— Это нам и предстоит выяснить.

Она нажала кнопку, и двери широкого лифта раздвинулись. Внутри на полу лежал ковёр, а из-за зеркала на противоположной стене от входа создавалось ощущение, будто кабина сквозная и с другой стороны тоже есть выход.

Женечка был ответственным и послушным. Он не мог просто так уйти, не сказав ни слова. Для этого должна была появиться очень веская причина. Может, он испугался чего-то? Или его кто-то увёл?

По ощущениям поднимались мы как будто на двадцатый этаж, а вышли на четвёртом, последнем, и попали в холл, похожий на тот, что при входе, только более светлый, и двинулись по гулкому широкому коридору.

Под потолком висело электронное табло, показывающее температуру воздуха — 26.5С. Здесь всё напоминало больницу. Даже запах стоял специфический. Откуда-то доносилась старая песня: «Ленинград, Ленинград, я ещё не хочу умирать, у меня ещё есть адреса, по которым найду голоса».

— Пожалуйста, скажите, куда мы идём, — я еле поспевала за чернобровой.

— Уже почти пришли, — бросила она, не глядя.

За раздвижными дверьми обнаружился ещё один лифт, тоже широкий, с ковром и зеркалом-выходом. Только кнопки в нём было всего две. Первая, на этаже, где мы вошли и вторая — откуда вышли.

Остановились перед тяжёлой металлической дверью, Джена приложила электронный пропуск и дверь с громким щелчком разблокировалась.

Нам навстречу вышел охранник в форме. Молодой и симпатичный. С интересом меня оглядел и поздоровался с Дженой. Но та лишь буркнула ему в ответ что-то неразборчивое. Охранник улыбнулся и заговорщицки подмигнул мне, как бы говоря, что понимает, каково иметь с ней дело.

Прошли ещё через одну дверь и остановились в помещении, напоминающем приёмную врача.

— Обожди здесь, — Джена вошла в какой-то кабинет.

Как только она скрылась, откуда-то послышался громкий шепот:

— Эй, ты, иди сюда.

Дверь позади меня была приоткрыта на небольшую щёлку. А внутри темнота.

На какой-то момент мне показалось, что это Женечка там прячется, но стоило приблизиться, как из-за двери высунулась рука и затащила меня внутрь.

— Ты должна спрятаться, — едва слышно проговорил кто-то в кромешной темноте.

Я чувствовала дыхание и улавливала блеск глаз, но определить по голосу, кому они принадлежат, никак не могла. Запах был скорее женский.

На локте сомкнулись пальцы.

— Пойдём.

Я попробовала вырваться, ухватившись за ручку двери.

— Ты не понимаешь, — яростно шептал голос. — Если ты сейчас же не спрячешься, то уже больше никогда не вернёшься.

— У меня друг потерялся, — попыталась объяснить я, чувствуя, что этот человек принимает меня за «постояльца». — Мы его ищем. Я его заберу, и мы уйдём.

— Отсюда никто сам не уходит.

— Хватит меня пугать!

За дверью послышались шаги и голоса.

— Она только что была здесь, — сказала Джена. — Господи, как я уже устала за это утро!

Тот, кто меня держал, резко отпрянул назад. Судя по всему, это была девушка. Потому что сил утащить меня за собой ей не хватило. Тогда пальцы на локте разжались и она растворилась во тьме. Дверь распахнулась, и в дверном проёме возникла женская фигура. Вспыхнул свет.

— Вот и она, — обрадованно воскликнула фигуристая блондинка в белом халате. — Ты же Машенька? Заблудилась, что ли?

Мы находились в комнате похожей на хозяйственную. Позади меня и сбоку стеллажи, раковина, длинная столешница возле стены. Окон в ней не было.

Я попыталась отыскать взглядом ту, что меня сюда затащила, но за полками трудно было кого-либо разглядеть.

— Здесь его нет.

— Кого?

— А мы разве не Женечку ищем?

За её спиной появилась Джена.

— Всё. Передаю её тебе, — она протянула папку блондинке и, резко развернувшись, ушла, не сказав мне ни слова.

— Подождите, — кинулась я за ней, но блондинка остановила меня.

— Я — Наташа. И, если захочешь, ко мне можно на ты.

