После пребывания в Пуговицах мозги отказывались так быстро ворочаться. Может, позвонить на какой-нибудь телефон доверия? Или в социальную службу помощи сиротам? Жертвам насилия? Но как я докажу им, что со мной происходит то, что происходит?

Чего бы я им ни рассказала, без доказательств это будет звучать, как бред сумасшедшего.

Вот если бы записать что-нибудь на телефон… Разговор или ещё лучше, как они тут гоняются за мной. И как будут пытаться насильно увезти. Наверное, Джена сделает укол… А Бэзил станет держать? Или просто затащат в машину?

Но будь у меня запись, и её получится слить в интернет, то даже если меня увезут, возможно привлечь внимание людей. И тогда Кощею со всеми его связями уже точно ничего не сделать.

Однако для такого хода мне нужен был кто-то. Какой-то помощник, человек, который снимет всё это и потом, когда меня схватят, сможет опубликовать запись.

Но кто? Кому я теперь могла доверять? У меня не осталось никого. Если только Лиза… Но она, даже если и вышла из больницы, бегать с камерой по торговому центру точно не сможет.

Внезапно мысль о Лизе подкинула идею, которая при правильной реализации могла сделать этот план не просто осуществимым, а почти идеальным.

Не спрашивая Катиного разрешения, я полезла логиниться в Инстаграм. Зашла моментально и тут же переключилась на директ.

На моё счастье Лёша был в сети.

«Привет. Помнится, ты хвастал, что рисковый парень. Хочешь челлендж — ночь в закрытом ТЦ?».

«Да, ну… Это как-то уже старо», — ответил он почти сразу же.

«Нет, реально. Я всё здесь знаю. Каждый закуток, каждый магазинчик. Спрячемся в Коко. Это шмоточный бутик. Уже год не работает, но там есть лаз, а камер нет. Когда всё закроется, выберемся. Будет прикольно. Обещаю. Можно в бассейн сходить или в батутный центр».

«Я подумаю. А когда ты это планируешь?».

«Предложение только на сегодня. На сейчас».

«Может, просто свидание?».

«Можно свидание, но в ТЦ и сейчас».

«На всю ночь?».

«Да».

«Вот, блин, соблазнительница… Через пять минут перезвоню».

Пять минут тянулись долго. Гудение фена нервировало. Отовсюду чудились оклики то Фила, то Бэзила.

Но Лёша действительно перезвонил. Настрой у него на удивление был бодрый, а голос приятный.

— Предупреждаю сразу, я мобильный только по Москве. За МКАД не поеду, даже если пришлёшь голые фотки.

— Это в Москве. Рядом с метро.

— Тогда подходит. Ты что пьёшь?

— Какое пьёшь? Не та обстановка.

— А чего мы трезвые будем там всю ночь делать? Или ты уже под чем-то?

— Может я и под чем-то, но это с рождения.

— В этом сомнений нет, подобные предложения адекватные люди не делают.

Ещё один куратор моего психологического состояния.

— Так ты приедешь? Мне на тебя рассчитывать или пока время есть, я кого-то ещё позову?

Несколько секунд он молчал, потом сдался:

— Тебе очень повезло, что я такой добрый и лёгкий на подъем. А ещё что ты блондинка. Напомни, сколько тебе лет?

Мы договорились встретиться в семь. Возле женских примерочных в H&M. Там всегда стояла длинная очередь, закрывая сквозной обзор крайних секций.

В том, что они будут искать меня до последнего, я не сомневалась. Фил с Бэзилом точно. Особенно после укуса.

Я могла бы спрятаться так, что они не нашли бы меня никогда. Отлежаться под какой-нибудь полкой или в складских помещениях. Но это опять-таки ничего не решало.

Мне нужны были факты и доказательства того, что я либо психичка, либо — жертва.

Сначала я проторчала почти час в примерочной Нью Йоркера, а потом ещё столько же в Терранова. Там вечно была толкотня и неразбериха. И пожелай Бэзил пройтись по кабинкам, его бы быстро оттуда погнали. Где-то около половины седьмого по громкоговорителю всего ТЦ прозвучало объявление: Внимание! Мария Иванова, вас срочно ожидают возле информационной стойки.

