— А, это? — заклинательница не повела и бровью. — Всего лишь моя кровь. У нас, кицунэ, из её капель вырастают цветы. Склоны горы Мита теперь — живописнейшее место… А вы, господин Ю, и не удивлены, как я погляжу?

— Мне доводилось слышать об особенностях крови волшебных существ, — пожав плечами, ответил тот. — Правда, не мог понять, где вы поранились там, в подземельях.

— Скобами при спуске, они на редкость острые… а я слетела по ним в спешке, скрываясь от рьяного воздыхателя. — Она так нежно улыбнулась Ясу, что было понятно: ничего обидного не подразумевалось.

Хитрый ханец, он всё знал! А что не знал, о том догадался. "Ах, господин Татибана, я не даю клятв, но мне ка-а-ажется, что вы её тут не найдёте…" Ну конечно, смотрел на ключ и смеялся в глубине своей тёмной души!

— Готово, — наконец, выдохнула женщина, зажимая фигурки в ладонях, сложенных горсточкой, и встала. — Прошу следовать за мной. Если задумка удалась, они не размокнут в воде и не потонут, а поплывут к хозяину. Пройдёмся немного вдоль берега, проверим.

Мы спустились к реке. Химико снова подула на сикигами и развела руки. Едва различимый серпик идущего на убыль месяца осветил престранную картину: бумажные человечки поплыли по воде, словно детские кораблики, которые мы с Ясумасой когда-то пускали в весенних лужах, но… против течения!

— Ой! — воскликнула Химико.

— Что-то не так? — обеспокоенно приобнял её Ясумаса.

— Конечно, не так! — она осмотрела нас поочерёдно. — Вы что, не поняли? Овара — ниже по реке! Господин Хитэёми, ваш недоброжелатель — не придворный онмёдзи!

Ночь. Холмы освещены струящимся белым сиянием, ниспадающим с неба, подобно колышущимся от ветерка занавесям. Огромная, в половину беззвёздного свода, луна то скрывается в молочной пелене облаков, то выплывает из них, подобно рыбе-шар. Кажется, это её лучи, а не лёгкое дыхание окружающего мира, пригибают полночные травы…

Красиво… но почему же так страшно? Почему хочется закрыть лицо руками и спрятаться от этих губительных потоков света? Но куда… боги, здесь нет ни одного укрытия! Холмы с каменными осыпями на вершинах ярко озарены, лишь в ложбинках меж ними залегают тени, такие смутные, такие ненадёжные… Ах!

Луна снова явила свой лик. Белая полоса, словно выдернутый из ножен меч, возникла рядом со мной; я едва успел отскочить, попятиться в спасительный полумрак. Луч расширился, затем неожиданно исчез — набежала очередная туча. Как я был рад её появлению! Но недолго…

Всё моё существо заполнил безграничный ужас, в котором растворилась и память о собственном «я», и любые здравые мысли. Я прижался к земле, подобно животному, застигнутому врасплох внезапно появившимся охотником. Укрывшись ветхим покрывалом тьмы, я ждал неминуемого конца, неспособный даже поглядеть в лицо своему страху. Сейчас луна выйдет полностью, её свет коснётся моих волос и…

На траву легла чья-то тень, преграждая путь неумолимому сиянию. Не человеческая. Я слегка приподнял голову. Луна, предвкушающая верную победу, возвышалась над макушкой холма, к подножию которого я приник. В её свете очертания тела моего спасителя — а именно таковым я счёл существо, вставшее на дыбы — расплывались, и вся фигура была словно залита чёрным, лишь края слегка искрились. Но что это было за создание? Мне показалось, что у него четыре ноги и хвост, как у дракона — длинный и с множеством завитков. Великолепная грива развевалась по ветру, но на коня оно похоже не было — что-то в его морде было неправильным. Присмотреться я не успел, ибо в тот же миг существо взбило воздух копытами, по холмам пронёсся звук, не похожий ни на что из ранее слышанного, и я сел на футоне, тяжело дыша. Кто-то обнимал меня за плечи, и было совершенно безразлично, кто. Некоторое время я так и сидел — сил хватало только на дыхание. Затем отстранился, затравленно огляделся, но почти ничего не различил в полной темноте нашей повозки. Это обстоятельство, как ни странно, меня успокоило.

— Что… что это было?.. — прошептал я, сглатывая слюну.

