Бой перешел в ближний контакт. Гилрон и Пятый владыка обменивались молниеносными ударами, каждый из которых мог стать смертельным. Огненная Ци Гилрона сталкивалась с кровавой энергией культиста, порождая небольшие взрывы при каждой атаке.

Гилрон нанес мощный удар в солнечное сплетение противника, но культист, казалось, даже не почувствовал боли. Вместо этого он схватил руку огненного практика и резко дернул на себя, одновременно выбрасывая вперед колено.

Удар пришелся Гилрону в живот, выбив из него весь воздух. Он отлетел назад, но сумел сгруппироваться и приземлиться на ноги. Не теряя ни секунды, мастер «Лунной Поступи» контратаковал.

— Огонь Возмездия! — выкрикнул он, и его тело окуталось спиралью пламени.

Гилрон начал вращаться с невероятной скоростью, превратившись в живой огненный торнадо. Он устремился к Пятому владыке, оставляя за собой след из выжженного камня.

Культист попытался защититься, создав перед собой стену из затвердевшей крови, но огненный вихрь Гилрона прошел сквозь нее, словно она была сделана из бумаги. Пятый владыка получил несколько глубоких ожогов, прежде чем смог отпрыгнуть в сторону.

— Отдать жизнь за Кровавого Патриарха — это честь!

С этими словами Пятый владыка вонзил руку себе в грудь, прямо в один из вырезанных символов. Кровь хлынула из раны, но вместо того, чтобы пролиться на землю, она начала формировать вокруг культиста защитный кокон.

— Кровавая Броня Мученика! — прорычал мужчина, и кровь затвердела, превратившись в подобие доспеха.

Теперь каждый удар, который наносил Гилрон, не причинял культисту почти никакого вреда. Более того, при каждом контакте с этой броней, Гилрон чувствовал, как его собственная энергия словно высасывается из тела.

Бой продолжался, и Гилрон чувствовал, как его силы постепенно иссякают. Раны, полученные ранее, давали о себе знать, а постоянное использование мощных техник истощало его запасы Ци. Но он не мог сдаться — слишком многое было поставлено на карту.

Внезапно земля под их ногами задрожала. Из центра ритуального круга начал подниматься столб темной энергии. Гилрон понял, что времени почти не осталось — ритуал был близок к завершению.

— Пришло время положить этому конец, — пробормотал он, собирая последние крупицы своей силы.

Гилрон сложил руки в сложнейшую печать, которую использовал, лишь когда от этого зависела его жизнь. Его тело начало светиться, словно раскаленный металл.

— Воплощение Пламенного Божества! — прокричал он, и его фигура начала трансформироваться.

Тело Гилрона выросло, став почти вдвое больше. Его кожа приобрела золотистый оттенок и начала светиться изнутри. За его спиной появилась вторая пара рук, каждая из которых держала оружие из чистого пламени — меч, лук и копье.

Пятый владыка отшатнулся, впервые за весь бой на его лице появилось выражение страха.

— Что это за техника? — прошипел он, отступая назад. — Такого не может быть!

Но Гилрон больше не слушал его. Четыре руки божества двигались с невероятной скоростью. Огненный меч рассек воздух, оставляя за собой след из пламени. Копье устремилось вперед, пронзая кровавую броню культиста как бумагу. Лук выпустил стрелу из чистой энергии, которая взорвалась при контакте с телом Пятого владыки.

Ранее Гилрон мог лишь призвать подобие этого воплощения, но сейчас он использовал свое тело для этой техники. Подобное было намного сильнее обычной техники призыва, но вместе с тем и опасно, ведь могло сжечь его изнутри, начиная с меридиан. По сути, ради воплощения этой техники мужчина отдавал свою жизненную энергию.

Культист кричал от боли и ярости, пытаясь защититься, но его техники были бессильны против этой божественной мощи. Каждый удар Гилрона был подобен удару чистейшей Ци, каждое движение — словно танец самой стихии огня.

Наконец, Гилрон поднял все четыре руки над головой, формируя огромный огненный шар.

— Гнев Небесного Пламени! — прогремел его голос, и шар устремился к Пятому владыке.

Взрыв был настолько мощным, что на мгновение затмил даже свет ритуального круга. Когда дым рассеялся, от культиста не осталось ничего, кроме горстки пепла.