Прерываясь противным пиликаньем, мужской голос повторил это объявление три раза.

Ага. Как же. Так я и побежала. Однако на выходе из магазина его охранник чересчур пристально смотрел и провожал меня взглядом. Значит, их тоже оповестили о том, что меня ищут.

Размах операции становился нешуточным.

Неужели они собирались ловить меня всем ТЦ?

— Ну, привет, девушка-кипиш, — он остановился в нескольких шагах от меня и, продолжая держать руки в карманах короткой дутой куртки, принялся демонстративно разглядывать. — Не могу сказать, что именно так тебя и представлял. Ты вообще готовилась к свиданию? Выглядишь, как цыганский подкидыш. Это не в обиду, просто по факту.

— Сама знаю. Но мне очень нужна была помощь, а обратиться больше не к кому.

— Сейчас ты скажешь, что тебе негде жить и попросишься ко мне? — он подозрительно прищурился. — Шикарно! А ведь мама меня тысячу раз предупреждала не связываться с кем попало.

— Жить мне действительно негде, но проситься не буду.

— Ладно, — одобрительно кивнув, он медленно расстегнул молнию на куртке. — Это я сразу обозначил границы, на случай если чего.

— Если чего не будет.

— Значит, романтика отменяется?

— Всё равно я тебе не понравилась.

— Я этого не говорил. Просто причёска у тебя: я упала с самосвала, тормозила головой.

— Откуда летела?

— Мой отец так называет хаер, как у тебя.

— Давай мы больше не будем меня обсуждать?

— Можем обсудить меня, — он распахнул куртку. — Зацени рубашку.

Рубашка была навыпуск, приталенная, нежно-голубая в синий цветочек. Смело, но стильно. Под ней без труда угадывалось наличие мышц и спортивного пресса.

У меня и в планах не было с ним флиртовать или пытаться произвести впечатление, но Лиза всё же не зря на него запала. В жизни Лёша оказался намного приятнее, чем на фотках, и мне резко стало стыдно за то, что сама так безобразно выгляжу.

— Рубашка красивая, — смущённо подтвердила я.

— Да не…е…е…т, это я и без тебя знаю. Зацени, как погладил. Сам, между прочим. Чтобы мать не видела. Я ей сказал, что у друга ночую.

— Молодец.

Я огляделась по сторонам. Мы стояли возле полок с обувью. Внушительная очередь отрезала нас от беглых взглядов.

— На самом деле, я приехал уговорить тебя оставить эту затею с ТЦ, — уловив моё замешательство, Лёша сделал шаг вперед. — У этого друга квартира свободная. Можно на ночь. А если хорошенько попросить, то и на две. Зачем нам этот торговый центр? Как дети, честное слово.

— И как же нужно просить?

Длинный белый шрам у него на щеке притягивал взгляд.

— Ну, как-как? Поныть, пожаловаться, слезу пустить. Тебе уж лучше знать.

Он так широко заулыбался, что мне немедленно захотелось согласиться на это предложение.

В его панибратской манере держаться и ярко-синих смеющихся глазах, читались уверенность и отсутствие каких-либо проблем.

Было бы, наверное, здорово отправиться с ним куда-нибудь в другую жизнь и наплакать его другу столько, чтобы этих слёз хватило на годовую аренду: уж чего-чего, а после случившегося, это я могла без труда. Но меня же всё равно будут искать. Может, даже объявят в розыск. И потом… По большому счёту я о нём ничего не знала, и вот так на раз купиться на обаятельную физиономию, было не менее рисково, чем обратиться за помощью к Томашу.

— Давай решайся, — поторопил он. — Пока ТЦ реально не закрылся.

— Сначала я расскажу, зачем тебя позвала.

— Может, по дороге расскажешь? — он приобнял меня за плечи, как бы приглашая уйти, но я отпихнула его, обозначив дистанцию.

— Нет. Сейчас.

— Это надолго? — не скрывая разочарования, кисло скривился он.

— Вообще, история длинная, но я постараюсь коротко.

— Прямо здесь?

— Нет. Идём в Коко.

— Ладно, — он скинул куртку и повесил на руку. — А потом поедем?

Коко был небольшим шмоточным бутиком в самом конце четвертого этажа, уже больше года закрытым из-за смены владельца.