- Знаю…

- Ты… Ты был там, с ней?

- Я не хотел. Я отговаривал ее, как мог. Я даже выкрал эти булавки и притащил их Фрее. Удивительно, что ее назвали так. Хотя… Может рини записку в корзинку положили? Не знаю. Только девочка была еще слишком маленькой. Ничего не вышло – Дин отдала Эмме ее любимую игрушку обратно. Джен, отдай кинжалы матери. Эмма вспомнит, и все встанет на свои места. Кинжалы нельзя долго держать у себя. Они отнимают силу у того, кто не прошел ритуал.

- А кто прошел?

- Кто прошел и ВЫЖИЛ, те метают без промаха. Это все, что я знаю, принцесса. Но это – Договор. Договор с духом, понимаешь? Злым, опасным, несущим смерть и разрушение духом. Я не знаю, какая за это, в конце концов, наступает расплата. Но она, скорее всего, есть. У Эммы уже нет пути назад. Но у тебя… У тебя еще есть шанс не связываться. И мой тебе совет, Ярборро – забудь.

- Кара… – прошептал Алан Ярборро, – ты же понимаешь, что у меня не было выбора…

 - У меня сердце разрывается, Алан, – глаза в прорезях маски блестели от слез.

- Пойми. Для Джен очень важно быть просто студенткой. Такой, как все. И отбывать наказания в том числе. Все под контролем, поверь мне. С ней ничего не случится, я тебе обещаю.

 - Я верю. И – да, я понимаю. Понимаю…

 Кара плакала, обнимая дрожащую Джен, плакала она и потом, когда он уже вел ее в свой кабинет, подальше от любопытных взоров… А сейчас… Она опять была от него далеко, злясь на себя за проявленную слабость. И от этого становилось нестерпимо больно.

- Кара… – сделал он шаг к ней, удивляясь все же, что не может назвать ее Эммой.

Сердце Эммы остановилось много лет назад. И он помнил этот момент. Слишком хорошо помнил.

 Женщина в маске кивнула. Отвернулась. И вдруг замерла посреди кабинета, не сводя глаз со стола.

Маг, проследив за ее взглядом, застыл. Ни одного огромного роскошного букета там не было. Стояли в стакане какие-то невзрачные красненькие цветочки.

Первым желанием боевика было отдать приказ оцепить здание и найти виновных, но вместо этого он еле успел подхватить женщину на руки:

- Эмма, – все-таки выдохнул он.

 Нестерпимо болели запястья. Она открыла глаза. Ее комната. Руки. Такие белые. Что-то маленькими красными огоньками горит на руке. Она перевела взгляд.

- Чай, – голос хриплый, еле слышный. В горле пересохло и саднит.

- Очнулась, – подпрыгнул опоссум, одевая и на другую ее руку маленький венок из ярко-алых крошечных цветов.

- Чай… что это?

- Болотные огоньки. Если змея укусила – первое дело. Нас поначалу змеи ой как кусали. Их на болоте много. Потом, конечно, перестали. Они ж от яда опоссумов мрут. Но укусы от них дико чешутся. И шерсть выпадает. Так вот если сразу поесть болотных огоньков – пройдет быстрее. Только… Боюсь я, что средство это, только на нашего брата действует. Но… Может, тоже съешь, а? – крыс поднес к ее лицу маленький букетик.

 - Кара. Кара. Эмма. Любимая… Пожалуйста, очнись, – он накрыл ее губы долгим, нежным поцелуем.

- Алан…

- Я здесь… Вставай, я тебе помогу.

Она сделала неуверенный шаг вперед. Подрагивающей рукой погладила лепестки. Улыбнулась каким-то своим мыслям. Вытащила букетик из стакана, поднесла к лицу.

Сердце сжалось от счастья, когда белоснежная маска с горящими глазами развернулась к нему, прижимая к себе цветы.

- Спасибо… Мои любимые.

Боевик был счастлив. Как ребенок. Нет – больше. Ребенку еще расти и расти до такого счастья.

Конечно, он обо всем догадался. Еле заметные следы лап на столе (что-то липкое – скорее всего вештиверовый джем), да пара ядовито-зеленых шерстинок, говорили сами за себя.

Алан Ярборро не мог оторвать глаз от белоснежной маски. От затянутых в перчатки тонких пальцев. От маленьких алых огоньков. Как же ей… идут эти цветы.

