— А что еще?

Она напрягла память.

— Ну… Если я не ошибаюсь, Господин, это древний символ Ключа к Вратам…

Удовлетворенный, он кивнул.

— И где, скажи мне, в реальной жизни ты видела что-либо подобное? Где Свет переплетается с Тьмой — в наше-то время, когда нас гоняют почем зря? Когда Темные ушли в подполье, когда на нас идет постоянная охота? Когда на Темном рынке — регулярные облавы, и за каждой лавкой вырыты ходы отступления?

Все еще не понимая, Софья Марковна развела руками — уж простите дуру старую, Господин, не знаю.

Он махнул рукой.

— Ладно… В конце концов, где ты и где принципы классического Герметизма… — выкинув пустой пакет в раковину, Господин встал. — Так и быть, устрою тебе урок истории — своего рода генетическая память, послание от моих великих предков.

Он подошел, положил руку ей на голову и закрыл глаза…

…Окружающий ее мир сразу же погас, и из современной, хоть и довольно уже потрепанной кухни, Софья Марковна перенеслась в мрачную средневековую комнату с высоким и узким, забранным решеткой окном и стенами из плохо отесанного камня. Под окном стоял грубый деревянный стол, на столе — тяжелый канделябр с шестеркой оплывающих воском свечей. При их неровном свете что-то стремительно писал гусиным пером благородного вида, хоть и одетый в простой серый кафтан, человек — молодой и с длинными, забранными в косу светлыми волосами.

— Мой предок, — представил человека Лорд Мадуг, и Софья Марковна подпрыгнула, осознав, что не просто видит, а действительно находится в этой средневековой комнате, стоя в углу, рядом с Господином.

«Предок» на секунду остановился, глядя прямо перед собой, затем кивнул, размашисто расписался под тем, что писал, и позвонил в колокольчик. Дверь, скрипнув, отворилась, в комнату вошел сгорбленный, лысый старик в монашеской рясе.

— Вы готовы, милорд? — неожиданно по-французски спросил он.

Софья Марковна напрягла слух и мозги — произношение резко отличалось от того, на котором разговаривала с ней в далеком детстве ее бонна.

Будто сомневаясь в чем-то, молодой человек постучал пером, покусал губу и спросил.

— Ты уверен, что он выполнит то, что обещал, брат Ансельм?

— Как я могу быть в этом уверен, милорд? — монах пожал плечами. — Могу вам сказать лишь одно: завещание ваш брат тоже написал.

— Откуда ты знаешь? — сидящий за столом удивленно поднял брови.

Старик усмехнулся.

— Птичка одна напела.

Молодой человек откинулся в кресле — он на удивление был похож на Лорда Мадуга.

— Значит, брат тоже опасается подставы. Что ж, это добавляет уверенности, что ее не будет, — он решительно встал и протянул исписанный лист брату Ансельму. — Проследи, пожалуйста, чтоб все было выполнено.

— Надеюсь до этого не дойдет, — почтительно поклонившись, монах принял лист, который, по всей видимости, и был завещанием.

Оглядев в последний раз комнату, молодой человек вместе со стариком вышли в длинный, освещенный факелами коридор. Софья Марковна поспешила за Господином, который направился вслед за ними.

— И кому же завещал свои богатства мой Темноликий брат? — на ходу поинтересовался «предок».

— Девятнадцати из своих наложниц, милорд.

— Только девятнадцати?

— Беременным и матерям его детей, — пояснил монах.

— И что будут делать остальные наложницы?

Старик издал короткий звук, похожий на смешок.

— Ваш брат завещал их лично вам.

«Предок» остановился, как вкопанный.

— Что, всех?!

— Да, милорд. Шестьдесят две избалованные красавицы. Это будет его маленькая месть, если все пойдет не так, как он задумал. Повторюсь: надеюсь, до этого не дойдет.

Тут Софья Марковна сообразила — это не просто Первородный, это Светлый Первородный, каких не было уже несколько тысяч лет! И у этого Светлого тоже есть брат, и, судя по всему, брат Темный.

— Темнейший, — подтвердил Лорд Мадуг и ухмыльнулся, — и мощнейший, надо полагать.

Не понимая, о чем он, ведьма уставилась на него. Тот досадливо закатил глаза.

— Тупим? По части женщин.

