Его рука была на сотовом телефоне после второго звонка, но он все еще спал, когда поднял трубку.

−Да.

−Женя,− сказал голос по-азербайджански. −Мурад.

Но прежде чем Беликов успел ответить, кто-то схватил телефон. Туманная голова, он изо всех сил пытался открыть глаза. Комната была подсвечена голубым закатом. Смущенный, он не мог двигаться.

"qulaq asiram" - он услышал голос Марины.

Она оперлась на локоть, прислонившись к нему. "Kim bu?'

Пауза, когда она слушала.

"Нет, само по себе'

Пауза.

"Kim bu"

Пауза, когда она слушала.

"İki-üç gün"

Пауза, чтобы слушать.

"bəli. hələlik "

Она облокотилась на покрывало и ударила по телефону, прерывая связь. Он мог видеть ее профиль на фоне света из окна.

−Он тебе что-нибудь сказал? − спросила она.

Беликов не спал сейчас уже. Парень что-то сказал ...

− Это... я думаю, он сказал: "Это Мурад".

− Мурад...

−Да. Да, он ... это было все.

− Мурад, − сказала она.

−Да уж.

Она молчала, глядя на него, хотя ее лицо было в тени, свет шел из-за нее.

−Не отвечай больше на звонки, − хрипло прошептала она.

Она взяла телефон и положила его на стол со своей стороны кровати. Затем она снова легла.

Он повернулся на бок, чтобы посмотреть на нее. Она лежала на спине, простыня была сложена к груди, поверхность ее обнаженных грудей была покрыта бледно-синим светом. Она смотрела в темноту над ней, и он мог видеть блеск влаги, которая застекляла ее глаза.

Они так долго лежали, и ее глаза все еще были открыты, когда он снова провалился в сон.

В Наримановском районе Баку, на шести гектарах земли, расположился парковый комплекс "Деде Горгуд". В центре парка был установлен памятник "Китаби-Деде Горгуд". Там же на территории паркового комплекса был создан оригинальной формы водоем - искусственное озеро.

Парк был окружён с трех сторон магистралями, на которых постоянно кипит автодвижение, но, несмотря на это, находясь на его территории, перестаешь ощущать городскую суету, словно отдаляешься от шума мегаполиса.

Жилой комплекс находился под охраной одного из местных ЧОПов, но настоящая защита была в руках мужчин в темных костюмах и солнечных очках, которые виднелись в тени деревьев вдоль бульвара и окружающих его лесных улиц. С оружием, небрежно брошенным под открытые лацканы их дорогих костюмов, они курили с пассивными лицами. Как слепые змеи в устье логова, они чувствовали опасность, не видя ее.

Даже ночью Виктор Мандрыкин мог видеть огни города из своей резиденции на двадцатом этаже современной высотки. Он всегда чувствовал себя по-разному в Азербайджане, даже проведя там всего несколько часов. В Азербайджане он был более внимательным, более осведомленным о людях, в компании которых он находился.

Он прибыл ближе к вечеру, еще до того, как Юрий Беликов покинул Екатеринбург. Он сел на вертолетную площадку с частной взлетно-посадочной полосы на юго-западном краю города. Теперь он стоял у пластикового окна конспиративной квартиры в Баку, плавая в лужах мягкого света, разбросанного по всей ширине темной комнаты.

Лев Карелин, выглядя неловко, но упрямо, сидел в мрачных сумерках резиденции Мандрыкина, его толстое тело заполняло одно из пышных кожаных кресел в углу комнаты.

− Ты обманул его насчет того, что люди Гасана причастны к гибели его отца, - сказал Карелин. -Если с парнем что-нибудь случится, я убью тебя сам.

− Он даже не отказывался, − сказал Мандрыкин. - Тем более ты подкинул первый эту идею.

−Да, я помню об этом, − сказал Карелин.

− Тебя это беспокоит?

−Ты имеешь в виду, что он не поднимал шум? Если бы он был как Евгений, он бы стал. Но я думаю, он не забудет, что ты с ним сделал.

− Посмотрим.

На следующее утро Марина разбудила Юрия, наклонившись над ним, обмотав ее полотенцем, еще одно накинула на свою влажную голову.

−Проснись, − сказала она.

Когда он открыл глаза, она возобновила распушение полотенца сквозь волосы. Ему потребовалась секунда, чтобы вспомнить, где он был, а затем он перевернулся и приподнялся на локте.

−Послушай, - сказала она, - нам нужно куда-нибудь пойти. Тебе нужно встать.

Он не был уверен в тоне ее голоса, и на секунду это показалось срочным. Его сердце сжалось. Но затем она наклонилась и позволила своим волосам упасть на голову, продолжая сушить их, и казалось, что он неправильно понял ее. Она не была в бешенстве. Беликов чувствовал запах шампуня. Она быстро выпрямилась, отбросив волосы назад.

− Я приготовила кофе на кухне, − сказала она. − Пока вы принимаете душ, я быстро выполню поручение. Я вернусь менее чем через час, и я принесу с собой несколько пирожных. Вы перекусите, а потом мы пойдем.

− Куда?

−Я объясню тебе по дороге.

−Так кто это был по телефону прошлой ночью? − спросил он.

−Я не уверена.

Она подняла расческу у подножия кровати и начала расчесывать свои влажные волосы, наклоняя голову в сторону.

−Я думал, что не должен выходить, - сказал он, − пока у вас не было времени, чтобы обеспечить мне безопасность.

−Вы читали материалы прошлой ночью?

−Да, пока не устал.

−Тогда, я полагаю, вы уже много узнали.

Она обернулась и направилась в ванную.

−Я выйду оттуда через пять минут.

Беликов встал с кровати и надел штаны. Рядом с шкафом Евгения был комод, и он заглянул внутрь. Нижнее белье, футболки, носки. Это должно было быть странно.

Он оглядел комнату. С одной стороны двери, ведущей в студию, был шкаф, которого он даже раньше не замечал. Он услышал, как в ванной гудит фен, поэтому подошел к шкафу и открыл его. Одежда Марины. Или, по крайней мере, женская одежда. Он поднял одну из блузок и понюхал ее. Духи Марины. Меньший ящик с другой стороны содержал ее белье.

Он вернулся в шкаф и уставился на одежду. Найдет ли он вещи в карманах, старый билет в театр, квитанцию за небольшую покупку? Фен замолк. Он не хотел, чтобы Марина обнаружила, что он тупо смотрит в шкаф Лазарева, поэтому он вернулся к двери, ведущей в студию, и выглянул наружу. Это было знакомо. Это было больше, чем знакомо.