- Какая польза от хорошего места, если приходится по самый нос ходить в воде, чтобы до него добраться. Чего уж удивляться, что ты кашляешь.

- Я пытаюсь хоть немного подработать, а ты только и знаешь, что жаловаться.

- Мы справимся, Джим. Легко. Мне большего и не нужно. Не таким способом. У меня кусок в горле застревает при мысли, чего тебе это стоит.

- Не такой уж я и праведный.

- Я тоже. Но знаю, какой ты подвергаешься опасности, чтобы получить его.

- Нет никакой опасности, Джинни, - смягчившись, сказал он. - Тревожиться не о чем. Честно. Всё будет в порядке.

В дверь снова легонько постучали.

- Это только пока я не начну работать, - сказал он. - Ты же знаешь. Я не буду уходить по ночам, когда вернусь на свой участок. Ну, всё, мне пора.

- Джим, - торопливо сказала она. - Не ходил бы ты сегодня. Не в эту ночь.

- Тише, детей разбудишь. Подумай о них и о том, который родится. Ты должна хорошо питаться, дорогая Джинни.

- Я бы предпочла голодать...

Три слова проплыли вместе с ним в темную кухню, но он уже ничего не слышал. Он открыл дверь, и в нее ужом проскользнул Ник Вайгас.

- Тебя долго не было. Достал сети?

- Всё готово. Бррр...холодно.

Джим надел сюртук, сапоги, и они вышли, Ник что-то шепнул своей собаке. Им предстоял довольно долгий путь, около пяти миль в оба конца, и какое-то время они шли молча.

Ночь была прекрасна - звёздная и ясная, но холодная, с моря дул северо-западный ветер. По дороге Джим вздрогнул и закашлялся.

Их путь лежал на юго-восток, им предстояло обойти деревушку Марасанвос, подняться на главную дорогу, а затем спуститься в плодородную долину. Зайдя на землю Бодруганов - процветающий, но опасный край - они стали двигаться с предельной осторожностью. Ник Вайгас шёл первым, а за ним тянулась тень худой ищейки. Джим шел в нескольких шагах позади них, с собой он нёс палку длиной около десяти футов и самодельную сеть.

Избегая дорогу для экипажей, они вошли в небольшой лес. В тени Ник остановился.

- Проклятые звёзды светят так же ярко, как четверть луны. Сомневаюсь, что мы набьём мешок.

- Мы не можем вернуться, даже не попытавшись. Мне кажется...

- Тсс...Тихо.

Они присели в кустах и прислушались. Затем двинулись дальше. Лес поредел, и через сто ярдов деревья расступились, образуя большую поляну диаметром в полмили. На одном конце протекал ручей, возле которого расположились заросли кустарников и молодых деревьев. Именно здесь фазаны устраивались на ночлег. Сидящие на нижних ветках были легкой добычей для ловкого человека с сетью. Опасность заключалась в том, что на другом конце поляны стоял Уэрри-хаус, дом Бодруганов.

Ник снова остановился.

- Что ты услышал? - спросил Джим.

- Что-то, - прошептал Вайгас. Звёзды освещали его розовую лысину и рисовали тёмные пятна на лице. Он казался падшим ангелом. - Егери. Сегодня на охоте.

Несколько минут они ждали молча. Джим подавил кашель и положил руку на голову собаки. Она дернулась, а потом успокоилась.

- Пёс в порядке, - сказал Ник. - Кажется, ложная тревога.

Они снова двинулись сквозь кустарника. Подойдя к краю поляны, они не столько озадачились вопросом, как не потревожить егерей, которых там, возможно, вообще не было, а тем, как не спугнуть фазанов до того времени, когда улететь они уже не смогут. Такая светлая ночь могла всё усложнить.

Они шепотом посовещались и решили разделиться, взяли по сети и направились к стае с разных сторон. Вайгасу, как более опытному, идти пришлось дальше.

У Джима был талант двигаться бесшумно, он шел очень медленно, пока не увидел темные очертания птиц, смахивавшие на стручки среди листвы и нижних веток стоящего впереди дерева. Он развернул сеть, но решил дать Нику еще пару минут на тот случай, если он не успел полностью размотать сеть.

