Она обернулась к Пенелопе, которая буквально из последних сил сдерживалась, чтобы не засмеяться, отчего у нее глаза блестели от непролитых слез.

— Сколько он заплатил тебе, чтобы ты не оставила его наедине со мной?

Пенелопа буквально расхохоталась.

— Прошу прощения, — задыхаясь, сказала она, прикрывая рот рукой.

— О, нет-нет, продолжай, — экспансивно пробормотал Колин, — Ты уже мне и так очень помогла.

— Ты не должен будешь давать мне двадцать фунтов, — сказала она.

— А я и не собираюсь давать тебе деньги.

— Всего лишь двадцать фунтов? — задумчиво спросила леди Данбери, — Хм-м. Мне хотелось бы думать, что я стою, по крайней мере, двадцать пять.

Колин пожал плечами.

— Я третий сын. Я боюсь, у меня не особо много денег.

— Ха! У вас столь же пухлый кошелек, как у трех графов, — сказала леди Данбери.

— Ну, хорошо, может не у графов, — добавила она, после небольшого раздумья, — но я уверена, такой же толстый, как у нескольких виконтов и у многих баронов.

Колин вежливо улыбнулся.

— Вам не кажется, что не вежливо говорить о деньгах в нашей смешанной компании?

Леди Данбери издала какой-то непонятный звук, не то хрип, не то смешок — Колин не был уверен, что же это было — затем сказала:

— О деньгах говорить всегда невежливо, будь то смешанная компанию или нет, но когда человек находиться в моем возрасте, он может говорить обо всем на свете.

— Мне интересно, — размышляла Пенелопа, — Что же нельзя делать человеку, будучи в вашем возрасте?

Леди Данбери повернулась к ней: — Прошу прощения?

— Вы сказали, что такому человеку можно делать все, что он пожелает.

Леди Данбери уставилась на нее с недоверием, затем неожиданно улыбнулась. Колин внезапно понял, что сам уже вовсю ухмыляется.

— Мне она нравиться, — сказала леди Данбери, указав на Пенелопу, словно последняя была обычной статуей для продажи. — Я уже говорила тебе, что она мне безумно нравиться?

— Я полагаю, что вы так уже говорили, — пробормотал Колин.

Леди Данбери повернулась к Пенелопе и сказала с совершенно серьезным лицом.

— Насчет вашего вопроса. Я верю, что вряд ли мне все сошло с рук, если бы я решилась на убийство.

Пенелопа и Колин одновременно буквально расхохотались.

— Э-э? — сказала леди Данбери. — Что в этом такого смешного?

— Ничего, — задыхаясь, сумела проговорить Пенелопа.

Что же касается Колина, то он не смог сказать ни слова.

— Как это ничего? — настаивала леди Данбери, — Я останусь здесь и буду весь вечер приставать к вам до тех пор, пока вы не признаетесь в чем дело. Верьте мне, если я говорю, что вам не стоит так делать.

Пенелопа вытерла слезы.

— Я только что сказала ему, — произнесла Пенелопа, кивая в сторону Колина, — Что ему бы все сошло бы с рук, даже если бы он совершил убийство.

— Только что сказала? — произнесла леди Данбери, задумчиво постучав своей тростью по полу и почесав подбородок. — Знаете, я думаю, вы правы. Лондон еще не видел более очаровательного мужчину.

Колин вопросительно приподнял бровь.

— Почему-то мне не кажется, что вы хотели сделать мне комплимент, леди Данбери.

— Конечно же, это был комплимент, глупая твоя башка.

Колин повернулся к Пенелопе: — В противоположность этому, который мне кажется комплиментом.

Леди Данбери просияла.

— Я заявляю, — сказала она (или точнее заявила), это самое забавное, что я слышала за весь Сезон.

— Рад был помочь, — произнес Колин с легкой улыбкой.

— Это был необычайно унылый год, ты не думаешь? — спросила леди Данбери у Пенелопы.

Пенелопа кивнула.

— В прошлом году тоже было несколько уныло.

— Но в этом году дело обстояло еще хуже, — настаивала леди Данбери.

— Не спрашивайте у меня, — весело сказал Колин, — Меня не было в Англии.

—Хм-м. Я предполагала, что ты скажешь, будто твое отсутствие явилось причиной того, что мы так ужасно скучали.

