До него дошло осознание того, что, учитывая все события прошедших дней, смерть Ангелотти теперь могла доставить ему куда больше беспокойства, чем истощающиеся финансы церкви и судебные дела о злоупотреблении пожертвованиями. Он мог обойтись и без инспектора Лотти Паркер, которая разнюхала то, что её не касалось.

Нужно поговорить с суперинтендантом Корриганом. 

Лотти приехала домой после семи, к тому времени на кухне было уже убрано.

Шон заковылял к ней.

— Ты в порядке, ма? — спросил он. В редком порыве нежности сын заключил мать в объятия.

— Трудности на работе, — ответила Лотти, обнимая сына в ответ.

— Хлоя вела себя как стерва весь день, — сказал Шон.

— Не обращай на неё внимания, — ответила ему Лотти. — Я поговорю с ней.

— Ты будешь снова готовить? Как раньше.

— Что ты имеешь в виду? — К чему вёл её сын такими вопросами?

— Ну, знаешь, правильная еда. Как в те дни, когда папа был жив.

Грудь Лотти будто сдавило.

— Почему ты об этом заговорил?

— Мне нравились твои ужины. Вообще-то я умираю с голода, чёрт.

— Не используй такие слова в этом доме.

— Но ты так говоришь, — сказал Шон, отрываясь от матери.

— Знаю, что говорю, но мне не стоит так разговаривать. И тебе тоже.

— Прости.

— И ты меня.

— Я хочу сказать, прости, что упомянул отца.

— О, Шон, никогда не извиняйся за то, что говоришь о своём отце. — Лотти чувствовала, как в уголках глаз собрались капельки слёз. — Нам стоит чаще говорить о нём. — Она проглотила ком в горле. — Порой для меня это тяжело, и я закрываюсь от прошлого.

— Знаю. Но я думаю о нём каждый день.

— Это хорошо.

— И скучаю по нему.

В глазах сына Лотти увидела слёзы. Она крепко обняла Шона и поцеловала его в лоб. В этот раз он не отстранился.

— Ты так на него похож, — прошептала ему на ушко Лотти.

— Правда?

Лотти посмотрела на сына перед собой и сказала:

— Да просто копия его, чтоб меня.

— И кто теперь ругается?

Они вместе рассмеялись.

— Ну хорошо. Я приготовлю что-нибудь, — сказала Лотти, жалея, что утром так резко отказалась от еды, приготовленной её матерью.

— Да! — воскликнул Шон, давая ей пять ладошкой.

Лотти снова рассмеялась. Он мог обвести её вокруг пальца. Прямо как его отец.

— Где Кэти? — спросила Лотти. — Она могла бы мне помочь, раз уж Хлоя дуется.

— В гостиной. Со своим парнем.

— Парнем?

Шон сбежал вверх по лестнице, не удосужившись ответить, поскорее к своей игровой приставке.

Лотти отправилась в гостиную. Дверь была прочно закрыта, не было слышно ни звука. Она открыла дверь. Темнота. Лотти включила свет.

Раздался крик Кэти:

— Я предупреждала тебя, Шон, пошёл вон!

— Кэти Паркер!

— А, это ты, мам, — сказала Кэти, освобождаясь из объятий парня.

Лотти распознала резкий запах, царивший в комнате.

— Вы что, курите травку?

— Не будь ханжой, мам.

— Не в моём доме.

Лотти не могла в этом поверить. Чем занималась её дочь?

— А кто это? Ты представишь меня? — Лотти скрестила руки на груди с такой силой, что заболели повреждённые рёбра.

— Это Джейсон, — сказала Кэти, натягивая свитер ниже поверх джинсов.

Она села на диване прямо, стягивая волосы в узел на макушке. Мальчишка подпрыгнул на дрожащих ногах. На талии из-под джинсов высовывалась кромка трусов «Кельвин Кляйн». Он протянул ей руку.

— Здравствуйте, миссис Паркер.

Он был ростом с Кэти, с волосами по плечи и в чёрной футболке с надписью «Нирвана», плотно облегающей его мускулистую грудь. В одном ухе красовался деревянный гвоздик, и в общем он производил впечатление неопрятного человека.

— Кэти, мне нужна твоя помощь на кухне. — Лотти вышла из комнаты, не дожидаясь возражений. Как ей с этим справиться? «Осторожно, — предупредила она себя. — Очень осторожно».

Кэти вошла на кухню ленивой походкой.