Он стоял и слушал, как шелестит ветер в ветвях над головой. Издалека Уэрри-хаус казался темной чужеродной грудой на фоне остальных мягких ночных контуров. В одном окне всё еще горел свет. Шел уже второй час ночи, и Джим подумал о живущих там людях и почему они не спят в такое позднее время.

Он думал, о чем собирается ему сказать капитан Полдарк. Джим был перед ним в неоплатном долгу и чувствовал, что больше не может принимать его помощь. Всегда предполагалось, что это ради его здоровья. Какая польза Джинни, если он поступит, как его отец, и умрет в двадцать шесть. Джинни ругалась, что до рабочего места ему ежедневно приходится пробираться по воде, но она не знала, что они промокали насквозь вновь и вновь, ни разу так и не обсохнув полностью. Если человек не может с этим смириться, то шахтером ему быть не дано. Сейчас он не имел дела с порохом, и за одно только это нужно благодарить судьбу.

В зарослях возле него пошевелилось какое-то животное. Он повернул голову и попытался его разглядеть, но не смог. Дерево за ним было кривым и бесформенным. Судя по засохшим листьям на ветвях, молодой дуб. Всю зиму они висели, шелестя на ветру. Необычно разросшийся экземпляр.

И тут очертания слегка изменились.

Прищурив глаза, Джим внимательно всмотрелся. Возле дерева стоял человек.

Значит, их субботнюю вылазку заметили. Возможно, с тех пор каждую ночь егери терпеливо дожидались, когда они придут снова. Возможно, его уже засекли. Нет. Но если он пойдет дальше, то обязательно поймают. А что, если Ник появится с севера?

Джим растерялся от необходимости мгновенно принять решение. Затем он медленно двинулся назад.

Не прошел он и двух шагов, как за спиной раздался хруст треснувшей ветки. Он вовремя увернулся, чтобы его не схватили за плечо, и ринулся к фазанам, бросив на ходу сеть. В ту же секунду на другом конце полянки послышался шум драки и выстрел из мушкета; вдруг весь лес ожил: крик фазанов и испуганное хлопанье крыльев на взлете перемешались с гомоном других встревоженных птиц и мужскими голосами, указывающими, где его ловить.

Он вышел на открытое место и решительно побежал вдоль ручья, изо всех сил стараясь придерживаться глубокой тени. За спиной он слышал шаги преследователей и знал, что оторваться от них не сможет; у него сильно колотилось сердце и стало трудно дышать.

Он свернул в брешь среди деревьев и побежал дальше. Теперь он был недалеко от дома и видел, что бежит по обычной тропинке. Здесь было темнее, и кусты между деревьями росли настолько густо, что пока бы он сквозь них продирался, его догнали бы.

Он выбежал на небольшую полянку, по центру которой стояли круглая мраморная беседка и солнечные часы. Здесь тропинка обрывалась. Он бросился к беседке, потом передумал и направился к краю полянки, где раскинулся большой вяз. Он вскарабкался на ствол дерева, обдирая руки и ломая о кору ногти. Едва он залез на вторую ветку, как на поляну выскочили два егеря. Он лежал неподвижно, еле дыша.

Застыв в нерешительности, двое мужчин оглядывали поляну, один из них наклонил голову и прислушался.

- ...недалеко ушли... Прячутся...- донеслось из-за деревьев.

Крадучись, они вышли на поляну. Один поднялся по лестнице и подергал дверь беседки. Заперто. Второй отошел назад и уставился на круглую куполообразную крышу. Затем они разделились и стали медленно обходить поляну по кругу.

Когда один из мужчин приблизился к дереву, Джим внезапно почувствовал знакомое першение в легких, означающее приступ кашля. Его лоб снова покрылся испариной.

Егерь медленно прошел мимо. Джим заметил, что у него ружье. Остановился он сразу за накренившимся вязом, на это дерево явно можно было легче забраться, и начал всматриваться в его листву.

Джим глотнул воздуха, чуть не поперхнулся и снова задержал дыхание. Второй человек огляделся и присоединился к своему спутнику.

- Видал его?

- Нет. Должно быть, ублюдок улизнул.

- А других уже поймали?

- Нет. Хотя я-то думал, что уж этого мы схватим.

- Ага.

Легкие Джима расширились, действуя по собственному разумению. В его горле нестерпимо запершило, и он закашлялся.