(Что такое время для Великих Изначальных Сил?)

Проснулся я с чувством, будто снова попал в царство снега, и этот самый снег до последней крупинки набился под одежду, а теперь тает. Бр-р, да что же это?!

Я распахнул глаза и резко сел. Под пологом леса было темно, лишь через переплетение ветвей проглядывало полуночное небо с изумрудными звёздами светляков. Сколько их… никогда не видел столько. А уж крупные какие! Поймать бы дюжину да соорудить светильник. Вот только посадить некуда. Придётся идти осторожно, выверяя каждый шаг. Знать бы ещё, куда.

Провёл рукой по земле, на которой до этого лежал: так и есть, влажный, даже мокрый мох. Сочится водой и пахнет лесной прелостью, а по спине от лёгкого дыхания ветерка уже бегут мурашки. Если, конечно, я спал не на муравейнике…

Густой, слегка гортанный смех заполнил всё вокруг. Я бы вздрогнул, но звуки его не предвещали дурного. Наоборот, он был насыщен тем душевным расположением, с каким обычно воспринимают наши шутки закадычные друзья. Голос оказался под стать, выразительный и чем-то похожий на речь юмеми.

— Кто бы тебе позволил так хорошо отдохнуть на муравейнике, даже при моём содействии? Муравьи — независимый народец, чужаков не жалуют.

Ага! Значит, я всё-таки нашёл его, пятого покровителя!

— Ну вот, опять решили без меня.

Лукавая укоризна в глубоком голосе заставила меня смутиться. И впрямь, напоминает Ю. Так же растягивает слова, желая поставить нахального гостя на место.

— А… можно вас увидеть? — попросил я. Интересно, какой окажется Сила Древа! Полагаю, она и выглядеть должна как…

— Ничего подобного, — смех снова прокатился по лесу, шевельнул прядь у виска.

Он что, так близко?!

— Я не близко, я повсюду, — добродушно поправило меня невидимое божество. — Но ты из тех, кто привык доверять зрению превыше иных чувств. И напрасно, в некоторых местах на него полагаться не следует.

— А на что здесь следует полагаться? — я навострил уши.

— На обоняние, разумеется, — моё неведение вызвало у него новый смешок. — Каждая Сила не напрасно дарует живым существам то чувство, которым оно управляет. Вода — это вкус, Земля — осязание… чему вас только учат? Страшно представить, каковы остальные, если сам избранник Многоцветного не знает столь простых вещей.

— Ах, мне так стыдно, — пожал плечами я, не имея желания спорить. А вы пробовали заниматься этим вслепую? Никакого удовольствия — даже, если переубедишь собеседника.

Светляки пришли в движение, заметались вокруг, подхваченные неизвестно откуда слетевшими порывами ветра. Деревья зашумели, заскрипели, в лицо пахнуло терпкой свежестью лиственного сока. Вдалеке испуганно застрекотала какая-то птица, но тотчас же смолкла, будто кто-то заставил её утихнуть. Что происходит?

— Ну как же? — невидимо усмехнулся мой собеседник. — Следовать желаниям гостя — священный долг хозяина. Подними голову, не туда смотришь.

Я взглянул вверх и обомлел. В сгустившейся тушечной черноте отчётливо проступали очертания драконьей головы. Совсем такой, как принято рисовать: чешуйчатой и рогатой, с выпуклыми глазами и раздувающимися ноздрями, от которых свисали длинные ветвистые усы. Видение слегка колебалось: так подмигивает жаркое полуденное марево в начале месяца Светлой Земли. Но не игра ветерков была тому причиной — крылатые насекомые, поднявшиеся до самых верхушек деревьев, ткали облик Хозяина Леса своим сиянием.

— Удовлетворён? — пророкотал голос, по-прежнему окружающий меня со всех сторон.