— Ладно, — к тому, что все здесь ведут себя и разговаривают странно, я уже начала привыкать. — У вас есть телефон? Мой остался в куртке, а она у моего друга, которого мы ищем.

Я решила, что пора уже связаться с кем-нибудь адекватным и попросить помощи.

— Да, конечно, — она ласково, но вместе с тем, твёрдо обняла меня за плечи и вывела из комнаты.

Миновав ещё один коридор, мы пришли к очередной двери, так что на какой-то момент мне вдруг показалось, будто это какой-то сюрреалистический сон, где я так и буду ходить от двери к двери, пока не проснусь.

Однако «проснулась» я сразу же, как только мы оказались за этой третьей дверью и попали в большую залу. Здесь было довольно много людей. Не инвалидов и стариков, как внизу, а обычных: разновозрастных, кто-то выглядел совсем молодо. Может, чуть старше меня. Они сидели на диванах, за столиками в центре, кто-то смотрел подвесной телевизор со звуком.

— Не бойся, — сказала Наташа. — Обычно у нас спокойно. Сегодня просто день такой суетной. Я тебе потом расскажу. Вот сюда, — она широким жестом указала на очередной коридор, где снова одна за другой шли двери наподобие гостиничных.

Возле двери с номером 48 она остановилась и повернула ручку, пропуская меня вперед. Я вошла. Обстановка очень напоминала комнату Лидии Михайловны, Марго и другие, которые я здесь видела.

На полуторной кровати лежала стопка чистого белья.

— Ну, как? — спросила Наташа.

— Что как? — я достаточно разозлилась, чтобы вопросы вежливости отошли на второй план. — Вы мне обещали телефон.

— Да-да, я помню. Вот он, — она указала на чёрный дисковый аппарат, стоящий на тумбочке.

Я с сомнением сняла трубку и уже собиралась спросить, как им пользоваться, как вдруг поняла, что в трубке нет гудков.

— Кажется, он не работает.

— Ага, — подтвердила Наташа. — Они тут все не работают.

— Зачем же мы сюда шли?

— Ты попросила телефон.

— Потому что мне нужно позвонить, — я почти кричала.

— Извини, это всего лишь шутка. У нас звонить можно только по заявкам за день. Я приму твою на рассмотрение.

Я попыталась её обойти, но она преградила дорогу.

— Не нужно истерик. Ты теперь здесь. Будешь вести себя хорошо, сэкономишь нервы и наше время.

— Вы мне можете объяснить, что происходит?

— Я всё объясню, когда появится полная ясность. Сейчас я лишь выполняю свою работу. Точно могу сказать только то, что твоей жизни ничего не угрожает и что скоро ужин.

— Пожалуйста, отпустите меня, — я старалась говорить ровно, но голос дрожал. — Мои знакомые знают, куда я поехала, и где меня искать.

— Это очень хорошо, — кивнула она. — Рада за них. И за тебя тоже. Мне, кажется, мы подружимся. Ты мне нравишься.

— А вы мне нет.

— Первое впечатление часто обманчиво.

— Значит, я типа в плену?

— Сейчас прими душ, переоденься, поспи и отдохни.

— Переодеться? — я еле улавливала смысл её слов.

— Вещи найдёшь в шкафу. Там всё. Отдыхай.

Наташа вышла, в двери что-то щёлкнуло, и стало ясно, что меня заперли.

Настоящая паника ещё окончательно не сформировалась, я просто никак не могла осознать, что происходит.

Раскрыв дверцы шкафа, я увидела чёрную спортивную сумку, в точности такую же, как была у меня дома, расстегнула молнию и обомлела. Внутри лежали мои собственные вещи.

По-прежнему ничего не соображая, я вытряхнула содержимое сумки на кровать. Серые джинсы скини, пушистый бежевый свитер с высоким горлом, тёплая клетчатая пижама, толстовка, две футболки, нижнее бельё, носки, косметичка, заколки, бумажные платки, зубная щётка и даже несколько учебников.

Кто-то очень постарался, собирая меня. Кто-то, кто отлично знал, где у меня что лежит, отыскав даже вязаную шапку с шарфом, которые я не носила уже года два.

Я недоумённо застыла, глядя на вещи. В кино в таких случаях у людей обычно начинается истерика, они бьются в двери со криками «Выпустите меня!» или рыдают. У меня же случился ступор.