С неё свернули снова на тропу между двух холмов и, наконец, оказались у необычного поместья, Лихотатьев даже не мог точно себе его назвать: небольшая, в плечо ему, кирпичная стена окружала высокий дом в три этажа и восемь построек в пару или один этаж. Вокруг поместья, вне кирпичного ограждения, находились высокие деревья и кусты – между которых и шла дорога.

Рядом же располагались ухоженные обработанные поля, что поливались с помощью примитивных крохотных канальцев и аппаратов, где воду закачивали в колею канальца с помощью аналога винта Архимеда.

Длинный ряд высоких кустов Сергей опознал как маслины и немало этому удивился. Из ближайших территорий, к его дому, вроде ни один фермер не выращивал в промышленных объёмах масличные, а тут – на тебе.

Дальше – больше: женщины, в закрытых подобиях сарафанов с накидками на плечах, мужчины в обмотках и грязной рванине – именно такие люди копошились у канальцев, носили воду странными глиняными кувшинами и подстригали дальние, от поля с оливами, деревья, высотой метров в семь каждое.

–Может какой центр помощи бездомным? – бурчал себе под нос Лихотатьев. – Что-то не припоминаю...

Второй неприятностью оказалось отсутствие полноценной дороги для машины и вообще, следов шин – узкие деревянные колёса тележек оставили свой след, но вот широкие резиновые протекторы – нигде! Не было и столбов с проводами или спутниковых тарелок, на крыше основной виллы.

Решив попытаться снова заговорить с проводником-пастухом, Сергей попытался как разрядить шуткой атмосферу, заодно прощупав почву: “Парлэву франсе? Ду ю спик инглишь?” – начал вспоминать основы иностранных языков европейского союза офицер ССО, которым, впрочем без особых успехов, обучался ещё в ВУЗе.

Это был способ “вроде бы прикольнуться”, но, в случае определённой реакции на вопросы сопровождающего – а стоило учитывать что в Сирии именно французское и английское колониальное влияние являлось наиболее сильным, можно было понять: понимают ли они лингвистические изыски Лихотатьева и если да, то, как не прискорбно – это приключение ему “привет” за погони и облавы на бармалеев.

Реакция старикана пастуха – случилась сразу после вопроса о знании тем английского: он отпрыгнул к воротцам поместья, заорал дурным голосом “Барбаро!!! Лангобарди!” и начал, со всех сил трезвонить в колокол у ворот правой рукой, левой вытаскивая из ножен в штанах кинжал.

Лицо его исказилось ненавистью и страхом. С полей бежали люди и, как не без тревоги заметил Лихотатьев – многие были вооруженны подобием мотыг или топориками.

Из дверей у ворот в поместье показались трое мужчин: облачённые в кожаные жилеты с медными бляхами, шлемах с гребнями, совершенно микроскопическими щитами-тарелками что прикрывали лишь кисти рук и вполне себе солидными мечами, в свободных конечностях.

Троице “маскарадников” старик тут же указал рукой на недавнего знакомца и зашептал что-то, постоянно талдыча о “барбаро” и тому подобное.

–Наверное это что-то вроде бандита или просто “редиски”, нехорошего человека... – мрачно думал про себя Сергей, когда толпа, человек в тридцать, понемногу окружала его.

Мужчины держали в руках дикого вида тяпки и топорики, женщины вооружились горшками а полуголые чумазые дети – камнями или самодельными пращами и все талдычили на незнакомом языке.

Внезапно мысль осенила окружённого людьми человека: что если его похитили и вывезли в ЕС, в котором сейчас идут споры о БРЕКЗИТе и выплатах по нему, не зря же глава еврокомиссии даже говорил что время английского языка прошло и теперь главенствовать в ЕС должен французский. Типа империя Шарлеманя была франко-германской и эти два языка основные, в единой европе, а англосаксы пускай в дёсны целуются со своими корешками из-за “великой лужи”.

–Да точно! – начал понимать сложившуюся ситуацию Лихотатьев. – Наверное я в ЕС! А барбаро – это варвары на европейском, чёрти знает каком, языке! Все кто говорит по английски, по причине БРЕКЗИТа – для европейцев теперь варвары! Надо объяснить что я особо не говорю на инглише, так, иногда по приколу спрашиваю – но сам не говорю.

