— Да.

— А ещё можешь вспомнить? Подвижные какие- нибудь? Для других детей.

— Конечно. Я знаю много игр, — улыбнулась Еления.

А потом Ника захотела забрать мама, но он заупрямился и отказался уезжать. Когда она сказала, что у неё больше нет денег оплачивать его нахождение в приюте, он написал письмо отцу, Андрису Йоргусу, тому, что приходил знакомиться, и договорился с ним, что за знакомство и общение с сыном тот оплатит ему пребывание в приюте. Тот согласился и мальчик остался. Еления слышала, как он говорил на прощание роскошной черноволосой красавице.

— Мам, зачем я тебе сейчас? Устраивай свою жизнь, а мне здесь очень хорошо и все нравится, и я не хочу уезжать.

— Как это зачем? Я люблю тебя и скучаю, — ответила со слезами на глазах красавица, обнимая мальчика.

— Мам, ты все равно много работаешь в своём университете, и в школу отдашь меня в обычную, а здесь лучшие учителя провинции преподают. Если ты меня заберёшь, то мы все равно будем мало видеться, а образование у меня будет ужасное.

— Ник, я сама займусь твоим образованием.

— Нет, мам, что я не знаю? Тебе будет некогда и все такое. Оставь меня здесь и просто почаще приезжай.

— Я не хочу заставлять тебя. Подумай ещё, хорошо? А в следующий раз скажешь мне о своём решении.

— Хорошо, мам.

Но своего решения Ник не изменил и остался в приюте.

С тех пор, как девушки подслушали разговор Рона и Марка, Нами не узнавала притихшую подругу, но решила не мешать той разбираться в себе.

С того дня, как Еления сказала ей во время нападения «невидимок»: «Верь мне», она теперь всегда ей верила и знала, что Еля со всем разберётся, потому что она вот такая — смелая, умная, добрая, сильная и самая лучшая подруга. Она появилась полгода назад, а Нами казалось, что она знает ее всю жизнь, даже дольше Лидии и Миры.

И если Еления влюбилась в Рона Аверина, то нет ничего удивительного, потому что как в него не влюбиться? Она и сама давно была неравнодушна к самоуверенному, умному и веселому юноше. К тому же он был по своему очень привлекателен. Не писаный красавец, как Марк, например. Скорее даже его можно назвать некрасивым, но из-за его обаяния и уверенности в себе никто не обращал внимание на его внешность. Тем более умные зеленые глаза были потрясающими, особенно в его знаменитом прищуре, от которого млели многие девчонки приюта, в том числе и Нами.

Нами не ревновала Рона к Еле, хотя и завидовала немного, но не видела в этом ничего плохого — что она не живой человек, что ли?

Она видела, что Еления совсем извелась за эту неделю, и уже сама с нетерпением ждала приезда Рона — может быть тогда Еля оживится?

Еления совершенно измучилась мыслями о Роне. Получается, он действительно любил ее и хотел, чтобы она всегда была с ним. Для этого мира те отношения, которые он планировал между ними, были в порядке вещей, нормой, и любая бы была счастлива. Вот, например, Нами. Любая, да, но не она. Возможно, потому что она из другого мира и воспитана на других ценностях.

Мысли об Аверине настолько поглотили ее, что в последнюю неделю она не могла больше ни о чем и ни о ком думать. И вдруг неожиданно для себя пришла к выводу: раз Рон любил ее, а она — его, то ответ очевиден — пока возможно, они должны быть вместе, а потом она исчезнет из приюта, и он никогда не найдёт ее, и не сможет сделать ластаной. Сестра Мадлен обязательно ей поможет — Еления знала, что та не одобряла симпатию Аверина к ней. Наверное, тоже была не в восторге от того, какое Рон планирует для неё будущее.

Скоро у неё день рождения и до совершеннолетия и выпуска из приюта целый год. Целый год, в течение которого она сможет быть счастливой! Немного, но хоть что-то. Жизнь родителей, война, лаборатория доктора фон Дока, эксперименты доктора Оливера Крауфа дали ей один важный урок, который она только сейчас поняла. Жить нужно сегодняшним днём, каждый день стараться быть счастливым, потому что завтра, возможно, никогда не наступит.