— То, — раздался над моим ухом искажённый голос Ю, — за что я обязательно оборву руки его виновнику. Руки, ноги, и всё, до чего дотянусь!

Он был исполнен такого бешенства, что я даже не усомнился: это юмеми создал во сне то существо-защитника. Надо будет расспросить его, что это такое. Как-нибудь потом.

— Спасибо, — тихо прошептал я, нащупав в темноте сначала его плечо, а затем и руку. — Думал, что умру от страха.

— На это и рассчитывали. Не переживай — в том, что ты перенёс, нет ничего зазорного. Как ещё сопротивлялся, уму непостижимо! А наш противник недурён… — уже спокойнее продолжал ханец, — подумать только, проверил успешность работы своих прислужников самолично, да ещё и во сне! Кто бы предположил, что мы столкнёмся с таким разносторонне одарённым господином. Запомни, Кай: такие люди опаснее, чем кто-либо ещё. Даже и не знаю, чего от него ожидать. Если судьба даёт возможность выбирать противника, лучше иметь дело с тем, чьи знания и умения ограничены узкой областью, в которой он весьма силён. Слабые, но способные выкинуть что угодно — опаснее. А этот меня впечатлил во всех отношениях.

— Но ты же сильнее? — взволнованно спросил я. — В сновидениях. Ты же его победил?

— Увы, твой настойчивый поклонник сбежал, не успев пострадать, — грустно ответил тот. — У меня был выбор — защитить тебя или поймать его. Сам понимаешь, что ещё мне оставалось…

Я с благодарностью сжал руку юмеми.

— Пойдём, подышим воздухом? — предложил тот. Я отшатнулся.

— Нет! Я… не могу.

— Почему?

— Луна! — А я-то думал, что меня отпустило… Если бы! Стоит только вспомнить этот страшный белый свет… а ведь мне так нравилось любоваться ею!

— Кай, — мягко сказал юмеми, взяв меня свободной рукой за локоть. — Нет там полной луны. Вспомни, месяц идёт на убыль, и едва заметен. Через три дня возродится новое светило.

— Точно?

— Какой ты невнимательный… Точно!

И правда, теперь-то я вспомнил.

Тотчас же ощутив безотлагательную потребность прогуляться, я выбрался наружу, порадовавшись, что наши перешёптывания никого не потревожили. Хотя, есть у нас один умелец, так что ничего удивительного… С опаской взглянул на небо. Высокий свод и впрямь усеян одними только звёздами, яркими, словно драгоценные камни. Тончайший серпик месяца скрылся за холмами ещё когда мы готовились ко сну. Надо же, в кошмаре я утратил все представления о яви. Даже мысли не возникло, что сплю.

— Ну что, полегчало?

— Наверно. Скажи, а зачем ты вытащил меня на свежий воздух? Усыпил же остальных, как пить дать.

— Я их не просто усыпил. Отныне наш маленький отряд будет почивать под лучшей защитой на этом острове. Я действительно взбешён. Этот мерзавец играл моими камешками![48] Пусть только сунется ещё разок. Сегодня мне пришлось действовать поспешно, отражая нанесённый удар, но в будущем… — он тряхнул волосами.

Я от всей души пожелал своему противнику спокойной ночи и приятных сновидений. Действительно, разгневанный Ю — явление редкое, а оттого вдвойне страшное.

— А всё-таки, зачем ты вывел меня на прогулку? Даже… луной не полюбоваться, — сделал я попытку пошутить.

— А затем и вывел, чтобы ты не вздрагивал от ночных шорохов до конца своих дней, — в голосе юмеми прозвучала лёгкая насмешка. — Только подумай, сколько интересного прошло бы мимо! Но, раз всё в порядке, возвращаемся, как-то зябко.

С последним нельзя было не согласиться. Мы залезли в повозку и улеглись, зарывшись в покрывала. Холод пробивался даже сюда.

— Ю, можно тебя попросить? — неуверенно проговорил я, поворачивая голову в его направлении.

— Попросить — можно, — как обычно, уклончиво ответил он.

— Разреши мне взять тебя за руку. Так, на всякий случай… Только сегодня!

Ю рассмеялся.

— Вот ведь ребёнок! Ладно уже, подползай. Так даже теплее.

Довольный, как кицунэ после полумиски риса, я придвинулся к ханьцу, тот обнял меня, и я тотчас же умиротворённо заснул, напоследок сообразив, что юмеми мог бы усыпить меня и без этого.