в комнату для ведения расследований, там стоял гул громких и ругающихся голосов. После отмены всех отпусков казалось, что все вдруг разом принялись за дело.

Некоторые детективы что-то спешно бормотали по телефону, в то время как другие болтали без умолку, не подозревая, что нарушают чужое пространство. Они все оказались личностями посреди хаоса. Это была ее команда, работающая ради общей цели, собирая информацию в поисках зацепки, хоть чего-нибудь полезного. С таким количеством людей сложно было избежать того, что пустая болтовня могла привести к раскрытию запретной информации, которая, в свою очередь, могла дойти до прессы. Лотти провела собравшимся небольшую лекцию на тему того, как важно держать рот строго на замке.

— Есть что-нибудь по наличным? — спросила она Кирби.

— Сейчас деньги у криминалистов. Две с половиной сотни. В чёртовом морозильнике!

— Нам нужны банковские выписки Салливан и Брауна. Речь может идти о большей сумме, чем эти наличные.

— У меня документы, которые мы нашли в домах обеих жертв, — сказала Мария Линч, доставая папку и пролистывая ее. — Вот банковская выписка Джеймса Брауна. Подождите минутку. — Она достала еще одну папку, в воздухе мелькнул очередной листок. — И выписка Сьюзен Салливан. — Линч положила обе папки Лотти на стол.

— Один и тот же банк, — прокомментировала Лотти, листая бумаги.

Бойд взглянул и сказал:

— Позвоню Майку О’Брайену из банка, он мой знакомый. Он управляющий местного отделения банка.

— Хорошо, — ответила Лотти. — Кирби, изучи еще раз телефон Джеймса Брауна, найди другие случаи, когда он звонил застройщику, Тому Рикарду. Не нравится мне этот тщеславный ублюдок. И где ордер на записи телефонных разговоров Рикарда?

— Нам нужны веские основания для получения такого ордера.

— Браун звонил ему перед предполагаемым самоубийством. На мой взгляд, достаточно веское основание.

— Хорошо, — ответил Кирби с долей сомнения.

— Рикард по горло вляпался во что-то, сказала Лотти, и если это не убийство, то, гарантирую, он явно заварил нехорошую кашу, и я остановлю его.

— Что, съешь кулинарную книгу?

Лотти проигнорировала его и спросила Линч:

— Есть что-нибудь по татуировкам?

— Я сканировала изображения по базе данных и в интернете. Пока ничего нет. Завтра, когда откроются магазины, попробую найти тату-салон в городе.

— А ноутбук Джеймса Брауна?

— Порно-сайты, — вставил Кирби. — Никаких улик о педофилии. Мы документируем его электронные письма. Пока никаких следов ноутбука и телефона Сьюзен Салливан. Они могут быть хоть на дне канала. Это все, что у нас есть на данный момент.

— Продолжайте поиски, — велела Лотти.

Она бросила взгляд на Бойда:

— Что в аптеке сказали о докторе Сьюзен?

— Займусь этим вопросом сейчас же, — ответил он, выругавшись себе под нос.

— Мне нужно знать, причем тут вся эта наличность.

— Мы завалены бумажной работой, понимаешь? — пробормотал Бойд.

— Да, понимаю. Как и то, что у нас ничего нет, — ответила Лотти. — Ничего.

Она нахмурилась, глядя на троих сотрудников, затем направилась на выход. Ей нужно было найти уголок, чтобы выпустить пар. Чертов Кэхал Мороуни и его желтая пресса. Возможно, она была слегка несправедлива, но это был ее городок, а она понятия не имела, что там происходило.

Лотти стояла на ступенях при входе в участок, вдыхая морозный воздух января. Через заснеженную дорогу стоял величественный собор, некогда открытый для всех и вся, а сейчас огороженный желтой лентой. Сделав еще один глубокий вдох, тем самым лишь причиняя боль ребрам, Лотти вернулась в офис, стряхивая с плеч вместе со снегом и усталость.

Ей нужен был кофе. 

Дом епископа, построенный восемь лет назад на краю озера Лейдистаун, в шести километрах от Рагмуллина, не поддавался никакой логике. Как вообще священнослужитель получил разрешение на строительство дома в такой живописной местности?

Лотти изучала картину, висевшую над белым мраморным камином и казавшуюся ей подлинником творчества Пикассо. Денег куры не клевали. Только вот чьи это были деньги?

После нетерпеливого десятиминутного ожидания Лотти последовала за молодым священником по коридору, отделанному мрамором, к двери с золотой ручкой. Лотти открыла ее и ступила на шерстяной ковер с густым ворсом кремового цвета. Священник закрыл за ней дверь.

Инспектор Паркер, не так ли? заговорил епископ Коннор, не поднимая головы, покрытой короткими темными вьющимися волосами. Сидя за своим столом, он писал на листе бумаги, сжимая в пальцах золотую ручку. «Он что, красил волосы?» задалась вопросом Лотти. Она предположила, что епископу было около шестидесяти пяти, при этом она отметила, что выглядел он отлично и был в хорошей форме.

Да. Лотти стояла, сложив руки в карманах. Епископ продолжал писать.

Можете присесть, велел он. Освобожусь через минуту.

Лотти села и, пытаясь держать себя в руках, вонзала короткие ногти в ладони.

Епископ поставил размашистую подпись на письме, после чего посмотрел на Лотти исподлобья.

Я знаю вашу мать. Милая женщина. Он перевернул страницу и положил сверху ручку.

Лотти ни на минуту не сомневалась в его словах. Все знали Роуз Фитцпатрик.

Это несчастье, что несколько лет назад ваш отец покончил с собой…

Да, это так, прервала его Лотти.

Стало ли известно, почему он…

Нет.

А ваш брат? Есть какие-то новости о нем?

Вы хотели видеть меня? Лотти игнорировала его попытки завести любезную беседу. Ее неблагополучная семья была не его заботой.

— Я играю в гольф с Майлзом, суперинтендантом Корриганом. Когда погода позволяет.

Лотти молчала. Неужели он пытался завести разговор?

— Спасибо, что приехали так быстро, — сказал он.

— Суперинтендант Корриган сказал, что это срочно. Чем могу вам помочь?