— Егор…, — шепчу ему в губы, пытаясь его остановить, хотя самой хочется продолжения, но понимаю, что сейчас не время.

— Я не шучу, — хрипло произносит он, переставая меня целовать.

— Окей, обещаю. Могу поклясться, если хочешь.

— Не надо, на слово поверю, — улыбается и прижимает меня к себе сильнее.

— Ну слава Богу.

Мда… сдавать экзамен по всей педиатрии было гораздо легче, чем реально вникать в суть новорожденных. В теории не страшно, но как только я представляю, что через четыре месяца у меня будет свой собственный комок, с которым я так или иначе с сентября все равно буду находиться полдня одна, ибо учебу Егора никто не отменял, становится страшно. Одно успокаивает — роды должны быть в середине июля, стало быть, у меня будет почти полтора месяца с Егором.

К июлю я заставлю Юсупова уволиться. Сделаю все что угодно, чтобы первые полгода ординатуры он только учился. А после приходил домой и был со мной и ребенком. Спал, ел, отдыхал, в конце концов, а не сходил с ума разрываясь между всеми. Денег нам на первые полгода после родов точно хватит. А после… после уже придется работать. Но там уже будет проще. Я же тоже могу как-нибудь подработать в интернете, не выходя из дома. Да, должно быть проще.

Перевожу взгляд на плиту и резко встаю из-за стола. Забывчивость до добра меня явно не доведет. Высыпаю рис в суп и снова пробую на вкус. Кажется, не пересолила и на том спасибо. Оглядываюсь по сторонам и начинаю прибираться. Взгляд неосознанно падает на новенькие стулья. Возможно, желание сменить некоторую мебель связано с игрой гормонов, а, может, с банальной ревностью из-за того, что здесь ошивались бывшие Егора. Хотя, может, и из-за желания оставить в этой квартире свой след, в том числе и финансовый. Никогда еще так легко я не прощалась с половиной своих накопленных денег. Но мне это было жизненно необходимо.

Совсем недавно я не воспринимала эту квартиру как свое жилье, сейчас же я понимаю, что она, как минимум, на десять лет будет нашим домом. Так почему ее не сделать комфортнее, красивее и не внести свою лепту, напрочь убрав отсюда упоминание бывших гостей? Именно поэтому спальня — была первым, что я исправила. Одной новой кроватью не обошлось. Возможно, паранойя, но там мы поменяли все — обои, кровать, комод. И даже шторы. В гостиной — обошлись только обоями, диваном и журнальным столиком. А вот кухня обновилась меньше всего — новыми занавесками и стульями. Я бы потратила все имеющиеся деньги на кухонный гарнитур, но Юсупов меня клятвенно заверил, что там грешил только со мной. Может, он мне лапши на уши навешал, но я ему поверила. Правда, всю квартиру драила как одержимая. И сейчас тоже почему-то помешана на чистоте. Возможно, это из-за того, что Егор чрезмерный чистюля, а я не хочу от него отставать.

Убедившись, что на кухне чисто, я направилась в гостиную. Может, это очень странно, но меня прет от созерцания того, как Юсупов собирает мебель. Есть в этом что-то…мужицкое, что ли. Приятно, когда мужчина не рукожоп. От собирания мебели в спальне, я, кажется, прости Господи, поймала фиг пойми какой оргазм. И пусть сегодня с детской кроваткой у него явно что-то не получается, судя по количеству потраченного времени, мне все равно нравится за ним наблюдать. Хоть он сейчас и злится. Определенно злится.

— Сука! — раздраженно вскрикивает он, сжав ладони в кулак.

— Егор, — осторожно произношу я, дотронувшись до его плеча. — Давай ты отдохнешь. Там супчик через минут пять уже будет готов. А это доделаешь завтра. Ты же помнишь, что мы собирались после обеда за посудой и всякой мелочью?

— Нет.

— Что нет?

— Пока я ее не соберу, я никуда не пойду.

— А, может, не получается потому что не надо было ее покупать заранее?

— Мы кроме коляски и кроватки ничего не купили. Не надо, пожалуйста, сейчас вешать на меня все эти предрассудки. Думаешь, что после родов у нас будет время для того, чтобы собирать мебель и бегать по магазинам? Хватит подгузников и прочего.

— Ну надо было просто оплатить сборку, а не мучаться и тратить время в свой выходной, — вру мне это нравится. И дело как раз не в экономии.

