Не сразу понимаю, когда он отпускает мои волосы. Все мои мысли о том, что внутри все пульсирует от желания. В ответ на каждую его ласку, я постанываю ему в губы и начинаю елозить на этой дурацкой тумбе. Закидываю руки Егору на плечи и раздвигаю ноги шире. Сама того не осознавая, начинаю насаживаться на его пальцы. Это так пошло и так классно, что я невольно усмехаюсь в его губы. А затем испытываю разочарование, когда понимаю, что он перестал меня ласкать. Открываю глаза и, кажется, хочу сказать что-то возмущенное, однако забываю об этом, когда в следующую секунду, с силой сжав меня за талию и немного потянув на себя, Егор входит в меня резким толчком. С губ тут же срывается стон, от остро-сладкой боли между ног. Сейчас я доведена до предела и ощущения совсем другие. Отличные от второго спонтанного раза. Пожурить Юсупова за медлительность, продиктованную заботой обо мне, в этот раз, к счастью, не представляется возможным.

С каждым толчком он все больше наращивает темп, а я кайфую от этого, уткнувшись губами в его вздутую на шее вену. Кажется, еще немного и я свалюсь с этой тумбы, учитывая, что моя задница находится уже на самом краю. С каждым бешеным толчком я все сильнее сжимаю ноги, оплетая ими Егора. И как только понимаю, что меня накрывает этими пресловутыми волнами оргазма, я забываю обо всем. И плевать, где вообще мои ноги и задница. Только когда Юсупов замирает и совершенно точно кончает в меня, мой мозг медленно, но начинает включаться. Дышу шумно, Егор еще громче, однако мне хватает сил, чтобы произнести то, что меня реально волнует, как только Егор медленно покидает мое тело.

— Еще раз так сделаешь, я тебе… яйца откручу. Твое счастье, что у меня не залетные дни.

Самое удивительное, что я поняла по лицу Егора, что он сам напрягся и вовсе не от моего обещания.

— Извини. Я не практикую секс без резинки. Видимо, бес попутал.

— Извиняю, — с улыбкой произношу я. — И все-таки, когда ты не играешь в джентльмена, мне нравится больше. Я, кстати, кончила.

— Я, кстати, в курсе, — парирует с усмешкой в ответ.

— Извини за те слова, мне хотелось тебя ужалить побольнее. И за палец спасибо, я надеюсь, у меня там все будет чики-пуки. Очень не хочется быть без пальца.

— Не останешься.

— Мне надо в душ, — тихо произношу я, уткнувшись ему в шею.

— Окей. Давай договоримся, не трахай больше мне мозги. Повыпендривалась неделю и ладно.

— Хорошо. Мы встречаемся, — сама не верю, что произнесла это вслух. — Я даже тебе иногда буду готовить кушать, но условие прежнее. Никто об этом не должен знать, — неуверенно произношу я, почему-то боясь реакции Егора. А впрочем и не зря. На его некогда расслабленном лице появялются соответствующие эмоции.

— Как ты меня бесишь, Синичкина, — шумно выдыхает.

— Это прям видно.

— Ладно, хер с тобой, поиграю месяц в твои правила. Дальше по моим.

— Да прям щас. Ты кто такой, чтобы мною руководить?

— Юсупов Егор Викторович, — как ни в чем не бывало бросает Егор.

— Вот тебе раз, спасибо, что наконец узнала твое отчество.

— Могла бы и раньше поинтересоваться.

— Ну я не такая маньячка как ты, чтобы следить за людьми.

— Я бы сказал какая ты, да не буду. Тебе палец нельзя сейчас мочить, — подхватывая меня на руки, хрипло шепчет Егор.

— Давай наденем на него то, что ты забыл нацепить на себя.

— Для этого есть латексный напальчник, бестолочь, — усмехаясь, произносит Юсупов.

— Только посмей меня еще хоть раз обозвать.

— Рот на замок, иначе вставлю кляп, — ставит мое полностью расслабленное тело в ванную. И все, желание препираться моментально пропадает.

Два месяца спустя

Чувствую себя отвратительно под цепким взглядом Юсупова. Несмотря на то, что мой взгляд прикован исключительно к пленке ЭКГ, кожей чувствую, как Егор прожигает меня своими глазюками. У меня от этого, как назло, еще больше теряются умные мысли. Я и без того не понимаю эти чертовы искусственные водители ритма, а Егор как будто специально давит на меня своей умной башкой.