— Не хочу слушать нотации, — сказала она.

— Ты достаточно взрослая, чтобы понимать, что эта дрянь может с тобой сделать. К тому же это незаконно. Я могла бы арестовать тебя.

Кэти хихикнула, её расширенные зрачки были покрыты пеленой.

— Ладно, кто он такой? — спросила Лотти, кидая картофель в раковину и включая воду. Из раковины раздавался запах водки. Лотти начала усердно чистить картошку.

— Джейсон.

— Это я поняла. Джейсон кто?

— Ты его не знаешь.

— Кто его родители? Может, я их знаю.

— Их ты тоже не знаешь, — ответила Кэти, подавляя зевок.

— Где ты взяла наркотики? — спросила Лотти, бросая с плеском картошку в кастрюлю с водой.

— Это всего лишь немного травки.

Лотти повернулась к ней.

— Травка — это наркотик. Она сплющит твой мозг до размеров горошины. Кончишь в психиатрической лечебнице, где будешь биться головой о стены. Говорю тебе здесь и сейчас, дамочка, — лучше избавься от этого. И быстро.

— Она не моя, а Джейсона. Я не могу от неё избавиться.

— Значит, отделайся от него, — сказала Лотти, понимая, что разговаривала нерационально.

— Он мой друг.

Волосы падали на глаза Кэти. Воспоминания об Адаме мучили Лотти весь день.

— Я беспокоюсь о тебе, — сказала Лотти.

— Не нужно, мам. Я в порядке. Многие мои друзья курят понемногу. Я не глупа.

Почувствовав усталость дочери, Лотти решила, что сейчас не время для этого разговора. А будет когда-нибудь подходящее время? Но борьба с источником этой травки определенно входила в список её дел.

— Вот, нарежь это, — сказала Лотти, протягивая ей три перца со стола.

— Что готовишь?

— Понятия не имею, — ответила Лотти. 

Кэти ушла с Джейсоном. До того, как ужин был готов.

— Мы уже обедали, — сказала на это Кэти.

— Куда вы идёте? — спросила Лотти.

— Погуляем.

Дверь захлопнулась без дальнейших обсуждений. Лотти распылила по всей гостиной освежитель воздуха, чтобы скрыть запах травки, и думала над тем, как быстро она теряла контроль над своими детьми. В одном она была уверена: отныне ей нужно лучше присматриваться к Кэти и её друзьям. От этих мыслей усталость стала ещё тяжелее.

Спать хотелось ужасно, но из-за случившегося прошлой ночью Лотти боялась ложиться. Налив стакан воды, она опустилась в кресло на кухне, поджав колени под себя. Включив айпад, Лотти вошла в свой аккаунт на «Фейсбуке». Последний раз она заходила на свою страницу несколько недель назад.

— Матерь Божья, — пробормотала Лотти, изучаю новостную ленту. Видимо, всякая чепуха наподобие «С Рождеством!» и «Счастливого Нового года!». У неё не было и четырнадцати настоящих друзей, не говоря уже о сотне. Было одно личное сообщение и один запрос в друзья, помеченный красным флажком. Сначала Лотти нажала на флажок.

— Какого… — заморгав от неожиданности, Лотти поставила стакан на пол, вытянула длинные ноги и села прямо. Сьюзен Салливан. Только имя, без фото. Зачем Сьюзен Салливан отправила ей запрос на добавление в друзья? Лотти глянула на дату этой заявки. Пятнадцатое декабря. Была ли это вообще та убитая женщина?

Она не знала Сьюзен Салливан, никогда не слышала о ней до её убийства, но Сьюзен знала её мать. Может, Роуз упоминала Сьюзен о Лотти? Возможно. Но почему эта женщина не пришла к ней в участок?

Лотти нажала на кнопку «Принять друга» и получила доступ к профайлу женщины. Всё ещё активному.

На странице ничего не было, прямо как в их папке с делом об её убийстве. Она зарегистрировалась на «Фейсбуке» первого декабря. Лотти нажала на кнопку «Друзья», чтобы узнать, с кем дружила Сьюзен.

Никого.

Никаких обновлений статуса, никаких «лайков» или публикаций. Что же заставило её зарегистрироваться тут? Взяв стакан, Лотти медленно сделала глоток воды, мечтая о рюмке водки. Может, понюхать раковину?

Лотти проверила свои сообщения. Сьюзен Салливан, снова. Она прочла краткое послание от покойной.