Мэтью осторожно кивнул.

— Кто он?

Они с Ингой затаили дыхание. На сумасшедшего Гоша был непохож. Мэтью обдумал ответ.

— Считай, что он просто еще одно магическое существо. Ингу же ты не боишься.

Гоша вылез из-под одеяла и увидел сигареты у него в руке.

— Дай одну, — дрожащим голосом попросил он.

Выдохнув, Мэтью выбил сигарету из пачки и с готовностью протянул, а Инга неожиданно обняла Гошу за шею и расцеловала.

— Я так за тебя испугалась, котенок.

Вместе, они помогли Гоше подняться и, обойдя все еще дымящуюся зеленую лужу, пошли к выходу. От пережитого мальчишку слегка качало, бледность не сходила с лица, и Мэтью подумал, что на самом деле ему нужна не сигарета, а простой, нормальный, человеческий завтрак. Пусть даже какой-нибудь фаст-фуд.

— Завтрак! — раздалось от распахнутой двери.

Перекрывая им дорогу, через порог шагнул неожиданно довольный Данила. В руках он держал два толстых бумажных пакета и картонный поднос с четырьмя стаканами. Запах от всего этого был такой, что у Мэтью, ничего не евшего со вчерашнего утра, закружилась голова.

— Людлингская еда? — удивилась Инга. — Зачем?

— Мне нравится… — пожал плечами Данила, а Гоша побелел, отступил на шаг назад и упал в кресло, в котором ночью спал демон.

Еще более неожиданно, следом за Данилой в комнату вошел живой и здоровый Валера Юсупов. В руках он тоже держал картонный стакан.

Не тратя времени на объяснения, ведьмак поднял правую руку — уже знакомая Мэтью мерцающая эмблема высветилась на его ладони. Инга ахнула.

— Ты из Управления…

— Второй отдел. Я пытался до вас достучаться, — Валера развел руками. — Но вы же боевые, как… Пришлось даже змеюк спустить — думал вырубить вас ненадолго. А тут — этот… Ты что, летел всю дорогу от города, Охотник ты чертов?

Данила самодовольно хмыкнул и перевел взгляд на Гошу, застывшего в кресле, в той же позе, что и упал в него. Поднял бровь.

— Все в порядке?

Звучно проглотив слюну, мальчик кивнул.

— Тогда брысь отсюда.

Как подстреленный, Гоша сиганул вон из кресла. Данила отдал поднос и пакеты Инге и опустился в свое насиженное место.

— Докладывай, — разрешил он, обращаясь к Валере, и приказал остальным. — А вы ешьте.

Валера сел в другое кресло и оглядел всех по очереди.

— Людлинг в курсе? — Инга кивнула, и он торжественно сообщил. — Мне жаль открывать вам глаза на столь неприятную новость, но у вас в Четвертом — крыса.

Данила подавился кофе.

— Поэтому они поменяли координаты Врат, — сказал он, придя в себя, и посмотрел на Ингу.

Та оторопело кивнула. Гоша слушал во все уши, не глядя что-то жуя.

— И поэтому обо мне вас не предупредили, — добавил Валера. — Я здесь под прикрытием. В том числе и от ваших.

— Второй отдел занимается внутренними расследованиями Управления, — на ухо объяснила Инга Мэтью.

— Я и еще пара моих ребят следили за этим, — Валера мотнул головой в сторону Мэтью, — и за… тем. С тех пор, как он объявился, во всяком случае. Кстати, у меня есть еще более неприятная новость. Ты его не добил, чувак.

— О, нет… — простонала Инга. Она встала, схватила свою сумку и принялась лихорадочно в ней рыться. — Мне надо выпить.

— Тебе надо на встречу «Анонимных Алкоголиков», — зло отрезал Данила и закрыл лицо руками. — Почему?! Почему я не выстрелил ему в голову?

— Так поэтому нам нужно возвращаться в город? — встрял Мэтью. — Что-то вроде — прячьтесь там, где вас ожидают меньше всего?

Валера внимательно посмотрел на него.

— Вы не сказали ему, да?

Отчего-то Мэтью стало не по себе.

«Вспомни.»

Он нахмурился. Что-то пыталось пробиться к нему из подсознания — будто потерянный кусочек мозаики, которую он все время пытался сложить, замелькал вдруг под диваном, в самом темном, самом дальнем углу комнаты, маня и пугая одновременно. Он попытался дотянуться до этого кусочка, но паршивец ускользал — маленький и весь какой-то рваный.