— Красота какая… — выдохнул я и снова опустился на моховую подстилку. Лучше намокнуть, чем вывихнуть шею, любуясь этим великолепием стоя. В такие мгновения и понимаешь, что звёзды небесные, далёкие и прекрасные, можно затмить земными…

Длинная шея сказочного существа тянулась из густой кроны, я пригляделся и снова ахнул. А ведь это и не дерево! То есть, не обычное дерево. Крупные сердцевидные листья складывались в рисунок драконьего тела, обвивающего ствол; ветви сделались лапами с длинными и тонкими когтями, и казалось мне, кольцам, ощетинившимся каждым листочком, нет числа. Я оглянулся на сосновую тень поблизости: так и есть, и она опоясана чуть шевелящимися витками с тонким игольчатым узором. Соседние деревья, которых достигало изумрудное свечение над головой — тоже…

— Теперь проникся? — с довольным видом произнёс Дракон и фыркнул так, что листья вскружились вихрем. — Я действительно повсюду, потому что я и есть Лес. Равно как Земляная Черепаха есть Земля. А если полагаться не на зрение, а на все чувства разом, то и остальные — тоже не просто олицетворения своих стихий, как тебе, должно быть, показалось.

— А на гербах клана Древа — сосна вместо дракона, — невпопад брякнул я.

— Ну и передай им за это моё порицание, — рассмеялся тот. — Чего и следовало ожидать: подрастеряли знания, недотёпы. Впрочем, люблю я вас, людей. Как-никак, мои, живые. Кстати, я с равным успехом мог предстать перед их предками и в виде дерева, запросто. Так что не буду настаивать.

Какой сговорчивый, даже удивительно. Достаточно вспомнить встречу с Тигром, не говоря уже о Вредной Рыбе…

— А это потому, что Пламя и Металл — Силы Действия, они скорее сами подчинят кого-либо, нежели допустят, чтобы подчинили их. А Вода, когда ей надо, может быть чем угодно: от стоячей лужицы, в которой всяк плещется, до разрушительных цунами. Зато мы с Черепахой — мирные и спокойные… куда торопиться? Успеем. Уж лучше ощупать, принюхаться. Понаблюдать втихомолку, не вмешиваясь.

Ага, вот почему Черепаха не подвергала меня никаким испытаниям, если не считать небольшой подземной прогулки. Да, вот такой подход мне по сердцу! А то сначала давят, потом душат в объятиях, и вообще чуть не съели!

— Бедняжка, — расчувствовался Дракон. — Должно быть, ещё и голодный? Пошарь там, в корнях. — Он кивнул светящейся головой, и стайка светлячков отделилась от неё и переместилась ко мне.

Я поблагодарил доброго покровителя и запустил руку в указанный тайничок. Беличий, что ли? И точно, орехи какие-то… на запах съедобные, и даже весьма! На Хорае я о голоде не вспоминал, а в Обителях Сил как-то не до еды было, но сейчас, когда поступило столь щедрое предложение, желудок тотчас же поддержал его жалобным урчанием. Интересно: тот, кто делал запасы, не слишком расстроится, если я позаимствую десяток-другой?

— Никто их не делал, — благодетель хмыкнул, — ну как ты не понимаешь, что и это — часть меня? Да не тушуйся, ешь, а то обижусь. От нас не убудет, а тебе сил только прибавится.

— Спасибо за угощение! — я заозирался в поисках подходящих камней, хотя бы двух, но в мягкой траве вперемешку со мхом не нащупал ничего пригодного для моих целей. И за пазухой мелочь всякая… хотя постойте-ка! С замиранием сердца ощупал пояс и возрадовался: меч, вручённый Тигром, был там, куда я его пристроил сразу по прощании с дарителем. Рукоять достаточно крепкая, чтобы разбить скорлупу. А класть орехи можно на другой подарок, самый первый! Вот это везение!

Я извлёк обломок полупрозрачного кристалла, водрузил на него орешек и засомневался: выдержит ли? Стоит ли рисковать?

— Смотрю, по крайней мере двое из нас проявили щедрость, — задумчиво молвил Дракон. — Раскалывай, не бойся. Ничего твоим сокровищам не станется. Наши подарки пребудут с тобой до тех пор, пока тебе дороги, пока ты не отречёшься от них добровольно. Если потеряешь, они сами найдут к тебе дорогу, и очень быстро. А уж уничтожить их способна лишь твоя собственная смерть.

Последовав его совету, я был приятно удивлён. Ядрышки оказались мало того, что сытными, но и вкусными, с пряной кислинкой. Интересно, а у нас это растёт?

— Вот и захватишь с собой. Не в качестве дара, а просто так — посадишь в императорском саду.

Я поморщился, словно один из орехов попался с гнильцой, и в сердцах ударил по другому сильнее, чем следовало. Тот, разумеется, отлетел куда-то в темноту. Вот взять так — и испортить всё настроение! Неужели нельзя создать хотя бы видимость того, что у меня есть выбор?