Надели на ноги ныряльщика сандали с крючьями, явно большего размера чем был у Лихотатьева – но это быстро решили с помощью пяти ремешков, что позволяли плотно пригнать обувь к ноге водолаза.

Мешок, с камнями для “хождения по дну” – расположили за спиной, бурдюк с важными вещами – спереди, на животе, как противовес сеточному мешку с грузом.

Сразу же огорчили трубка и отсутствие маски: трубка оказалась просто веткой, почти в метр длинной, с аккуратно выдавленной-выдолбленой сердцевиной. Всё.

Никаких изгибов для удобства взятия и плавания или загубников, ничего нет и в помине. Приходится или сильно опускать трубу в сторону воды или постоянно идти с выкрученной шеей, что быстро затекает и её начинает ломить.

Шарики с воском и какой материей – в ноздри, что бы плотно запечатали. Обмазывание жиром зазоров для водоотталкивающего эффекта.

Сергей хотел было спросить нет ли у Кассия банальных зажимов, как у синхронисток в бассейне – но посмотрев на трубку лишь вздохнул и смеясь про себя, молча стал готовиться далее.

Не было маски: приходилось идти с открытыми глазами хотя бы иногда, а вода в реке, несмотря на отсутствие промышленных отходов – всё же была мутной и нередко песчинки попадали на слизистую глаза. Это тут же ставило множество неприятных вопросов о длинне пути что таким образом сможет пройти по дну ныряльщик и не стоит ли его сильно сократить.

Прикид староримского ныряльщика напоминал Сергею его собственные водолазные костюмы для работ на глубине: когда следовало что починить под водой или собрать – те же металлические грузила для удобной работы на глубине, вместо привычных баллонов сейчас была длиннющая трубка, вместо ласт – сандалии с крючьями, но принцип был одинаков.

После первых объяснений от Кассия, россиянина осторожно взяли за руки и стали помогать спускаться через камыши в воду, для первого опробования полученного “подводного доспеха”.

Несколько шагов вперёд, потом подскальзывание: в тине и затонувших плавнях, водорослях – ноги постоянно путались в затопленном древесном мусоре и крючья лишь добавляли сумбура.

Мешки с непривычки сильно раскачивали тело ныряльщика в разные стороны и пришлось вернуться что бы найти новые ленты в качестве ремней, как для рюкзака, что бы мешок на спине, с грузом, удобнее зафиксировать: для вбрасывания туда камней – так и их быстрого выкидывания прочь.

Второй раз Сергей заходил в воду сам: ступая как утка вошёл по самую шею, потом свернул шею на бок и взяв деревянную трубку в рот стал медленными шагами приближаться к середине реки, осторожно погружаясь всё ниже.

Без маски было совершенно неудобно работать: непонятно где ты находишься и с зажмуренными глазами терялись некоторые ориентиры, при открывании глаз – мусор попадал в них и приходилось постоянно промаргиваться. Начались рези.

Река была глубиной метра в два с половиной и в принципе, с ростом Сергея и подаренной ему трубкой – если не по самому центру, то около него – вполне проходимой.

Периодически, холодные, скользкие невидимые гигантские рыбы толкали головами или хвостами шествующего медленно, как в замедленной съёмке, ныряльщика – но через четверть часа Лихотатьев привык к ритму и уже вполне сносно двигался вперёд.

Три неприятных момента однако никуда не делись: первое – в вязком илистом дне нередко приходилось проваливаться в ямы и тогда трубка громко плескалась о воду, а выбираться, держа её в руках было крайне неудобно, особенно учитывая немалый вес в мешке и бурдюке на себе. Второе – скоро шея совершенно затекала и приходилось трубку опускать к воде, отчего ночные птицы пару раз садились на неё сверху и ныряльщик глотал воду из-за безобразия пернатых. Третье и самое неприятное: без маски движение шло зигзагами и полноценного прямого пути к цели не было даже в помине.

–Ёжик в тумане! – сказал, непонятное друзьям, Лихотатьев, после получаса игрищ в воде, когда ромей и венед растирали его нагретой смесью вина и масла, что бы восстановить после охлаждения гибкость мышц. – Ни черта не видно, хожу кругами! Трубка чуть зубы не выбивает, ещё и шею от нею начинает ломить...

