Единственное, что тяготило, — это то, что Нита не одобрила бы его методы и способы найти «эликсир молодости», пусть даже и для их детей. Раньше Оливер не был монстром, он им стал. В своих исследованиях Доктор Оливер Крауф (это имя он сам себе выбрал для Германии) использовал много ничего не подозревающих людей, с которыми иногда происходили совершенно ужасные вещи, а через его лаборатории прошло столько» подопытных кроликов», что их лица смешались в его памяти и в кошмарах приходили, как одна голова со множеством разнообразных глаз, носов и ртов, раскрытых в жутких криках.

Он научился отстраняться от действительности, отчетливо понимая, что превратился в чудовище, но спокойно спать давно не мог. Помимо многоглазой головы во сне приходила Нита, постоянно упрекая его в том, что он стал настоящим чудовищем, что ей стыдно и больно за него, что она страдает.

Но Нита давно умерла, а дочери безвозвратно старели, внуки тоже взрослели и время к ним также было неумолимо, поэтому Оливар Варниус старался не думать о том, как отнеслась бы ко всем его экспериментам любимая жена, а перед сном стал пить крепкое снотворное, чтобы исключить» душевные» разговоры с Нитой.

И вот, наконец, один из детективов с Севера империи прислал письмо, в котором сообщал, что в одной из провинций округа Литвин была замечена необычная танцовщица: девушка танцевала в ресторане на одних носочках, чем привела в изумление всех посетителей, а потом о ней заговорил весь город. Девушку звали Еления, ей было семнадцать лет, она была обычным человеком и жила в детском приюте ровены Мадлен Роннигус. Еления была голубоглазой красавицей с редким цветом волос — блондинка с рыжиной.

Он не сомневался, что это была именно она — в их ограниченном и жестоком мире, в котором восхищались только магией, почитали только магию и уважали только магов, понятия не имели о балете, сложнейшем виде искусства, придуманном и созданном обычными людьми в обычном человеческом мире, в котором тесно переплетались несколько видов изумительных искусств — музыка, танец, живопись, драматическое искусство, и ещё и еще. Соответственно, о балеринах — самых прекрасных танцовщицах, которых он когда — либо видел — тоже не имели понятия. В отличие от него.

И, как символично, что письмо он получил именно сегодня — в день смерти любимой жены. Определенно, это знак, что все будет хорошо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В дверь кабинета постучали, прерывая его мысли, и без разрешения вошла женщина лет шестидесяти на вид. Миловидная, аккуратная и стройная, очень похожая внешне на Оливара, одетая в элегантное темное платье.

Она подошла к мужчине, выглядевшему лет на пятьдесят от силы по человеческим меркам, нежно приобняла его и поцеловала в висок.

— Отец, мы все заждались тебя, — с упреком произнесла она. — Ты ушел читать письмо и пропал. А нам пора выходить — уже темнеет, на кладбище скоро нельзя будет войти — призраки рода, охраняющие его, не пропустят. В письме были плохие новости?

Оливер нежно посмотрел на женщину, упрекающую его, и погладил ее по приобнявшим его уже немолодым рукам, с болью подумав о том, как она изменилась за то время, что он отсутствовал, — постарела ещё больше, хотя, благодаря его мазям и эликсирам, выглядела немного моложе, чем была на самом деле. Его младшая дочь Наина. Среднюю Мирайю время тоже украло у него.

Любимая жена Нита и три дочери, Рута, Мирайя и Наина — его семья. Счастливая. Когда-то…

— Нет, сердце мое, новости отличные! Она нашлась! Детектив из округа Литвин нашел ее!

Женщина в изумлении недоверчиво уставилась на него.

— Ты уверен? Ты говоришь о девушке из другого мира?

— Да! Уверен на девяносто процентов! — ответил Оливар. — Но надо ее увидеть, чтобы стать уверенным до конца!

— Я очень надеюсь, что это она, — сдержанно проговорила женщина, однако большие серые глаза загорелись надеждой.

