Во время разговора речь шла на русском, азербайджанском и турецком языках. Иногда один из мужчин вставлял пару слов по-арабски. Суета позади них начала стихать. Личные вещи людей, которые жили здесь чуть больше месяца, были перенесены в машины в ночной прохладе, и несколько человек стояли вокруг, глядя туда и сюда на то, что осталось, как будто проверяя, не забыли ли они что-нибудь.

- Какие-нибудь проблемы с деньгами? - Спросил Мансур. - Еще один платеж, верно?

Абдулла равнодушно кивнул. Его работа состояла в том, чтобы вести все переговоры с местными наркобаронами, чьи маршруты они оплачивали. Он привык ко лжи, насилию и давлению. Природа снабдила его высоким порогом возбуждения. Только неминуемая смерть изменила бы его сердцебиение.

- А как насчет машины? - спросил первый мужчина, глядя через освещенное пространство на сборочный конвейер с баками, насосами, напорными наполнителями, теплообменником, выхлопной системой и системой горячего водоснабжения, соединенных сетью труб, лежавших на бетонном полу и подвешенных на проводах и кабелях к высоким желобам.

- Все идет своим чередом, - бросил Сабитов.

Все еще глядя на оборудование, мужчина покачал головой от стыда. Дорогое оборудование обошлось им в целое состояние, и приобрести его было чертовски трудно. И они получили только двенадцать "предметов" с ним. И все же он знал, что оно того стоит. Казалось пустой тратой времени избавиться от него таким образом.

- Они смогут восстановить его, - сказал второй. - Они узнают, что это такое.

- Могли бы, - сказал Сабитов, - если бы знали, что здесь. Но никто ничего не ищет. И все остальное хранится здесь. Это будет просто склад вещей. Кому какое дело? Просто снести его. Он взглянул на оборудование. - Кроме того, тогда будет слишком поздно. На самом деле не имеет значения, что они реконструируют. Они уже знают, что мы должны сделать это.

Все на мгновение задумались, пока Абдулла запихивал в рот остатки лепешки.

Сабитов посмотрел на каждого из них.

- Что-нибудь еще?

Они пожали плечами и покачали головами.

- Гасан шлет поздравления и искреннюю благодарность каждому из вас, - сказала Мансур. - Всем заплатили?

Все вокруг кивнули.

По привычке и даже не договорившись об этом, в течение следующих получаса мужчины по одному покидали склад. вскоре все ушли, кроме Сабитов, его водителя и телохранителей.

Каждый из них отступил в темный угол склада и вернулся с пятилитровыми пластиковыми контейнерами дизельного топлива. Они продолжали вытаскивать контейнеры, пока двадцать из них не были расставлены кругом. Они не хотели взрыва, но им нужен был огонь, который был бы очень разрушительным. Поскольку дизельное топливо горело отлично, это было бы гарантировано. Они начали разливать топливо по всему под потоком света, работая быстро, чтобы предотвратить скопление паров и создание взрывоопасной плотности.

Огонь горел вдоль тропы, ведущей к складу, когда они сели в фургон и выехали из лабиринта старых зданий. Несмотря на их планы, раздался сотрясающий удар! Почти ленивый, приглушенный взрыв, когда склад был охвачен пламенем. Они почувствовали сильное сотрясение даже внутри фургона, который был теперь за много улиц отсюда.

Пока фургон чадя двигателем, въезжал в центр города, Сабитов смотрел в окно, и на заднем плане тихонько звучали обрывки связи. Его мысли вернулись к тому, что он должен был делать дальше.

Евгений был для него загадкой с самого начала, когда он впервые встретил его в Балакене. Сначала Сабитов был уверен, что Евгений как-то связан с российской разведкой. Он был на волосок от того, чтобы быть убитым вместе с этим импульсивным идиотом Ахмедом, который вывел Евгения на сцену. Но что-то заставило его сдержаться.

Сабитов внимательно следил за Евгением по видеотрансляции из вестибюля обшарпанного прибрежного отеля. Евгений справлялся с тем, что его тащили через лабиринт для первоначальной проверки с относительным хладнокровием. Казалось, он знал, что происходит, и переносил это, как осел переносит град, со стойкостью и терпением, с покорностью и пониманием того, что это не будет длиться вечно. Если он и нервничал из-за того, что его подвергли обыску, то не показывал этого.

Но когда с него было достаточно, когда он подумал, что они зашли слишком далеко, он сказал им отвалить. И он не шутил. Он пришел к выводу, что, как бы они ни были хороши друг для друга, это не стоит того, чтобы платить за вход. Но когда Гасан наконец появился, Евгений не держал на нее зла и быстро перешел к делу. В этот момент разговоры стали интересными, и Сабитов проникся симпатией к москвичу, который держал свою контрабандную сеть очень выгодно для него.

А потом было открытие прочей информации. Сабитов вспомнил, что ему пришлось вытягивать из него эту информацию, когда он разговаривал с ним в Балакене. Евгений неохотно рассказал о своем происхождении и бизнесе, которое помогло Мансуру избавиться от подозрений. Часто желающий выведать слишком легко проявляет взаимные интересы для своей цели, слишком усердно пытаясь установить общую почву в попытке заставить цель идентифицировать себя с оппонентом и чувствовать себя комфортно.

Только это не относилось к Евгению. Его мир был его миром, и он хотел сохранить его таким образом. Если Мансур не спрашивал, Евгений не рассказывал, и даже когда он спрашивал, он почти ничего не рассказывал. Москвич никогда ничего не предлагал. Его больше интересовало, как заработать деньги, перемещая все, что они хотели, чтобы он перемещал. Все, что угодно, кроме наркотиков. Никаких наркотиков. Сабитова это вполне устраивало, он и так уже все предусмотрел.

В конце концов они вернулись к своему прошлому, и Сабитову наконец удалось заставить Евгения рассказать, что он учился в Московском университете. Одно вело к другому, и со временем Сабитов почувствовал, что он доверяет этому парню.

Возможно просто Мансуру просто нравился этот парень, и это само по себе вызывало у него подозрения. Может быть, после стольких лет все и свелось к тому, что обстоятельства имели большее значение, чем люди, которые их наполняли. Ситуация пересиливала характер и личность. Невероятные усилия, которые Сабитов прилагал, чтобы просто остаться в живых, стали тем, что он понимал, что значит просто быть живым.

Но теперь он должен был перейти к следующему этапу своего плана. И Евгений был либо совершенно правильным человеком, чтобы заставить это работать на него, либо совершенно неправильным человеком. Пришло время выяснить, кто из них он.

Со своего места на краю города, Марина позвонила Карелину по своему зашифрованному сотовому телефону. Беликов понял, что они находятся в безопасном месте, и Карелин был так же ошеломлен, как и они, тем, что подражание Беликову действительно сработало. Марина также передала имя Пинар Озтюрк, а затем объяснила ситуацию с Фархадовым и сказала, что он ждет ответа от Юрия. Об этом шел разговор, во время которого Марина говорила очень мало.