- ...О Боже!... Это вы, мистер Росс?

- Прямиком из могилы, - сказал Росс. - Там лошадь, которая требует ухода. Вставай, пока я тебя не прибил.

Росс за воротник рубашки поднял его на ноги и подтолкнул в сторону двери.

Мокрый октябрьский вечер действует угнетающе, но укутывает мягкими тенями рваные края руин и запустения. Не то что утренний свет.

Даже когда его горное дело процветало, Джошуа всегда обрабатывал несколько полей, дом был чист и уютен, хорошо меблирован, в погребе имелись неплохие запасы, учитывая местность. После экскурсии по дому, которая продлилась с восьми до десяти, Росс вызвал Пэйнтеров из дома и уставился на них, расставив ноги. Они сопели, чувствуя себя неловко под его взглядом.

Джуд был на четыре дюйма ниже жены. Ему слегка перевалило за сорок, а кривые ноги придавали ему вид жеребца и силу бульдога. За последние десять лет ироничная природа выбрила ему тонзуру на макушке, словно монаху. Он жил в этом округе всю жизнь, сначала как вольный рудокоп на Грамблере, а потом на Уил-Грейс, откуда Джошуа забрал его, несмотря на его слабости.

Пруди Джуд подобрал в Бедратане десять лет назад. Их первую встречу Джуд поминал добрым словом даже во время своих попоек. Они не были официально женаты, но она как ни в чем не бывало носила его фамилию. Ей теперь было сорок лет - шести футов ростом, со спутанными и безнадежно завшивленными волосами, собранными в пучок на затылке, широкая в плечах, с мощным телом и выпуклостями даже в тех местах, где их быть не должно.

- Я смотрю, вы утомились после тяжких утренних трудов, - сказал Росс.

Джуд покосился на него из-под облысевших бровей. Джошуа всегда одергивал слугу, но Росса тот совсем не боялся. Легкомысленный, вечно взвинченный долговязый юнец - нечего было в нем бояться. Но два года воинской службы изменили мальчишку.

- Чисто, как только что отдраили, - заявил Джуд слегка недовольным тоном. - Цельных два часа надрывались. Я весь в занозах от старого пола, чтоб он провалился. Может, кровь отравлена уже. Как пробежит по рукам да по венам, а потом - хрясь! И ты уже копыта отбросил.

Росс повернул сонные встревоженные глаза к Пруди.

- А твоя жена не пострадала от мытья полов? Чтобы не позабыть вкус воды. А то в тюрьме ее мало.

Джуд вскинул голову.

- Кто сказал в тюрьме? Пруди ни в какую тюрьму не пойдет. Что она такого сделала?

- Не больше, чем сделал ты. Какая жалость, что вас не посадят в одну камеру.

Пруди хихикнула.

- Вот же шутник.

- Шутниками были вы в прошлую ночь и все пятьдесят до этого, - отозвался Росс.

- Вы не можете нас обвинить за то, что мы были малость под мухой, - сказал Джуд.- Нету такого закона. Несправедливо. Неправильно. Бессмысленно. Недружелюбно. Не говоря уж о том, что мы для вас сделали.

- Вы были личными слугами моего отца. Когда он умер, вас оставили здесь, как доверенных людей. Что ж, можете получить гинею за каждое поле, которое не заросло сорняками и не оставлено невспаханным, за каждый амбар, который не обвалился из-за не сделанной вовремя починки. Даже яблоки в саду гниют посреди опавших листьев из-за того, что кто-то поленился их собрать.

- Дык то ж плохое лето было, для вспашки-то. А яблоки то ж осы поели, вот и гниют. Прям беда. Когда в яблоке дырка, тут уж ничего не поделать. Только прибить осу и схомячить яблоко, дык сколько ж тех яблок двое сожрать могут.

- Хорошо еще, что я осу не заглотила! - сказала Пруди. - Жевала с умным видом, вроде вашего, а потом - бац, и зубами прям в нее. Слышу "жжжжж", а потом, чтоб мне лопнуть, это ж она! Спереди-то не видать, а на заду-то жало с овечий хвост, и ножищами-то шевелит, а полосатая, словно флаг. Если б я сразу не...

- Попадет одна такая в глотку, высунет свое жало, и - хрясь! И ты уже копыта отбросил, - мрачно добавил Джуд.

