Сон был счастьем. И потому, что восстанавливал силы после многолетнего недосыпа, и потому, что теперь стоило ему закрыть глаза, как снова начиналось это. Летящий водопад ярких шелков, нежный перезвон браслетов, длинные черные волосы. Глаза, цвета переспелого ярра. Только во сне в них не было слез…

***

Томас подходил к дому. Флейта молчала, и очертания их дома неясно проступали в тумане.

- Аль… – позвал он. Ему ответила тишина.

Он так испугался, что все слова, которые он планировал ей сказать – вылетели из головы. И о том, что он давно догадался, кто она такая. И о том, что надо прекратить лгать. Что завтра ей надо отправиться вместе с ними, потому что так будет правильно. Все эти слова рассыпались битым стеклом, когда он увидел ее слезы…

- Аль… – прошептал маг, обнимая ее колени.

- Я тебя люблю, – ответила она.

- Я тоже тебя люблю. Люблю и никому не отдам. Но…

- Том. Я не пойду. Не пойду завтра с вами.

- Аль. Но… Откуда.? Откуда ты знаешь? Ты что, читаешь мои мысли?

- Хуже, любимый, – улыбнулась демоница, – я знаю… кое-что еще.

Том с подозрением посмотрел на любимую.

- Мы, – она погладила круглый животик, который тут же заходил ходуном, – мы знаем твой секрет. Знаем, что ты там прячешь от нас.

- Прячу? Но… что? – и шрамы искренне удивились. Все разом.

- Что-то вкусненькое.

- Аль, ты ошибаешься… У меня ничего нет, – но шрамы уже выдали мага. Они совершенно не умели притворяться. Особенно если рядом была она.

Пирог с ярром и вештивером был еще теплым. А запах. Иногда он сомневался в том, что Марта Ку – не маг. Том Кавендиш смотрел, как его демоница, смущенно сверкая белоснежными клыками и закатывая от наслаждения глаза, слизывает сладкие ягоды с длинных коготков. В этот вечер они больше не говорили о делах. В этот вечер они были счастливы.

Дождь… Черный, соленый, с горьким запахом полыни. Смоляные струйки змеями стекали по кроваво-красному витражу стекла. Руфаль любила красный. Алый, терракотовый, бордо и особенно – оттенок запекшейся крови. Именно такого цвета сейчас был широкий пояс на тонкой талии владычицы. Платье из легкой ткани цвета ночного неба с едва заметным узором в тон поясу напоминало по крою мантию. И никаких украшений. Только массивный медальон, который она никогда не снимала.

Демоница, что рожает девочку, получает от фавна, принимающего роды, Сосуд Жизни. Крошечный пузатый флакончик, внутри которого светятся тонкие нити. Нити здоровья, нити судьбы, нити магии новорожденной. Читать эти хитросплетения способны лишь фавны, хранящие судьбу. Однако любая мать знает – нити не должны гаснуть или исчезать. Если есть изменения – они идут к фавну.

Долина фавнов – волшебный мир, с которым демоны веками живут в мире и сотрудничестве. Фавны помогают демонам своим искусством, а те оберегают удивительных, совершенно безобидных, не умеющих воевать существ от возможных нападений извне.

Магия демонов практически безгранична. Но фавны научили их еще одной – музыке. Из черных веток деревьев долины плача они делают тонкие резные флейты, и учат демониц извлекать звуки, не только ласкающие слух, но творящие чудеса.

Мужчины не смогли перенять это искусство. Демоны – воины. Всю жизнь они учатся контролировать свою боевую ипостась. Время, когда они превращаются в страшное чудовище, способное лишь убивать. В истории были случаи, когда после особенно кровавых битв демоницы выходили играть на флейтах. Все одновременно. Только так они могли вернуть своих отцов, мужей, сыновей и любимых…

Медальон раскрылся с еле слышным щелчком. Длинные пальцы владычицы извлекли из него маленький пузырек. Тонкие нити еле светились, плавно шевелясь, будто водоросли в пучине океана. Водоросли в океане. А меж них плавает маленькая рыбка. Совсем малюсенькая. Светящаяся точка. Что это? Руфаль не знала.

