Ничего себе, достойное деяние — цунами вызвать! Есть, чем похвастаться!

Об этом я сердито сообщил юмеми.

— Не суди опрометчиво, — вздохнул он. — Обстоятельства бывают разные, и иногда заставляют прибегнуть к последнему средству.

— А можно поточнее? — умоляюще воскликнул я. — Кто способен на такое?

— Именно это нам и предстоит выяснить, — лучезарно улыбнулся мой друг.

Тут-то и лопнуло наше спасительное убежище.

Никогда я не видел столько грязи.

Отвратительная жижа хлюпала под ногами — сама земля не желала впитывать эту мерзость. Там, где ржавого цвета пена оседала на дощатую мостовую городской площади, открывалась такое, что лучше бы эти места навеки остались под водой. Изломанные тела вперемешку с обломками дерева, и грязь, грязь, неисчерпаемая грязь. Всё замарано: одежды, руки, лица… не смотреть! Лоскутный мячик-темари пропитался так, что и не различить узора юкат, из которых он сшит. Где та, что им играла? Не хочу знать.

Доконал меня сущий пустяк: птичья клетка, сплюснутая и плавающая на поверхности глубокой лужи. Не ивовая, а дорогая, с тонкими прутьями из пахучего высокогорного кедра. Должно быть, хозяин души не чаял в своей крохотной любимице…

Я прислонился к одной из устоявших стен и закрыл глаза, но стало только хуже. Картина врезалась в память во всех подробностях, и теперь каждая по отдельности проедала дорожку к сердцу.

Так вот, почему у нас не принято рисовать цунами. Потому что суть цунами передать нельзя. Гудящий вал, створка огромной раковины — лишь оболочки, внешнее. Истина — передо мной. Вокруг и под ногами. И в ней ничего нет красивого или величественного, как в любом из ликов смерти.

Ю положил мне руку на плечо. Поглощённый иными образами, я не сразу узнал его бледное лицо.

— Пойдём?

— Может, остался хоть кто-то живой?

— Нет, Кай. Здесь — точно никого. Пойдём.

Я позволил взять себя за запястье. Улицы, бурые потоки бегут по ним, как после сильного ливня. Жижа местами до колена, доски скользкие. Не важно. Гэта то и дело не натыкаются на что-то мягкое…

Движение, совсем рядом! Что-то пошевелилось на вершине горы из нагромождённых брёвен, некогда бывшей чьим-то домом. Кидаюсь в ту сторону, едва не оступившись, но это лишь одна из досок медленно сползает вниз.

— Не останавливайся. За первой волной часто следует вторая.

И пускай. Будто здесь осталось, что разрушать. Будто здесь есть кто-то живой, кроме нас с юмеми! Как же погано бывает на душе от сознания собственной исключительности. Когда пузырь, оберегавший нас, лопнул, мы оба потеряли сознание и не видели происходящего. К счастью. Куда унесла нас волна? Далеко-далеко, за лес? Очнулись посреди городской площади, на груде обломков, промокшие до нитки, но целые и невредимые. По крайней мере, я.

— Ты сам-то как? — спросил я у него, дабы хоть что-то произнести в ответ.

— Даже не знаю. Сейчас тяжело судить. И вообще… — он прерывисто вздохнул, — и вообще тяжело.

Я сочувственно посмотрел на заострившиеся черты ки-рина, сам перехватил его за руку и, насколько мог, ускорил шаг. Только сейчас ощутив, что снова продрог. Ветер ледяной, будто не середина лета, а начало зимы. Одежда насквозь промокла, а костёр не развести. Ю прав, надо выбираться отсюда.

— Где мы? Тебе знаком этот город?

— Шутишь? Кай, после таких событий я не признал бы и Хамару.

— Хамара? Не слышал о ней, — озадаченный, поймал его грустную улыбку.

— Я рассказывал, только названия не упоминал. Это первая столица — та самая, которую Тосихико стёр с лица земли. Не без моей помощи.

Не без его помощи… Но он говорит так, будто считает её каким-то особенным местом!

— Ты родом оттуда? — спросил я напрямик. — То есть, твоё первое воплощение в человеческом теле.