Гилрон, все еще в форме божества, тяжело опустился на одно колено. Его дыхание было прерывистым, а свечение тела начало тускнеть. Трансформация медленно спадала, возвращая ему его обычный вид.

— Я… сделал это, — прошептал он, чувствуя, как последние капли его Ци покидают тело вместе со сгустком крови, через рот.

Но даже в этот момент триумфа, Гилрон не мог расслабиться. Его взгляд был прикован к ритуальному кругу, где энергия продолжала концентрироваться. Несмотря на смерть Пятого владыки, процесс, казалось, не останавливался.

— Нет… — прошептал Гилрон, его глаза расширились от ужаса. — Неужели я опоздал?

В этот момент раздался оглушительный рев, от которого задрожали стены подземелья. Воздух наполнился тяжелой, давящей аурой, которая, казалось, высасывала саму жизнь из всего вокруг.

Гилрон рванул в центр круга, сложив стандартную печать призыва. Он прекрасно понимал, что если нет другого выхода, то он должен сделать это.

Пожертвовать своей жизнью ради других, ведь именно так его воспитывали. И если все привело к этому, значит на то воля Неба, которое вело его вплоть до этого момента.

Он должен закончить ритуал. Оставалось лишь надеяться, что его закаленное тело выдержит ту задумку, что родилась в его голове.

И как раз в тот момент, когда бывший мастер «Лунной Поступи» вцепился в ритуал, пытаясь завершить то, что начал Пятый владыка, он услышал крик своего ученика, в котором были боль и разочарование одновременно.

— МАСТЕР ГИЛРОН, КАКОГО ДЕМОНА ВЫ ДЕЛАЕТЕ⁈

Я смотрел на происходящее с ужасом и недоверием. Мастер Гилрон, человек, которого я уважал и которому доверял, продолжал ритуал, начатый культистами. Мое сердце бешено колотилось, а разум отказывался принимать увиденное. Не думая ни о чем, я рванулся вперед, готовый остановить его любой ценой.

— Стой, Джин! — голос Гилрона прорезал воздух, заставив меня замереть на месте. — Скажи мне, я хоть раз обманывал тебя за все время нашего, пусть и недолгого, знакомства?

Его слова заставили меня задуматься. Действительно, несмотря на наши сложные отношения, Гилрон никогда не лгал мне. Порой недоговаривал, но точно не лгал. Я медленно покачал головой, не в силах произнести ни слова.

— Прошу, доверься мне, — продолжил он, его голос звучал напряженно. — Это единственный выход!

Не успел я ответить, как Гилрон вдруг закричал от боли. Я с ужасом наблюдал, как его тело начали покрывать ритуальные кровавые символы. Они появлялись прямо на его коже, словно вырезанные невидимым клинком. Каждая линия, каждый знак пульсировал зловещим красным светом, наполняя воздух тяжелой, давящей аурой.

— Но я не понимаю, мастер, — выдавил я из себя, все еще пребывая в недоумении. — Почему?

Гилрон посмотрел на меня, его глаза были полны боли и решимости.

— Ритуал уже не остановить, Джин, — ответил он, стиснув зубы от очередной волны боли. — Он зашел слишком далеко. Но Кровавому Патриарху нужен сосуд. Он может найти его и сам, когда возродится, однако лучше, если я запечатаю его внутри себя. Надеюсь, я смогу подавить его!

Его слова звучали безумно, но в то же время в них была какая-то ужасающая логика. Если пробуждение зла неизбежно, то лучше сделать эту опрометчивую попытку в надежде остановить порабощение всего континента.

— Ты сделал все, что требовалось, — продолжил Гилрон, его голос стал мягче. — Теперь просто прошу, поверь в своего бывшего наставника.

Я смотрел на него долгое мгновение, взвешивая все за и против. Наконец, я кивнул и сел на землю вне ритуального круга, скрестив ноги.

— Хорошо, старший, — сказал я, чувствуя, как тяжесть принятого решения давит на мои плечи. — Я доверяю вам.

То, что произошло дальше, навсегда останется в моей памяти как самое ужасающее зрелище, которое мне довелось увидеть. Воздух вокруг Гилрона начал сгущаться, превращаясь в почти осязаемую тьму. Кровавые символы на его коже пульсировали все ярче, словно пытаясь вырваться наружу.