— А… ты видел людей, с которыми я живу?

Он заходит в мою комнату и садится на край кровати, на его лице теперь написано беспокойство.

— Никто из их парней никогда… они никогда не трогали тебя и не разговаривали с тобой неподобающим образом, не так ли?

— Нет, — поспешно отвечаю я.

Они смотрели, но никогда не трогали.

— Ты скажешь мне, если они это сделают, верно?

— Да.

— Ты обещаешь?

— Обещаю, — мягко говорю я.

Он мягко улыбается мне.

— Знаешь, ты добьешься чего-то, когда станешь старше. Я в этом уверен.

Его слова звучат с гордостью.

Они наполняют меня гордостью.

— Спасибо, — шепчу я. — Я хочу стать писателем, когда вырасту.

Это подстегивает его интерес. Мне нравится, когда я кажусь ему интересной.

— Да? И каким писателем?

— Я не знаю. Мне нравится читать газеты.

Он хихикает.

— Ого. Зарплата за такой объем работы — сущие пустяки.

Я хмурюсь.

— Не все всегда упирается в деньги.

Он проводит рукой по чисто выбритой щеке.

— Если ты чему-то и научишься у меня, Хлоя, так это тому, что жизнь всегда связана с деньгами.

Полотенце обернуто вокруг моей талии после душа после тренировки, и я прохожу через гостиную на звук дверного звонка. Осознание того, что я собираюсь открыть дверь полуголой, приходит ко мне только тогда, когда я стою перед дверью. Я смотрю в глазок и улыбаюсь при виде Хлои, стоящей у моей двери и раздраженно оглядывающейся по сторонам.

Как только я распахиваю дверь, я прислоняюсь к дверной раме, держа руку над собой, а на губах играет ухмылка.

— Привет, моя любимая соседка. Не хочешь одолжить немного сахара?

К несчастью для меня, выражение лица Хлои не говорит о том, что она согласна хорошо провести время. Ее подбородок вздернут вверх, а маленькие губы сжаты.

В мою грудь впихивают пачку наличных.

— Это за все, что взял Трей, — говорит она. — Дай мне знать, если этого будет недостаточно.

Стоп. Стоп. Стоп.

Я качаю головой, игнорируя деньги.

— Я не возьму твои деньги.

— Почему? — огрызается она.

— Мне не нужно объяснять тебе причину.

— Чушь! — Она засовывает деньги дальше. — Теперь скажи мне, сколько, Кайл.

Я машу рукой, чтобы она вошла, и, к удивлению, она входит. Она скрещивает руки, как только дверь закрывается.

— Зачем ты это сделал? Почему ты так добр ко мне, приглашаешь меня на свой гребаный семейный ужин и помогаешь моей семье?

— Я же говорил тебе, я хороший человек.

Она фыркнула.

— Люди не поступают так, чтобы быть хорошими. Всегда есть скрытая причина.

Я вскидываю руки вверх.

— Мне нужна причина, чтобы быть милым с кем-то? Ты меня чертовски привлекаешь, Хлоя! Я бы хотел вернуть то, что между нами произошло, каждый день. Когда я вижу тебя утром, я думаю, где бы мы были, если бы я не был тогда таким тупым засранцем.

Все должно было произойти не так.

Я делаю шаг вперед, хватаю ее за затылок и притягиваю к себе.

— Может быть, пришло время мне это выяснить.

Я не успеваю переварить слова Кайла, как его губы впиваются в мои, и меня толкают к двери. Деньги выскальзывают из моих пальцев, и я задыхаюсь, когда его возбуждение трется о мое бедро через брюки.

Я могла бы бросить в него деньги и уйти. Это был бы умный ход. Может, я и умна в книгах, но уж точно не в эмоциях. Мои эмоции не имеют никакого рационального смысла рядом с ним.

Поэтому, вместо того чтобы поступить умно и сбежать с места происшествия, я вошла внутрь, навлекая на себя неприятности. Наш поцелуй подтвердил все, чего я боялась. Это то, чего я хочу. Он — то, что мне нужно, и я не настолько сильна, чтобы продолжать отталкивать его.