— Нет. Но это город, построенный с моей подсказки и уничтоженный по моему же совету. Такое не забывается, Кай. Там… там было ещё страшнее.

— Прости.

— Пустое. Смотри, вот и городские ворота.

Скорее, то, что от них осталось. Беснующиеся потоки выворотили столбы резных арок, и те валялись на земле скрещённые, заграждая нам путь. Ни цветных лент, ни иных указаний на сторону света. Куда уж уцелеть такой малости, когда всё вокруг словно перемолото огромным жёрновом? А на небе всё та же хмарь, и солнца не видно.

— А вон и лес! — я потянул юмеми в направлении тёмных деревьев. Хотя бы огонь разведём!

И выругался. Все богатства я как вывалил на песок, суматошно разыскивая синюю жемчужину, так и бросил, не успел подобрать. И огнива у нас теперь нет. Впрочем, где подарок Силы Воды, тоже вопрос. Может, исчерпал себя. Или валяется в грязи там, на площади.

Кто-то из Повелителей утверждал, что потерять их дары едва ли возможно… что ж, меня они, определённо, недооценили.

А, впрочем, не всё ли равно, куда идти? Коли идти некуда?

— В лесу может оказаться хижина дровосека, — с надеждой, которую не испытывал, предположил я. — Да и ветра меньше. Согласен?

Мой спутник молча кивнул, и неожиданно пошатнулся, оседая. Как, опять?!

— Ю, да что с тобой?! То же, что и раньше? — я поддержал его, не давая распластаться плашмя на грязной земле.

— Похоже… да, — с трудом выговорил он.

Вот напасть! И что делать? Разобраться бы, какова причина его слабости. Но как определить её в подобных условиях?!

— Это… всё тот же лес. — Пришлось нагнуться, чтобы различить слова. — Он… не принимает гостей.

Тот самый лес, на подходе к которому мы были застигнуты цунами? Значит, возвращаемся к морю, а нам туда не надо.

Я повертел головой. В городе тем более делать нечего. Куда нас забросило, ведомо лишь Угрю, будь он неладен. Конечно, спасителя следует благодарить, но что-то душа не лежит, вот окажемся в безопасности — тогда и вознесу хвалы. Только где её искать, эту безопасность? Дорога, превратившаяся сейчас в поток жидкой грязи, ведёт в сторону леса. Бр-р-р, да отчего ж так холодно? Север севером, но как-то чересчур.

— Я встану, помоги мне.

Конечно! И сколько шагов ты сделаешь прежде, чем свалишься снова?

— Постой. То есть, посиди чуть-чуть.

Я подскочил к воротам и выудил длинную жердину, конец которой торчал из глубокой лужи. Вроде, крепкая. И не слишком тяжёлая. В качестве дополнительной опоры сойдёт.

— Вот теперь в путь. Только куда?

Вместо ответа мой друг показал в сторону деревьев, растущих плотными рядами. Что-то настораживало в их спокойном величии. Сейчас мы были гораздо ближе к опушке, чем прежде. Сосны, простые сосны, только непривычно высокие и с более тёмной хвоей.

Постойте-ка! Если перед нами тот самый лес — значит, волна должна была пройти его насквозь, как нож пронзает плоть. И где же выкорчеванные деревья, поломанные стволы? В городе постройки целой не найдёшь, а здесь покой и умиротворение! Или эту его часть бедствие обошло стороной? Но дорога размыта, значит?..

К тому же, лес "не принимает гостей", говорите? Ю не любит делиться сведениями, если на то нет веских причин…

— Хочешь сказать, что мы намерены биться лбом о замковые укрепления? — переспросил я, желая увериться в своей догадке.

Ю упрямо кивнул. Что ж, ему лучше знать. Только хватит ли моих собственных сил, чтобы преодолеть грядущие препятствия, да ещё с беспомощным спутником на руках?

Вот заодно и проверим, смогу ли я тащить человека на полголовы выше себя!

И, к слову о собственных силах… Я почесал за ухом и извлёк слабо мерцающую искорку.

— На нас двоих — одна надежда, — строго сказал я светлячку. — Не подведи.