–Это временные трудности, привыкнешь! – начал было горячо спорить Кассиодор, но россиянин поднял руку требуя его дослушать до конца.

–Длинный путь я точно не вытяну, попаду в яму или заметят – когда трубка станет плескать о воду слишком громко. Нет! Ищем место где как можно ближе к городу смогу незаметно зайти в воду и там постараюсь, одним длинным нырком и движениями под водой – доплыть к городской стене у реки.

Кассий начал было спорить снова, но Сергей был непреклонен и ромей сдался: выдвигаться в рейд предстояло Сергею, и он имел право выбора способа попадания за городские стены.

Новый план был следующим: делается Кассием два кожаных бурдюка, на спину и на брюхо Лихотатьева – по ним и распределяются вещи для диверсии.

Трубка отменяется ибо в нынешней версии слишком неудобна, Лихотатьев пообещал как нибудь позже соорудить иной вариант, сандалии наоборот – остаются как необходимые, хотя бы на начальном этапе.

Сергея выводят максимально ближе к городу, на излучину реки метрах в ста от того места где река втекает в поселение и там он постарется длинным нырком доплыть как можно ближе к городской застройке, если что пойдёт не так – вынырнет тихо у берега в камышах и переведёт дыхание в темноте, потом повторит нырок.

Всё остальное прежнее, как сговаривались с Гонорием: оказаться в городе, добраться до ближайших к лагерю имперцев ворот и постараться тихо там всех перерезать – далее выстрел зажжённой стрелой в сторону дороги, где станут ждать сигнала наблюдатели имперцев – как только сигнал выпущен – стоять у ворот и никому не позволять их закрыть, можно даже чем заблокировать или сломать, если Лихотатьев сообразит что там и как ломается.

При возвращении в палатку Гонория, где уже собрались несколько офицеров прочих нумеров что с интересом таращились на команду ныряльшиков “веронского” нумера, Лихотатьев попросил у примицерия: “Мне необходимо обеспечить нормальный выход. Нужны пластуны что смогут тихо подкрасться к тому месту с которого я стартую и там же будут вести наблюдение, нет ли засад рядом и каковы патрули и посты, на стенах у лангобардов. Они же меня станут ждать – на случай если засекут и придётся сматываться, оставшиеся на точке пластуны прикроют выстрелами из лука и хотя бы станут мешать меня свободно обстреливать.”

Последняя фраза заставила Гонория поморщиться, но он пообещал что всё решит и пускай Сергий готовится к рейду.

Кассий отправился с секундоцерием нумера к пластунам, что должны будут обеспечивать выход что бы показать им ту точку на реке, с которой и собирался Сергей входить в воду.

–Зайдём к Вадилле? – спросил неожиданно гигант-венед, когда шли в темноте в палатку где находились вещи Лихотатьева, что бы начать готовиться к сборке двух бурдюков.

–Э-э-э-... Зачем? – не понял россиянин. – Он же спит наверное. Ночь уже!

–Неа... Мы ему сказали что у тебя важная “работа” именно ночью и он готовит свою знаменитую “лепёшку”, что кидают воины его народа в костёр, дабы задымить его: “задуши врага дымом!”

Вадилла их встретил с распростёртыми объятиями. В темноте лекарской палатки, где свет был лишь от масляной плошки и луны, что светила в верхние отверстия – показал уже изготовленную лепёшку и объяснил как её метать в костёр, там где пламя жарче всего: обещал что в течении минуты станет так дымно и так вонюче – что людям у костра не будет никакой возможности оставаться – все начнут от него убегать!

Немного поговорили о “работе”, здоровье раненого и вскоре отправились к себе: пора было собирать вещи в рейду Сергей.

Сразу же Сергей отослал Ратсимира искать ему пару кинжалов: один напоминающий стилет, что бы можно было пробить кольчугу варварской стражи если понадобится – второй короткий с небольшим мощным лезвием, для быстрого удара со спины в горло или незащищённую грудину, когда наступит время “снимать посты” у ворот.