Ю внимательно выслушал новости.

— И мы — такие же, как О-Таю? — повторил я, когда он покончил с расспросами. — Убережёмся от напасти, оставшись в стороне?

— Огненному острову повезло с правительницей, — юмеми тяжело вздохнул. — А вот Империи с ней не повезло. Но знаешь ли ты, что такое выбор между малой родиной и большой отчизной? Врагу бы не пожелал. Что она могла сделать?

— Направить сюда лучших лекарей, по меньшей мере. Помочь с продовольствием. Хоть что-нибудь!

— Целители с Хикко не сталкивались с этой болезнью, какой от них толк? А лавовые земли бесплодны настолько, что едва способны прокормить собственных обитателей. «Что-нибудь» — а точнее?

Я вдохнул несколько раз, желая успокоиться. Это помогло лишь отчасти — запах, поднимающийся от земли, был отвратительным.

— А сам ты, в прежних воплощениях, не сталкивался с этим заболеванием?

Ю помотал гривой.

— Хорошо бы посоветоваться с Мэй-Мэй, — задумчиво произнёс он. — Она не упоминала, что одним из её хозяев был известный целитель? И в Записях, Великих и Малых, стоит поискать. По описаниям немного напоминает Белую Скверну, но знать бы наверняка…

— До Записей не добраться — впрочем, как и до Мэй, — хмуро произнёс я.

— Ну, это ты зря…

— Ю! Кое-кто уверен, что не заразился? Ты — в нескольких дзю пути от Миясимы, я — ещё дальше!

— Я уверен в одном. Хикко — особое место, и населяют его особые существа. Способные попасть туда, куда им надо, за весьма короткое время. А договариваться ты уже научился.

— Речь о кошках, что ли? — хмыкнул я. — Не поверишь, но я тщательно к ним приглядывался! По-моему, ты ошибаешься. Это просто кошки.

Ки-рин коротко хохотнул.

— Кошки никогда не бывают просто кошками — запомни это, Кай. Кто угодно, но только не они. Даже те, что жили при твоём доме в Оваре, не так просты, как кажется. Это единственный из волшебных народов, что не утратил себя, а наоборот, населил все острова и материки. Знаешь, почему? Потому, что каждая кошка, стоит ей только захотеть, способна вернуться в Королевство и припасть к истокам. Они ничего не забывают, никогда не вырождаются в обычных животных. К счастью, кошки лишь терпят себе подобных, и не склонны объединяться против людей. С человеческим родом у них особые отношения. Наместники Хикко — прекрасный тому пример.

Я внимал, развесив уши. Ай да Янтарь! Вот ведь пройдоха: из рук ел, мурлыкал, а сам — волшебное существо! Выходит, мы с Коюки не обознались, и котёнок — наш старый знакомый из Мэскэ. Известно ли благородной госпоже, как проводит время её любимчик?

— Ю, мне пришла в голову одна догадка! — я опустился на землю, отыскав местечко почище, даже с остатками травы. — На Фунао заправляют совы, верно? Миясима принадлежала кицунэ — жаль, что их истребили… А на Хикко, выходит, кошки? В этом есть какая-то закономерность?

— А ты как думаешь?

— Есть! И ещё. Ты называл Хикко Огненным Островом. Я и сам встречал подобное наименование. Ясное дело, вулкан. И он на юге! Гингати состоят из крошечных островков, омываемых Млечным морем. То есть, главной стихией здесь является Вода. Фунао — определённо, Древо. Миясима находится в середине, она велика и плодородна, а значит — Земля. А на Квенг-ва плавят железо в таких количествах, что…

— И какой вывод ты делаешь? — прервал мои наблюдения товарищ.

— Ты подбирал острова по принадлежности Изначальным Силам с каким-то умыслом, или просто дурачился? И на пяти остановился не случайно?

— Что ж, всё ещё впереди! Вот станешь императором, подыщем шестой…

Как обычно, увиливает. Ну и ладно, всё равно допытаюсь со временем.

— Шестой? Отлично, предлагаю Хорай, там красиво и есть не хочется. Ну, чего ты попятился — шучу!

— Кто тебя знает… Ты уже разок пошутил… на этом самом Хорае…

— Вот потому не шути со мной. Лучше скажи — стоит ли полагаться на то, что кошки перенесут меня на Остров Престолов? Даже если сами они шастают туда-сюда, я-то — не кот!