На душе стало легко от принятого решения, а с сердца словно камень упал, и, когда к Нами и Еле прибежал запыхавшийся Ник и, еле дыша, пробурчал:

— Рон приехал! Бежим!

Еля решительно встала, надела легкое пальто, кинула похожее Нами, широко уверенно улыбнулась и твёрдо произнесла:

— Одевайся! Пойдём! — потом решительно схватила Нами за руку и потащила за собой из комнаты по коридору этажа.

Ник вприпрыжку двинулся за ними.

— Еля, нам отвлекать Рона? — спросили в спину хором удивленные Лидия и Мира.

— Нет, девочки, — обернулась к ним Еля. — Сегодня не надо.

Подруги удивлённо переглянулись, а Еля слегка смутилась.

— Куда мы идём? — поразилась Нами, понимая, что они идут не наверх прятаться в потайной коридор, а вниз — прямехонько навстречу Рону.

— На выход. К Аверину! Больше не хочу прятаться от него!

— Ты с ума сошла?!

— Да! На целый год! — широко улыбнулась Еления, сверкая счастливыми глазами, а потом тихо добавила: — Всего лишь год сумасшествия, в течение которого Рон будет только моим и ничьим больше. Понимаешь, только моим.

Намия услышала, но ничего не сказала. Ее чуткое нежное сердце невольно защемило в предчувствии чего-то страшного, непоправимого, но она поняла, что уже не сможет отговорить Елю от принятого решения. Ей остаётся находиться рядом и помочь подруге, когда ее сердце станет разрываться от отчаяния и тоски, а именно так и произойдет через год, хотя… может быть, Еля все же решится и станет ластаной Рона? Что в этом ужасного, Нами так и не поняла. Конечно, так и должно случиться! Просто Еления пока до конца не понимает, какая удача ей выпала.

Заинтригованные Лидия и Мира пошли следом за ними.

Девушки и Ник вышли из дома и увидели уже привычную картину. Рон Аверин стоял рядом со своим шикарным автомобилем с герцогским гербом и давал поручения малышне по поводу поиска Елении.

Он не заметил пока вышедшую компанию, и Еления втихомолку любовалась юношей, по которому очень соскучилась. Высокой худощавой фигурой, тёмными слегка вьющимися короткими волосами, неправильными чертами серьезного лица. Мелкий легкий снег лениво падал с бледного зимнего неба и оседал белой дымкой на волосах и плечах Рона.

Рон, видимо, почувствовал ее взгляд, потому что неожиданно вскинул голову и посмотрел прямо на неё. Еления заметила, как он сразу напрягся.

— Марк. Алек, — скомандовал парень, и его друзья стали шустро подбираться к девушке с обеих сторон. Сам же Рон сделал осторожный шаг навстречу Еле.

— Привет, Ель, — тихо проговорил, не отрывая от неё жадных глаз. Он так смотрел на неё, словно не видел вечность, а не неделю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Привет, — тихо ответила Еления, замирая под его пристальным взглядом, не в силах шевельнуться.

— Ель, не убегай, а? — умоляющий взгляд напротив теперь заставил замереть и сердце.

— Хорошо, — тихо прошептала девушка. — Не буду.

— Я очень соскучился, — Рон сделал ещё один осторожный шаг, настороженно и недоверчиво наблюдая за ней.

«Я тоже, — мысленно ответила ему Еля. — И тоже очень».

И вдруг испугалась. Своего решения. Своей смелости. Тех чувств, что переполняли и мешали нормально дышать. Нет, она не сможет. Не сможет открыться и признаться, что тоже неравнодушна к нему.

Рон увидел, как голубые глаза той, о ком мечтал последние полгода, вдруг широко испуганно раскрылись, фигурка напряглась, и он понял, что сейчас она побежит. Снова. Как всегда. От него.

Но вдруг Еля прилетела прямо ему в объятия, в которые он сразу же заключил её.

Позади Ели стояли довольные Нами и Ник, которые поняв, что подруга в итоге струсила и сейчас опять сбежит, решили помочь той и толкнули ничего не подозревающую Елю в спину в сторону Рона.