Замахав руками Серёга принялся, как мог, объяснять что и сам недолюбливает англичан, особенно после бомбёжек Сирии, “белых касок” и дела Скрипалей, и вообще – что англичане что американцы, сплошь пиндосы и варвары – и он с данной тезой совершенно согласен.

–Их бин болен! – решил срочно оправдаться окружённый толпою мужчина. – Заговариваюсь!

–Барбару! – заорало несколько голосов и несмотря на все попытки воспротивиться, отбив первые две пары тянущихся рук, несколько мужчин сзади и трое ряженных с мечами и миниатюрными щитами на кистях рук, стали втаскивать Лихотатьева внутрь кирпичного забора виллы.

Дети побежали во все дома и стали там кого окликать. Задержанного нелепым скорым образом россиянина приволокли в центр двора, прямо напротив входа главной виллы и стали чего ожидать.

Пленника расположили на грунтовой площадке между парой “меченосцев”, пока старший из троицы не отправился внутрь виллы на доклад.

Старик пастух, что и привёл “варвара” Лихотатьева сюда – что-то яростно доказывал двум женщинам, а дети носились как угорелые и буквально визжали от скорого развлечения.

Сергей осмотрелся: в принципе он не видел особой проблемы что бы сбежать, только вот куда? Его обидчики не имели при себе огнестрельного оружия, а гоняться по кустикам за подготовленным бойцом, способным, тем паче налегке, промчать “пятнашку” – это было сомнительно для их облачения.

Опасность могли представлять местные пращи, но и они, при петлянии зайцем, становились бесполезны далее чем в два десятка метров.

Дать пяткой по “орешкам” держащему левую руку россиянина бойцу, потом резко выкрутить кисть до разрыва связок или перелома – правому. Под визг и истерику, первую панику – дать дёру, благо заборчик был совершенно детским и перемахнуть его можно было без всяких проблем. Но...

Но Сергей не стал этого делать. Он ждал. Пытался понять весь тот хаос что с ним приключился после разнимания дерущихся друзей. Загадочное поле с холмами. Странная вилла на территории где нет асфальтированных дорог, столбов с проводами и вообще – следов автомобильных шин. Была чуйка что бежать он успеет всегда, а вот хоть немного прояснить ситуацию, понять, для самого себя, что произошло – возможно и нет.

Минут через семь из главной, трёхэтажной виллы, появилась процессия: третий из “меченосцев” что и тащили внутрь ограды поместья Сергея, он остановился справа от невысокого четырёхступенчатого гранитного крыльца. За ним вышли во двор несколько юношей с длинными курчавыми волосами, все в необычных одеждах, относительно чистых, по сравнению с толпой — что пленник видел за стенами поместья.

За выскочившими гомонящими детьми показалась пара – высокая светловолосая женщина в длинном наряде, скорее всего бархате тёмно-фиолетового цвета. На волосах убранных назад была жемчужная сетка.

Она держала за руку мужчину лет сорока пяти – гладко выбритого лысеющего брюнета, в коротких полусапожках из светлокоричневой кожи, одетого в тот же фиолетовый бархат и подобие военного жилета, как у “меченосцев”, но явно более дорогого варианта – с золотым тиснением и частыми, ярко сияющими на солнце, бронзовыми вкладышами.

Вышедшая последними пара с достоинством уселась на вынесенные ранее полукресла и начала задавать вопросы Лихотатьеву. Пленник качал головой и показывал что как и прежде, ничего не понимает.

С поклоном, медленно, приблизился явно оробевший старик пастух и чуть не заикаясь начал рассказывать что-то – показывая рукою на стоявшего между стражников поместья пленника и повторяя слово “барбору”.

Женщина неожиданно громко презрительно фыркнула и рассмеялась. Сделано это было нарочито уверенно и властно, что бы все видели что хозяйка не верит услышанному.

Сергею понравилось начало и он посчитал что с побегом пока что стоит повременить, возможно всю наладится и здесь есть здравомыслящие люди с которыми появился шанс завязать знакомства и объяснившись, понять где он сам оказался и как выбираться из данной ситуации.