— С кем поведешь от того и наберешься.

— В смысле?

— В смысле превращаюсь в такого же жмота. Как ты и мой брат. Экономлю.

— Ясно, — усмехаюсь в голос. — Я хочу тебя кое о чем попросить. Ты только не отказывайся. Хочу, чтобы ты уволился уже в начале июля и до января не работал. Нам всего хватит. Пожалуйста.

— По-твоему, все четыре года моей ординатуры мы будем жить на твои оставшиеся накопленные копейки и подаренные твоей бабушкой и моим братом на, хрен пойми когда, свадьбу деньги? Тебе самой не смешно? Так не делается, Лиля. Мы взрослые люди. И рассчитывать должны на себя. А накопленные бабки должны множиться, а не тратиться.

— В тебе сейчас говорит какой-то умный занудный старикашка.

— Во мне говорит моя здравая и рациональная половина. Дело не только в деньгах. Хотел сказать тебе позже, но раз так…В общем, я отработаю май в секс-шопе, а дальше уйду на хирургию. Да, платят там меньше, но мне так нужно. Там освобождается место медбрата, а мне надо мелькать на отделении как можно чаще. Место и без того слишком хорошее, чтобы это его профукать. Я там буду проходить половину ординатуры точно. Примелькаюсь там медбратом, так хоть будет доступ к больным, в качестве ординатора. Не хочу диваны просиживать. Это не обсуждается, Лиль. Так что давай по этому поводу не ссориться. Это решено.

— Ясно.

— Не обижайся.

— Пойдем есть суп, потом продолжишь.

Скатываться в истерики — глупо, да и понимаю, что Егор прав. Выключаю плиту и достаю тарелки.

— Тебе не надоело?

— Что? — поворачиваюсь на голос Егора.

— Смотреть это, — указывает взглядом на ноут. — Лучше бы к госам готовилась.

— Я сама разберусь, что мне делать и к чему готовиться. Я ж к тебе не лезу.

— Лиль, чего ты боишься?

— Чего я боюсь?

— Да. Чего? Почему я не должен работать до января?

— Мне просто страшно, — пожимаю плечами.

— Что? Рожать?

— И это тоже.

— А что еще? — тянет меня за руку и садится на стул. Я же пристраиваюсь на его колени.

— Что я не справлюсь и буду плохой мамой. Я столько видео пересмотрела и справочников перечитала, но у меня ощущение, что это все не то, а как только будет реальный ребенок — это тупо вылетит из головы и я буду хреновой мамашей. Поэтому и хотела, чтобы ты был со мной первое время. А теперь…еще больше страшно.

— Это как с порнухой.

— В смысле?

— Я когда хотел снять свою первую девку, пересмотрел кучу порно, но уже не с целью подрочить, а потрахаться. Рассматривал, так сказать, прицельно техническую сторону процесса. Хоть анатомию бабскую я теоретически знал, но на практике — нет.

— И? — пытаюсь сдержать улыбку.

— И снял девку. Дальше был треш. У меня перед глазами стояла порнуха, а там у бабы все было…несколько по-другому, нежели у реальной девки. Короче картинка не совпадала с увиденным порно. Чувствовал я себя лохом номер один. К счастью, кто-то сверху надо мной сжалился, и я в итоге тыкнул куда надо. Но было охренеть как стремно. А все почему?

— Почему?

— Потому что ты тормоз, — ничуть не задумавшись, бросает Егор.

— Ну я не поняла почему.

— Потому что пересмотрел порнуху и циклился на просмотренных видео вместо того, чтобы быть с конкретной снятой девкой. Не циклись, Лиль, вот и все. Проблемы надо решать по мере их поступления. Вот родится малой, тогда и можно что-то посмотреть и почитать, да и то о той проблеме, которая возникнет. А еще лучше обратиться к человеку, у которого есть дети. Не бойся, инстинкты возьмут свое. Для младенца главное что?

— Чувство такое, что я на экзамене, — сглатываю, смотря на Егора. — Боюсь неправильно ответить. Ну… пусть будут здоровые сиськи.

— Ну, что-то в этом тоже есть. Но думаю, важно, чтобы его любили, а не ухаживали по материалам книг и видео из ютуба, — захлопывает крышку ноутбука. — Не смей рассказывать об этом Ане. Поняла меня?