Ах, вот оно что. Господин изволит шутить. Софья Марковна была слишком ошарашена происходящим, чтобы воспринимать юмор.

— Тупим, — подтвердил Лорд Мадуг и пошел дальше по коридору. Ведьма засеменила за ним.

Светлый со стариком завернули за поворот, и внезапно картина сменилась. Каменные стены разошлись в стороны, свод ушел высоко вверх. Софья Марковна оказалась в громадной пещере украшенной тяжелыми гобеленами и колоннами, закутанными в черный бархат. Как и в предыдущей сцене, освещение было слабым, но, проведшей всю свою юность при неверных бликах свечей, ей было не привыкать. Посередине пещеры, прямо в полу, был выщерблен круг, по периметру которого столпились… она присмотрелась — точно не людлинги.

— Темные, — подтвердил Лорд Мадуг.

Темных было человек тридцать, и никто не был в людформе. В основном ведьмаки с ведьмами — огненная ведьма темно-фиолетового цвета с достоинством восседала на палантине отдельно от других, завернутая в несгораемую мантию. Остальные ведьмаки были из видов попроще — речные луни с бледными лицами и волосами — водорослями, морвусы, коронованные ветвистыми оленьими рогами, темнокожие крылатые варги — древнейший вид, давно исчезнувший с лица земли…

Стояли группами, но не по виду, а по кланам — внутри ведьминского клана все виды равны. Это и сейчас так — и даже в куда большей степени. Сейчас ведьмаки различиям в ведьминской породе не придают значения вообще. Многие виды перемешались, многие вообще канули в Лету. Колдующей ты породы или нет — вот единственное, что на сегодняшний день важно. Хотя, справедливости ради, надо признать, Огненные всегда были элитой даже и среди ведьмаков. Попробуй, померься силами с драконьей кровью…

Поняв, что отвлеклась, Софья Марковна принялась разглядывать толпу собравшихся Темных с утроенным вниманием. Усмотрела парочку волколоидов, несколько гномов, держащихся кучкой, и даже одного Серого эльфа. По углам пещеры, с кинжалами наголо, замерли огромные полуголые гоблины — охрана, надо полагать.

Присутствующие очевидно чего-то ждали, перешёптываясь и бросая почтительные взгляды туда, где, замыкая круг, стояло высокое кресло, обитое красным бархатом. Поставив ногу на маленький резной табурет, на кресле восседал…

— Мой Темный предок, — представил еще одного Первородного Лорд Мадуг.

В отличие от Светлого, Темный предок был жгучим брюнетом, облаченным в поистине царское одеяние. Черный камзол его был расшит атласным узором, на груди — тяжелая золотая цепь с каким-то непонятным медальоном из тускло мерцающих красных камней, руки усыпаны драгоценными кольцами. Первородный меланхолично перебирал длинную гроздь янтарных четок и переговаривался с девицей, примостившейся на широком подлокотнике его кресла — легко одетой, в дорогих побрякушках с ног до головы, и в золотой маске, наполовину закрывающей ее лицо. Девица вела себя с ним совершенно свободно, прыскала со смеху, закрывая рот рукой, периодически что-то шептала ему на ухо, и, казалось, чувствовала себя в непроницаемом пузыре, в котором существовали только она и он, а все остальное было не важно.

Внезапно, Первородный поднял руку, девица замолкла и будто бы съежилась, а вместе с ней и остальные.

— Принц Дюпре к принцу Гобарду, — объявили откуда-то.

Принц Гобард?! Софья Марковна открыла рот. Тот самый Гобард?!

Стоявшие расступились, и с противоположной от трона стороны к выдолбленному в полу кругу вышел Светлый предок Лорда Мадуга, в сопровождении все того же лысого старика в рясе. Значит, получается, он и есть — принц Дюпре… И он — брат принца Гобарда? Софья Марковна не знала, что у Темного Владыки, захватившего Райское Место, вообще был брат, не говоря уже о том, что Светлый…

— Именно, дорогая Софья… — усмехнулся Лорд Мадуг. — И я не слыхал… Из официальных источников.

Оглядевшись, сопровождающий принца Дюпре передернулся всем телом и поменял форму, обратившись в доселе невиданное опытной ведьмой существо — склизкое, грязно — белого цвета, с плоским, безносым лицом и острым перепончатым гребнем, спускающимся от середины головы назад и вниз, внутрь монашеского одеяния.