— Ну и? — нетерпеливо бросает он, при этом я отчетливо понимаю, что еще немножко и он даст мне как минимум в лоб.

И будет совершенно прав. Это он будущий хирург и ему на фиг не сдались знания ЭКГ. Да чего уж там, хирурги в большинстве своем не умеют расшифровывать пленки, даже очень умные. Им незазорно этого не знать, ну если, конечно, не кардиохирург. А вот будущему терапевту — это нужно знать на зубок. И пусть сейчас мы просматриваем их для сдачи зачета, я-то понимаю, что мне надо знать это не только для оценки. Перевожу взгляд на сжатую в кулак руку Юсупова.

— Ты готовишься дать мне по щам? — осторожно интересуюсь я и наконец перевожу взгляд на его лицо.

— Кстати, я хочу щи. Сто лет их не ел. Свари нам как-нибудь, — эм… вот те нежданчик.

— Ну я так-то не суп имела в ввиду, а что по морде сейчас от тебя получу.

— Ну так-то, я по морде женщинам не даю, — копирует мою интонацию, выделяя особенно «так-то».

— Я рада. А щи сварю, при условии, что ты меня сейчас не кокнешь.

— Может хватит заговаривать мне зубы, и мы наконец-то продвинемся дальше? Что ты, блин, тут видишь?

— Ритм ЭКС…

— Ну конечно, ЭКС, если мы сейчас их проходим. Дальше что? Желудочковый комплекс деформирован?

— Деформации QRS нет. И есть небольшая волна, похожая на зубец P.

— И? Ты говоришь на уровне третьекурсника обрывочными фразами. Дальше что? — хочется провалиться сквозь землю.

— Я не знаю.

— Я тоже не знаю наверняка. Но ведь предположить-то можно, что это однокамерный ЭКС и в данном случае он стимулирует возбуждение только предсердия, после чего импульс идет своим нормальным ходом через АВ узел к желудочкам. Можно?!

— Можно, — тихо произношу я, а следующий момент получаю по лбу стеком.

— Вообще-то больно, — укоризненно отмечаю я.

— Вообще-то так и должно быть. Значит так, я планирую завтрашнее воскресенье провести не за методичками, а на полном расслабоне. Я хочу отдохнуть, ни о чем не думая, и по ходу буду делать это один, если ты сейчас не соберешься. Ты ж не тупая, Синичкина. Так чего строишь из себя дуру?

— Ничего я не строю, — обиженно произношу я. — У каждого есть то, в чем он плохо разбирается. ЭКС — не мой конек.

— Нарушения ритма тоже было не твоим коньком, однако, в итоге все срослось. Соберись уже, тряпка.

Понимаю, что его «тряпка» исключительно для того, чтобы я разозлилась на себя и смогла сосредоточиться, но все равно выглядит как-то обидно. Глубоко вдыхаю, когда он подает мне очередную пленку. Так и хочется подсмотреть, что там за заключение на обороте. К счастью, с этой пленкой я лажаю не так сильно и даже не получаю по лбу. С каждой пленкой, как и с сексом становится лучше. Подстраиваешься и уже знаешь, где, что, да как. Усмехаюсь от этого дебильного сравнения.

— Если сейчас ответишь неправильно, завтра будешь смеяться одна. За учебником. И не получишь подарок, который я тебе собирался подарить.

Несколько секунд смотрю на Егора, а потом перевожу взгляд на пленку.

— Ритм ЭКС. Двухкамерная стимуляция. Сначала стимулирует предсердия, потом имитирует задержку в АВ узле и затем дает стимул для возбуждения желудочков. Вот спайк один, вот второй, — тычу ручкой в пленку. — Мы нигде не видим зубцов Р, это либо синдром слабости синусового узла, либо ФП брадиформа. А может, еще и проблема с АВ проводимостью, то есть была еще и полная АВ блокада. Как-то так.

Видеть на лице Егора едва заметную улыбку — приятно. Это же он как бы мной гордится. Или собой, поди разбери.

— Чего только не сделаешь ради подарка, да, Синичкина?

— Я прекрасно знаю, что никакого подарка нет, Юсупов. Лапшичку на уши вешай кому-нибудь другому.

— А вдруг есть?

— Вдруг бывает только пук, — синхронно переводим взгляд на дверь, над которой заиграли колокольчики. О, а вот и очередной клиентушка.