Вероятно, вид у Мэтью был настолько странный, что теперь внимательно смотрели на него уже все.

— А может, расскажем? — непонятно о чем попросила Инга. — Ведь хуже будет, если он сам вспомнит… Или тот… пробьется.

— Нет, — решил Данила. — Сначала его надо вывезти отсюда. На тот случай, если все… хуже, чем мы думали. А вот начать блокировать сознание — не помешает. Раз уж мы застряли в этом городе.

Он встал и взял ключи от машины с журнального столика. Валера поднялся следом.

— Вот что, Инга… Сиди-ка ты с ним тут и, если что не так, сразу выключай — он может стать опасен. А я соберу пару-тройку братьев, из местных, съездим на Темный рынок, за блокировочным зельем. Валер, покажешь? А то они, черти, повадились каждый месяц передислоцирывоваться… Можешь сам не ходить, раз ты у нас под прикрытием.

Тот открыл рот.

— Темный рынок… Чувак, да у тебя Четвертый Отдел на лбу каленым железом выжжен. Кто ж тебе там что продаст?

Данила усмехнулся.

— Есть проверенный способ… Заодно пару пушек конфискуем, раз у нас тут целая гвардия собралась.

— Можно узнать, что происходит, и о чем вы говорите? — Мэтью чувствовал, что у него кругом идет голова — и от этого разговора, и от непрекращающегося настойчивого зуда где-то на задворках подсознания.

Ему не ответили.

— Только это… глупостей не делай, — наказал Инге Данила.

Она начала было что-то отвечать, но тот не позволил — демонстративно закрыл ей рот долгим поцелуем. Мэтью отвел глаза, чувствуя, как внутри у него все отмирает. Говнюк как в воду смотрел.

Оторвавшись от Инги, демон махнул Гоше рукой.

— Давай с нами, пацан. Здесь может стать жарко.

«Даже не представляешь себе», — зло подумал Мэтью и решил, что обязательно понаделает с Ингой каких-нибудь глупостей.

Гоша оторопело положил остатки бутерброда на кровать, встал и, как робот, пошел к выходу. Потом, будто вспомнив что-то, вернулся, забрал один из стаканов с кофе и вышел снова, но уже бодрее. Мэтью услышал, как вдали завелся и зарокотал мотоцикл Валеры, взревел ставший уже его GT.

Инга вздохнула, виновато глянула на Мэтью, будто это ему она изменяла, а не тому, другому. Да и не изменяла она вовсе, что бы он там себе не вообразил… Так… Побаловалась… Не в состоянии смотреть ей в глаза, он отвернулся и подумал, что надо бы позвонить в университет и объявиться. Ищут ведь уже, поди. Все вдруг стало до тошноты серо и обыденно.

В дверях показалась голова ушедшего уже Данилы.

— Слушай, а может его связать?

К ужасу Мэтью, Инга подумала над этим вопросом. В конце концов помотала головой.

— Я справлюсь.

Данила, поколебавшись, кивнул и снова пропал.

Мэтью протянул руку, чтобы взять один из оставшихся двух стаканов, и понял, что до сих пор держит в руке смятую пачку сигарет.

— Можно уже как-нибудь покурить?.. — проворчал он и огляделся в поисках зажигалки или спичек… С отсутствующим видом Инга поднесла к кончику его сигареты указательный палец, из которого выплеснулся маленький синий огонек. Мэтью сперва опешил, а затем пожал плечами — что ж, удобно… — и прикурил.

Прутья клетки были грязно — белого цвета, тонкие, как веревочки, липкие на ощупь и чрезвычайно прочные. Хаотично переплетаясь между собой, они образовывали кривые, разномастные ячейки, сквозь которые Лидия смотрела на мир и видела совершенно невозможные вещи. Под уходящими в темноту кафедральными сводами огромной… не то залы, не то пещеры… промеж тяжелых колонн и ярких факелов, ходили, летали, прыгали и ползали все те существа, которых она вот уже третий год подряд наносила себе на кожу несмывающимися чернилами. Хотя нет, фантазии мастеров тату салонов до этого ужаса было далеко.

Вот проковыляло мимо существо с руками до пола и третьим глазом посередине лба. Вернулось, потопталось возле таблички напротив ее клетки, попыхтело — «дорого…» — и пошло по своим делам, помогая себе руками.