— Кстати, дельная мысль… Нет-нет, куда же ты, не просыпайся! Ладно. Возможно, тебя они провести и не согласятся, но передать послание им ничего не стоит. Лишь бы с малышкой всё было в порядке! Я очень рассчитываю на Мэй-Мэй — намекни ей!

Я пристально взглянул на ки-рина.

— На Гингати она не отправится.

— Этого и не нужно. Ты просто опишешь всё, что здесь происходит. Вернись в дом… и смотри. Я покажу тебе течение болезни от начала… и до конца.

И я вернулся, покорно наблюдая угасание десятков людей, слушая их дыхание… всю ночь… до рассвета.

Пробудился я от лёгкого шороха. Напрягся всем телом в ожидании каких угодно неожиданностей, но это оказалась Коюки, распахивающая притворённые на ночь ставни.

Я сел на футоне спиной к окну, укрываясь от режуще-ярких потоков света, хлынувших в комнату. Будто и не отдыхал. Сон, показанный Ю, до сих пор отравлял меня чувством безысходности.

— Опять кошмары, господин Хитэёми? — участливо спросила девушка. Опустилась рядом, пытаясь если не по словам, то по лицу прочесть ответ.

На редкость чуткое создание эта Юки, для своего возраста. Кстати, сколько ей? Восемнадцать? Пятнадцать? Сероглазый мышонок, столкнувшийся с ужасами, которые мало кому довелось испытать.

— Кошмары, да не те, — криво улыбнулся я. — Как Фуурин, улетел… в тёплые края?

Та кивнула.

— Едва стемнело. Господин Хитэёми… вы не обидитесь, если я кое в чём признаюсь?

"Смотря, в чём!" — хотел было пошутить, но взглянул на сосредоточенное выражение её личика и ободряюще улыбнулся.

— Не обижусь.

— Я спала с вами.

— Ч-что?!

Наверно, моё собственное лицо сделалось очень забавным — девушка прыснула в рукав.

— Простите — не подумала, как это звучит со стороны! Меня насторожили взгляды слуг, и я побоялась… сами понимаете. И потому провела ночь рядом с вами. Не более того.

— Уж наверно, я бы проснулся в случае сколь-либо… м-м-м… бурного развития событий! — я усмехнулся. — Так или иначе, какие обиды?

Коюки опустила невинные глазки.

— Благородный господин мог рассчитывать на посещение особы, равной ему по рангу, а не простой служанки. Боюсь, что я слегка… отпугнула эту особу.

— Да ну? — в изумлении протянул я. — И кто почтил меня вниманием?

— Жаровня едва теплилась, и я рассмотрела лишь руку, приотворяющую фусумы. Даже не руку — тень от неё! Красивая, холёная, с длинными ногтями, слегка загнутыми по столичной моде. А больше — ничего. Спросонья неловко шевельнулась, и женщина исчезла, беззвучно, словно была призраком или сонным видением. Но это не так! Простите…

— Не стоит терзаться, я и не рассчитывал на чью-либо благосклонность, — пробормотал я. Что за жизнь! Дамы будто сговорились: то пытаются убить на первом же свидании, то приходят некстати и без предупреждения. Интересно, кто это был? Неужели сама?..

— Властительница О-Таю хороша собой? — Коюки продолжила нить моих рассуждений.

— Безусловно. Однако вам она годится в матери, и потому не заслуживает подобных мыслей, — наставительно произнёс я — впрочем, сам не уверенный в правоте сказанного.

— Я всего лишь спросила, наделена ли правительница Хикко красотой наравне с прочими добродетелями, — вывернулась та.

— Смотря, что считать добродетелями. Она по-мужски прямолинейна и чрезвычайно властолюбива, — чуть тише обычного ответил я. — Гордыня сжигает её душу, но она любит свою землю, а это дорогого стоит. И не просто любит издалека, а действует — что вдвойне ценнее.

— Она верна Империи?

— Странный вопрос, — с интересом взглянул я на Коюки. Праздное любопытство или нечто большее? — Почему бы ей не быть?

Та порывисто вскочила с татами и заходила по комнатке, до боли напомнив этим приёмного отца. Привычка, не свойственная благородным девицам.

— На кухне я наслушалась такого, что впору заявить о государственной измене, — подбежав ко мне, выдохнула она. — Вам известно, что она собирает ополчение? Слуги говорили меж собой, сколько голодных ртов появилось в крепости, и о занятиях для новобранцев. Зачем ей обученное войско? Я поразмыслила, и мне сделалось страшно. Но это значит, что она не испытывает никакого уважения к Сыну Пламени! И не только она… все!