— Я никогда и не мог мечтать об этом, — сказала Колин с обезоруживающей улыбкой, — Но думаю, если такая мысль пришла вам на ум, то так и есть.

— Хм-м. Тогда, несомненно, я скучала именно по этой причине.

Колин посмотрел на Пенелопа, которая, по-видимому, еле-еле сдерживалась, чтобы не засмеяться.

— Хейвуд! — неожиданно громко позвала леди Данбери, маша рукой джентльмену среднего возраста, — Ты не согласен, со мной?

На лице лорда Хейвуда появилось паническое выражение, и затем, когда стало ясно, что он не сможет убежать, он ответил:

— Я всегда и во всем с вами согласен.

Леди Данбери повернулась к Пенелопе:

— Это у меня воображение разыгралось или, действительно, мужчины стали умнее?

Пенелопа в ответ смогла лишь уклончиво и неопределенно пожать плечами. Колин решил, что она, действительно, довольно умная девушка.

Хейвуд прочистил горло, его голубые глаза неистово заморгали на мясистом лице:

— Э-э, а с чем я только что согласился?

— Что Сезон был очень скучный, — услужливо подсказала Пенелопа.

— Ах, мисс Физеренгтон, — шумно сказал Хейвуд, — Я и не заметил, что вы здесь.

Колин взглянул на Пенелопу и увидел, как ее губы складываются в небольшую разочарованную улыбку.

— Прямо здесь, рядом с вами, — проговорила она.

— Да, вы здесь, — сказала лорд Хейвуд весело, — И да, Сезон был ужасно скучный.

— Кто-то говорил, что Сезон был унылый?

Колин глянул направо.

Еще один джентльмен и две леди присоединились к их группе, страстно выражая свое согласие.

— Просто утомителен, — сказала одна из леди, — Ужасно утомителен.

— Я никогда не посещала более банального приема, — объявила другая леди с эффектным вздохом.

— Придется мне передать матери, — резко сказал Колин, он был одним из самых спокойных людей, но такие оскорбления он не мог просто так оставить.

— Ох, я не имела в виду этот прием, — поспешила исправиться леди, — Этот бал словно светлый лучик в череде темных и мрачных вечеринок. Именно поэтому, я только что сказала —

— Остановитесь сейчас же, — приказала леди Данбери, — пока вам еще хватает воздуха держаться на ногах.

Леди тут же замолчала.

— Это странно, — проговорила Пенелопа.

— Ах, мисс Физеренгтон, — сказала та леди, которая до этого ходила исключительно на темные и мрачные вечеринки. — Я и не заметила вас здесь.

— Что странно? — спросил Колин, прежде тем, как кто-нибудь снова скажет, что он не заметили ее.

Пенелопа благодарно ему улыбнулась, перед тем, как объяснить:

— Довольно странно, как может высший свет казаться весело развлекающимся, и при этом, все вокруг говорят, что они ни капли не развлеклись.

— Прошу прощения? — переспросил Хейвуд, выглядя немного сконфуженным.

Пенелопа пожала плечами.

— Я просто подумала, что многие из вас весело проводят время в разговорах о том как вам всем скучно, вот и все.

Ее комментарий встретила полная тишина. Лорд Хейвуд выглядел еще больше смущенным, а одной леди, казалось, попала соринка в глаз, с такой интенсивностью она начала моргать.

Колин не смог сдержать улыбку. Он не считал, что Пенелопа сказала ужасно сложное и не понятное.

— Единственная интересная вещь — это чтение леди Уислдаун, — заявила леди, которая не моргала, причем с таким видом, словно Пенелопа ничего не говорила.

Джентльмен рядом с ней пробормотал свое согласие.

И тут начала улыбаться леди Данбери.

Колин встревожился. У старой леди был довольно странный вид. Пугающий вид.

— У меня есть идея, — сказала она.

Кто-то закашлялся, еще кто-то застонал.

— Блестящая идея.

— Не то, что любая из ваших идей довольно …, но, — медленно проговорил Колин своим самым дружелюбным голосом.

Леди Данбери утихомирила его, махнув рукой.

— Как много тайн встречается в нашей жизнь, не так ли?

Никто ничего не ответил. Пока Колин не предположил: — Сорок две?

Она его даже не удостоила хмурого взгляда.