— Она в приюте Мадлен Роннигус. Надо его навестить под каким-нибудь предлогом и увидеть эту девочку.

— Навестим, — понятливо кивнула головой Наина. — А ещё тебе необходимо навестить вдовствующую императрицу. Она прислала магического вестника с… — Наина вдруг запнулась, — с просьбой ее посетить.

— С приказом явиться перед грозные очи, — усмехнулся Оливар Варниус. — Ты это хотела сказать?

Наина слегка улыбнулась, но улыбка вышла кривой и грустной — родная бабушка, вдовствующая императрица Оксия Варниус не хотела ее знать. Наине было семьдесят лет, за которые бабушку она видела от силы раз десять. Мельком. Встречи длились не более нескольких минут.

Могущественная герцогиня империи Оксия Варниус, когда-то бывшая императрицей Ровении, до сих пор обожала своего старшего сына Оливара, но не приняла ни его жену — «пустышку», ни их детей и внуков — для неё они не существовали.

Мадлен Роннигус со скрытым удивлением слушала сидящую напротив женщину.

На лице директора приюта пустышек было вежливое нейтральнее выражение, а внутри росло недоумение.

— … именно поэтому я хочу найти дочери в компаньонки обычную простую девушку из вашего приюта, — закончила вступительную речь необычная посетительница — графиня Нита Браоз, двоюродная сестра самого императора Ансара Варниуса. — Вы лично тоже можете посоветовать определеную девушку. Уверяю вас, если она мне понравится, то я не обижу ее: содержание будет великолепное, крыша над головой, выход в свет. В целом, отличные перспективы.

В принципе, Мадлен была согласна с говорившей, вот только абсолютно не понимала желание последней найти компаньонку дочери — аристократке, племяннице императора Ровении, именно в ее приюте, где в основном проживали незаконнорождённые дети аристократов Ровении и дети-сироты из простых семей. Она знала, что графиня и, соответственно, ее дочь не были магами, но от этого знания ее просьба не казалась менее нелепой и странной.

— Хорошо, я услышала вас, ваше сиятельство. Сейчас все девушки на уроках, а после я приглашу всех будущих выпускниц в аудиторию, где вы сможете с ними познакомиться.

— Большое спасибо, госпожа Роннигус.

Нита Браоз и сама понимала, что ее просьба выглядела странной, но что не сделаешь ради деда, которого обожала. А тот попросил её приехать в приют ровены Мадлен Роннигус, который находился на Севере империи в двух днях пути от ее поместья, находящегося на Западе империи, и озвучить эту нелепую по всем параметрам просьбу. При этом повесил на неё магический кулон с огромным чистым камнем, и сказал ни в коем случае не снимать с шеи этот кошмар все время, которое она будет находиться в приюте.

Конечно, она не собиралась искать компаньонку для дочери здесь, да и вообще где-либо еще, потому что Мэрини она не нужна, но просьбу деда выполнила.

В нескольких милях от приюта пустышек Оливар Варниус с дочерью Наиной в лучшей гостинице столицы провинции с нетерпением ждал возвращения внучки.

Нита была сообразительной и хитрой женщиной, поэтому в том, что она справится, Оливар не сомневался. Больше он переживал за то, чтобы найденная девушка действительно оказалась Леной Лайберт с планеты Земля.

Когда дверь в апартаменты открылась и вошла Нита, и отец, и дочь стремительно бросились к ней.

Нита молча сняла с себя кошмарно уродливый записывающий артефакт и с довольной улыбкой осторожно передала его деду:

— Я все сделала, как ты просил, — с некоторой гордостью произнесла графиня. Не так часто дед вообще обращался к ней с какой-либо просьбой, и она рада была помочь ему.

— Ты — умница, — с трудом скрывая безумное нетерпение, произнёс Оливар, поцеловав протянутую с артефактом изящную руку и забирая последний.

Стараясь не бежать, принц степенно отошёл к окну, как и положено солидному мужчине, у которого уже правнуки, нетерпеливо сжал в руке артефакт, согревая его теплом, и перед мысленным взором стали возникать образы.