Можно сходить к Мердесу. Мердес читает флаконы как книгу. Может быть, пора? Так она хоть что-то узнает. Почему же она не идет к нему? Страх. Она боится. Боится. Знание убьет надежду. Вот почему фавны не любят читать судьбу…

- Руф, – муж подошел со спины и прижал ее к себе. Знакомое тепло сильного тела действовало на нее успокаивающе. Но не сегодня. – Ты вся дрожишь.

- Лиандр… Это ведь я виновата, – маленький флакончик исчез в темной ладони.

- Перестань.

- Если бы я была терпеливее. Если бы нашла слова, чтобы объяснить Аль…

- Что объяснить? Что надо вести себя… Хоть как-то? Что нельзя подвергать жизнь новорожденного брата опасности? Нельзя превращать в крысу Лорри, а потом пытаться скормить его Гиззи?

- За поведение детей несут ответственность их родители… А она… – владычица уперлась лбом в холодное стекло. – Ей было всего двенадцать лет. Осознание своего могущества. Придворные, что подобострастно шепчут: «Ты наследница, тебе можно все… » Мы с тобой, которые вечно заняты. Являемся только для того, чтобы наказывать. Она так себя вела, потому что ей не хватало нашей любви и внимания, неужели ты этого не понимаешь? И знаешь, что самое страшное?

Она развернулась в руках мужа, утонула в черных глазах. И наконец, смогла проговорить то, что так долго ее мучило:

- Что мы к приемной девочке привязались больше…

- Не говори так. Кара – не Аль. Она… просто еще одна дочь.

- Которая вернула меня к жизни… После того, как мы не смогли отыскать дочь в проклятом Ронне.

- Знаешь… Я иногда думаю, что Аль просто не хочет возвращаться, – тихо проговорил отец. – Потому что не простила ни себя, ни нас…

- Она жива, – простонала владычица. – Сосуд жизни не может лгать. Посмотри, ее сосуд светится.

Демон взял руку жены, осторожно разжал ледяные пальцы. В глубине темной жидкости еле подрагивали нити судьбы его дочери. Наследницы. Невозможной, неуправляемой. Аль…

- Руф. Я знаю, это тяжело. Я знаю, ты боишься. Но я не могут больше видеть, как ты страдаешь. Сходи к Мердесу.

- Нет. Я боюсь… Боюсь того, что он мне скажет.

- Он скажет тебе, что он был прав. Что если бы мы тогда его послушались, Аль была бы с нами. Мы знаем, что он так скажет. И мы знаем, что он был прав. Руф, – он притянул ее к себе, поцеловал в лоб, – пойдем вместе. И вместе это выдержим.

Какое-то время Руфаль плакала. Демон вздохнул с облегчением. Она не плакала восемнадцать лет. А теперь плачет. Наконец-то.

Руфаль плакала. Черными, солеными слезами с горьким запахом полыни. Как дождь.

- Маги прибыли, – раздался с порога голос Лорриана.

Во взгляде владычицы демонов едва мелькнула надежда. Такая же призрачная, как нити в Сосуде Жизни.

- Распорядись, пожалуйста, пусть усилят охрану, – сказала демоница уже совсем другим тоном.

Доля секунды ушла на то, чтобы убитая горем мать превратилась во Владычицу Демонов. Лиандр улыбнулся. Про себя. Так, чтобы его грозная и всесильная супруга этого не заметила, и спросил:

- Считаешь, в этом есть необходимость?

- Да. Я не доверяю этому… Ярборро.

- Хорошо. Я вызову дополнительный резерв на всякий случай. Я ни за что не буду рисковать нашей безопасностью, и ни в коем случае не подвергаю сомнению твою интуицию. Но… Если я кому-то из них и доверяю, то как раз этому Ярборро.

…

- Зачем вы вообще атаковали Верховного мага? – спросил Лиандр у магов, когда все расположились в уютной гостиной.

- Когда вы узнали о том, что демонята у магов, вы посчитали, что все маги – это единое целое, – проговорил Рийс.

- А разве это не так? – Руфаль с интересом разглядывала своего собеседника. Узкие глаза – холодные, неподвижные. Как… Как у змеи. Длинные волосы заплетены в косу. Справа, у виска – белоснежная прядь. Голос тихий, мягкий. Однако в нем чувствуется власть. Сильный маг. И, судя по реакции остальных – уважаемый. Этих троих что-то связывало. Они друг другу доверяли, она это чувствовала. Надо же… Интересно.