Раньше он не замечал, как нелепо смотрелись огромные помпезные букеты. Он заказывал их для нее в королевской оранжерее, но никогда не задумывался о том, что у любимой девушки есть свои предпочтения. Цветы. Любимые цветы Эммы. Какое у нее любимое пирожное? Запах? Книга? Цвет? Музыка? Он не знал. Он не знал девушку, которую любил. Понимал, что любит и не может без нее дышать. Но не знал. Все то недолгое время, что они были вместе, думал лишь о том, чтобы она была рядом. Рядом с ним. Эгоист. Дурак и эгоист…

- Прости, – она вдруг развернулась и направилась к выходу. – Я оставлю тебя. Мне надо подумать.

- Нет, – он осторожно перехватил ее руку. – «Оставлю» – больше не будет.

- Перестань, – в ее взгляде зажглось что-то…

Алан взглянул в них.

- Отражение моих желаний, – тихо-тихо прошептал он, боясь спугнуть. – Кара… Пожалуйста, дай мне шанс. Мне столько нужно исправить. Мне так много нужно о тебе узнать…

Он склонился над ее рукой, прикоснулся к коже там, где заканчивалась перчатка. Пульс под ней сходил с ума. В такт его собственному.

- Кара…

- Алан, – в голосе был протест.

- Скажи мне, – мужчина распрямился и уставился в прорези маски. Она хотела отвести взгляд, но он не позволил. – Вот я отпущу тебя… Ты станешь счастливее? Не будешь плакать этой ночью?

- Иногда мне кажется, что ты меня околдовал… – и она сама потянулась к его губам.

«Не стоит в кабинете. Не в кабинете… Только не в кабинете…» – билась у виска здравая мысль, пока они срывали друг с друга одежду.

- Кара, – простонал он, протестуя. Схватил ее на руки и потащил в портал, в спальню…

***

Свечи. Свечи горели всюду. Капризные тени недовольно слонялись вдоль стен. Сегодня им не сыграют на черной, как ночь, флейте. Сегодня они не будут водить хороводы вокруг демоницы.

Чары Аль таяли. Туман рассеивался. Еще немного – и их с Томасом маленький домик гостеприимно покажется в надвигающихся сумерках.

- Демоны… – прошептала Аль и без сил опустилась в кресло. – Демоны в Академии.

- Сегодня прибыла названая дочь владычицы демонов, чтобы уточнить детали…

- Дочь… – Демоницу передернуло. Она вскочила. И с ненавистью сказала. – Если у нее есть дочь, отчего же владычица не оставит меня в покое?

- Любимая, может, ей просто надо знать, что ты – жива. Что у тебя все хорошо…

- Скажи мне, Том… Если совещание было в субботу, то почему ты мне все рассказал только сейчас?

- Пытался найти решение своими силами.

- И как?

- Не очень. Если ты не будешь играть на флейте – нас найдут маги. Если будешь – демоны.

- Мы в ловушке… – на секунду их взгляды встретились. В огромных глазах притаился страх. Женщина опустила голову, беспомощно выставив маленькие рожки. Хвост обвил круглый животик, руки закрыли лицо.

- Аль, умоляю, послушай. Если уж Ярборро уговорили заключить мир с демонами, то и с владычицей Руфаль можно договориться. Мы любим друг друга. Мы вместе. У нас будет ребенок. Невозможно скрываться вечно. И… лгать. Тем, кто нас любит. Доверяет…

Аль молчала. Томас с силой растирал шрамы, словно хотел содрать их вместе с кожей.

- Прости… Я боюсь… – прошептала демоница.

Мужчина шагнул к ней, привлек к себе. Сел в кресло, усадил на колени.

- Я вот что придумал. Только выслушай меня спокойно…

Маг осторожно гладил подрагивающие плечи любимой. Зная ее взрывной характер, он старался говорить быстро, моля стихии сделать так, чтобы принцесса дослушала до конца:

- Надо все рассказать Алану. Он, конечно, будет зол – ведь я лгал ему. Но… Думаю, он нам поможет. И потом – если окажется, что Кара – это, действительно, Эмма, которую мы все считали погибшей…

- Ты не понимаешь, – вскочила Аль. – Кара, Эмма, Алан… Какая разница. Владычице демонов нужна я, Том. Демонам нужна наследница. А это дочь. Законная дочь, плоть от плоти, кровь от крови Владычицы. У Руфаль не может быть больше одной девочки. Это – закон. Они могут сколько угодно удочерять, но только я могу взойти на престол, и обеспечить мир. Это мой долг. Я не знаю, что было бы, если бы я умерла. Но если станет известно, что я жива, то…