Переспать с Кайлом не означает, что у нас должны быть отношения или, черт возьми, что мы нравимся друг другу. Секс между нами возможен только в том случае, если он будет без обязательств и ожиданий. С каждым поцелуем и прикосновением я впускаю его глубже, зная, что останусь с пустотой, когда между нами все рухнет.

Я задыхаюсь, когда его язык проникает между моих губ, а его пальцы погружаются в основание моего хвоста, грубо перебирая пряди, а затем дергая за концы. Этот мужчина уже ласкал меня пальцами и входил в меня, но те разы всегда были связаны с моим оргазмом, с тем, чтобы он доказал, что может меня возбудить.

Это совсем другое. Наш поцелуй пронизан отчаянием и неотложностью, и я неуверенными пальцами глажу его по полотенцу.

Он стонет мне в рот, когда я набираюсь смелости и стягиваю полотенце, пока оно не падает к нашим ногам.

— Скажи мне, что это происходит, — говорит он. — Позволь мне иметь тебя всю.

Я провожу языком по его нижней губе и обхватываю пальцами его оголенный, набухший член, скользя ими по кончику, размазывая его сперму.

— Это ответ на твой вопрос?

Его грудь прижимается к моей, когда он смеется.

— Пока что это выглядит чертовски многообещающе.

— Очень многообещающе, — шепчу я с улыбкой.

— Есть одна проблема.

— Какая?

Он закручивает мой хвост на кулак, заставляя меня откинуть голову назад, и целует меня в горло.

— Я единственный голый. — Он целует изгиб моей шеи, прежде чем отпустить меня, и я теряю свою хватку, когда он отступает на шаг. — Разденься для меня.

По его приказу я прислоняюсь к двери, дыхание сбивается, и я вижу его обнаженное тело во всей его красе. Точеные мышцы его груди и рук мне не чужды, и хотя я уже делала ему минет, у меня не было времени рассмотреть его набухший, толстый член.

Когда мои глаза снова встретились с его глазами, я обнаружила, что он пристально смотрит на меня, практически заставляя меня ослушаться его.

— Разденься, Хлоя, — снова требует он. — Разденься. Я больше не буду тебя просить.

Я задерживаю дыхание, прежде чем схватить подол рубашки и поспешно сорвать ее через голову. Мое сердце быстро бьется в груди, и только через несколько секунд я выхожу из штанов для йоги. Мое внимание сосредотачивается на нем, ожидая одобрения, но он ничего не дает.

Я еще не отдала ему всю себя.

Я смотрю ему в глаза, и его взгляд становится лукавым, когда я расстегиваю лифчик, и моя грудь вырывается вперед. И все же он не произносит ни слова. Не получаю я ни одного слова и после того, как стягиваю трусики со слабых ног и отбрасываю их от себя.

Кайл впервые видит меня полностью обнаженной. Мое сердце бешено бьется, как будто я несколько часов тренировалась, и я никогда не чувствовала себя такой обнаженной.

— Убери волосы.

Я делаю, как мне сказали.

Он подходит ближе, впиваясь в меня, его глаза блуждают вверх и вниз по моему телу. Он проводит рукой по лицу, останавливаясь на подбородке, и кусает большой палец.

И, наконец-то, черт возьми, наконец-то он прямо передо мной.

— Ты прекрасна. Совершенно потрясающая, Хлоя. — Его комплимент пронзает меня сильнее, чем все, что я чувствовала с другим мужчиной.

Его рука переходит к моему подбородку, и он поглаживает его.

— Могу я задать тебе вопрос?

— Эээ… да?

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, или ты хочешь трахнуть меня?

Святой, мать его, ад.

Я сглотнула, внезапно почувствовав одышку.

— Я хочу трахнуть тебя.

Он удовлетворенно улыбается и, схватив мою руку, рывком втаскивает меня в гостиную, а затем рушится на диван. Он жестом показывает на свой член и раздвигает ноги.

— Тогда трахни меня.

Я смотрю на ямочку на его подбородке и делаю глубокий вдох. Это все изменит.

Одно дело — поддаться своему желанию, когда инициатором является он, но совсем другое — забраться к нему на колени и оседлать его. Трахать его. Он заставляет меня принимать каждое решение о том, переступим ли мы эту черту.