В дело вступил майор СВР Евгений Лазарев, представлявшийся художником из Санкт-Петербурга и использовавший псевдоним Евгений Туров. Он стал завсегдатаем в большом художественном сообществе Баку. Он начал болтаться в ночном клубе "Платинум", который часто посещал Ахмед Рахимов, один из приближенных людей Фархадова. Со временем эти двое стали друзьями, и в конце концов Евгений пустил Рахимова в свой бизнес: торговлю крадеными древневосточными артефактами.

Люди Голубева в Москве в течение шести месяцев поддерживали целую операцию по контрабанде, организованную людьми Карелина. Они создавали маршруты, контакты, каталоги, информаторов, покупателей, все необходимое для поддержки контрабандной сети, которая простиралась от пустынь Средней Азии, где Евгений покупал древности у местных "черных" археологов, которые совершали набеги на места древних захоронений, до Санкт-Петербурга, пункта назначения товаров и точки их распространения.

Когда Ахмед выразил горячее любопытство по поводу операций Евгения, Туров пригласил его на пару поездок, и Ахмед из первых рук посмотрел на всю систему Евгения. Вскоре после второй поездки Ахмед представил Евгения лидеру крупной азербайджанской ячейки ИГИЛ Халиду Салеху. После еще одного месяца осторожного общения Халиду также показали маршрут контрабанды, и очень скоро после этого Евгению сообщили, что они ищут безопасный канал в Россию для определенных предметов. Будет ли Евгений заинтересован? Петербуржец всегда был заинтересован в создании новых каналов переброски.

В конце концов Халид отвез Евгения в маленький город Балакен, расположенном на стыке границ Грузии, Азербайджана и России, и представил его Фархадову. Гасан отнесся к питерскому гостю серьезно. После непростых переговоров, Фархадов назначил новую встречу Евгению в своей сумгаитской резиденции. Наконец, на третьем совещании Гасан согласился перевезти небольшую контрабанду в пробной поездке из Трабзона.

Но когда Евгений вернулся в Баку из своей последней поездки в Балакен, он исчез. Теперь это было подтверждением того, что с ним произошло, но по какой-то причине Карелин скрывал эту информацию от Ясенево в течение четырех недель. Теперь Голубев ждал объяснений.

После своего последнего загадочного заявления Карелин молчал. Он наклонился вперед, положив один локоть на подлокотник кресла. Голубев слышал, как он тихо хрюкает под нос, большое животное, вынужденное мириться в обстановке, которая его сдерживает и расстраивает. Но он был спокоен. Когда Карелин приближался к тому, чего хотел, он становился очень спокойным. Достижение близости результата было все равно что положить его на лед. Его метаболизм упал до уровня скорпиона.

Наконец Карелин кивнул.

- Выключи верхний свет, - сказал он. - Тебе нужно увидеть что-то еще.

Снова экран ожил в флуоресцентной дымке статики. Поначалу изображения были нечеткими, и на этот раз линия времени показала период через двадцать четыре часа после первой записи.

Первые изображения были мутные, а затем дверь распахивается в освещенную комнату - ту же комнату, что и при первой записи, но на этот раз камеру держит кто-то, входящий в комнату. Халид, лысый мужчина и двое арабов вскакивают в ошеломленном удивлении. Камера влетает в комнату позади нескольких людей, одетых в черные балаклавы. Они немедленно начинают стрелять из автоматического оружия, а затем получают несколько очередей огня от двух охранников Халида, которые врываются в комнату через другую дверь. Злоумышленники поливают комнату шквальным огнем из автоматического оружия, и все в комнате падают менее чем за пятнадцать секунд. Затем злоумышленники с черными капюшонами методично идут к каждой из жертв и добивают их короткими очередями в упор.

Лысый мужчина, все еще умирающий, зафиксирован вблизи, руки в черных перчатках поднимают его за голову над полом и держат лицо прямо, чтобы его можно было идентифицировать. Мертвого Халида также записывают близко для опознания, как и каждого из трех арабов и двух других мужчин. Трижды снимается рубашка и стягиваются брюки, чтобы сделать запись татуировок или шрамов, чтобы подтвердить удостоверение личности.

Кто-то собирает кучу денег на столе, вокруг которого были собраны мужчины, а также дюжину килограммовых упаковок наркотиков, сложенных рядом с деньгами. Затем ручная камера фиксирует снятие камеры наблюдения до потолка, которая была тайно установлена в углу техниками СВР и которая делала предыдущие записи. Последняя панорама комнаты без звука, и изображения заканчиваются.

Карелин отшвырнул CD-плеер и выключил телевизор.

Голубев сидел в ошеломленной тишине. Вся операция, на которую они потратили почти год, рухнула менее чем за пять минут.

Он подозревал, что знает, что он только что видел, но он не позволил себе сказать это. Он должен был выслушать мнение коллеги. Ему пришлось подождать и принять это, как оно пришло, и он должен был очень внимательно читать между строк. Он хотел, чтобы Карелин объяснил каждый шаг этого всего, особенно вещи, которые, по мнению Голубева, он уже понял.

Он протянул руку и снова включил лампу. На этот раз он хотел увидеть все, что могло предложить лицо Карелина, хотя оно редко предлагало многое.

Карелин, кряхтя, сел на стул и немного наклонился вперед.

- В отличие от своих мусульманских приятелей, Фархадов никогда не сомневался в этике незаконного оборота наркотиков для финансирования своих операций.

Он кивнул в сторону телевизора.

- Это то, что Халид делал здесь. ИГИЛ ускоряет свою деятельность в странах бывшего СССР, граничащих с Россией. Эти нестабильные экономики там как удобрение для разного рода экстремистов, и ИГИЛ втягивается в это.

Карелин выдохнул и продолжал:

- Я предполагаю, что у Фархадова есть хорошо развитая инфраструктура, которая ему нужна для трансграничных операций. У этих ребят нет национальной или религиозной принадлежности. Они жадные, поэтому их услуги идут за самую высокую цену, а деньги, вырученные от продажи наркотиков, идут на развитие его террористической сети.

Он сделал паузу. Голубев мог слышать, как он дышит, как будто его легкие и горло сжимались от ощущения секретности.

- Вот такая была ситуация: до Евгения нам никогда не удавалось попасть внутрь одной из ячеек ИГИЛ, подчинявшихся Фархадову из-за его одержимости тремя вещами: разделением, децентрализованной организацией и неполной коммуникацией. - Он сделал паузу. - И это именно то, что мы собираемся использовать, чтобы расправиться с ним.

Голубев не был уверен, куда его коллега клонит, но у него появилось острое чувство, что он присутствует при начале одного из самых творческих предприятий Карелина. Карелин был известен специальными операциями по разработке и выполнению невозможных схем, которые окупались за пределами самых смелых ожиданий. Он спроектировал несколько легендарных операций. В то же время, когда какая-нибудь из этих операций шла наперекосяк, кто-то наверху всегда вручал его голову на блюде как козла отпущения. Но так или иначе, Карелин пока всегда выживал.

Реальность была такова, что менеджеров и администраторов всегда можно заменить. Они приходили и уходили с неизбежной регулярностью, как смены времен года. Но подполковник, специалист по творческим операциям, который также был дотошным, был редким товаром, и у каждого разведывательного агентства должно было быть несколько человек, подобных Карелину, людей, которые не возражали играть роль сатаны в сложной моральной драме тайных операций.