- Ленивые ужасно, но всегда найдут оправдания, - заявил Росс. - Как две старые свиньи в хлеву, а ползают так же медленно, как дерьмо из их задниц.

Пруди приподняла передник и стала тереть нос.

Росс немного оттаял. Он и сам натерпелся обид от начальства, пока был на чужбине. Но также он знал и своих слушателей.

- Подозреваю, что было очень легко превратить все запасы в дешевый джин, - заключил он. - Людей вешают и за меньшее.

- Мы думали... ходили слухи... - Джуд задумчиво пососал губу. - Люди говорили...

- Что я погиб? Кто это сказал?

- Ну все, в общем... - мрачно заявила Пруди.

- Но я узнаю об этом только в собственном доме. Может, это вы пустили слух?

- Нет, это неправда. Нисколечки. Мы дык наоборот, говорили, что враки это всё. Враки, так я и говорю. Чистые враки. Я всегда верил, точно, вот Пруди не даст соврать. Разве ж мы верили в такую наглую ложь, Пруди?

- Да не в жисть! - заявила Пруди.

- Дядя всегда считал вас бездельниками и паразитами. Думаю, что смогу уладить ваше дело до его прибытия.

Они стояли на дрожащих ногах, наполовину обиженные, наполовину встревоженные. Он не мог понять их трудностей, а им не хватало слов, чтобы объяснить. Даже та вина, которую они чувствовали, давно утонула под объяснениями, которые они так и не могли как следует сформулировать. Теперь они просто негодовали, что на них так набросились. На всё, что они делали или не делали, имелись веские причины.

- У нас только четыре пары рук, - сказал Джуд.

Чувство юмора Росса не сработало, а может, он просто выдохся.

- В этом году в тюрьме бушует лихорадка, - заявил он. - Недостаток дешевого джина будет не единственной вашей бедой.

Он развернулся и оставил их наедине со своими страхами.

В сумраке конюшни "Красного льва" он подумал, что у нанятой им кобылы поврежден сустав, но при свете дня увидел, что ее хромота - не более чем результат плохой работы кузнеца. Копыто лошади было почти открыто, а подкова слишком маленькая и тесная.

На следующий день Росс поскакал в Труро на почти слепом Рамуте, чтобы узнать, сможет ли он поладить с хозяином "Красного льва".

Тот слегка засомневался, прошло ли достаточно времени, чтобы дать ему право распоряжаться залогом, но законность никогда не была сильной стороной Росса, и он настоял на своем.

Находясь в городе, он взял в банке Паско денег и потратил часть своего жалкого капитала на двух молодых волов, которых должен был забрать Джуд. Если уж обрабатывать поля, то придется потратиться на рабочий скот.

Перекинув всякие мелкие покупки через седло, он вскорости вернулся обратно домой и обнаружил поджидающую Верити. На одно волнующее мгновение он подумал, что это Элизабет.

- Ты не приехал со мной повидаться, кузен, - сказала она, - так что мне пришлось тебя подождать. Я тут уже сорок минут.

Росс наклонился и поцеловал ее в щеку.

- Тебе следовало прислать записку. Я ездил в Труро. Джуд тебе, наверное, сказал.

- Да. Он предложил мне шезлонг, но я побоялась на него сесть, потому что он мог провалиться под моим весом. О, Росс, твой несчастный дом!

Он окинул взглядом дом. Оранжерея скрылась в зарослях вьюнка, который перекинулся через нее, расцвел и уже начал гнить.

- Всё можно поправить.

- Мне так стыдно, - сказала Верити, - что мы не заходили сюда. Что я не заходила сюда чаще. Эти Пэйнтеры...

- Вы были заняты.

- О, да. Только теперь, когда собран урожай, у нас есть время оглянуться вокруг. Но всё равно это не оправдание.

Он посмотрел на нее. Верити стояла совсем рядом. По крайней мере, она не изменилась, со своей маленькой аккуратной фигуркой, растрепанными волосами и крупным ртом. Она пришла из Тренвита в повседневном платье и без шляпки, а серый плащ беспечно болтался на плечах.

Они направились к конюшне.

- Я только что купил кобылу, - сказал Росс. - Тебе стоит на нее взглянуть. Старый Сквайр уже никуда не годится, а у большого Рамута нет глаз, чтобы избегать камней и рытвин.