- Так мне говорили.

- Никак не могу взять в толк, почему людям нравится видеть вокруг столько покойников. Когда я умру, Росс, то не хочу висеть, пока не высохну, как простыня на веревке. Не хочу вечно глазеть на всех людей, которых я вообще не знала, пра-правнуков и пра-пра-правнуков. Пусть уж меня лучше выкинут и забудут.

- Уже во второй раз сегодня мы разговариваем о смерти, - заметил Росс. - Тебе нехорошо?

- Нет-нет, я вполне бодра.

- Тогда сделай милость, давай перейдем к более приятной теме. Что это за коробка?

- Вон та? О, это нечто. Я попросила Джуда захватить ее вместе с пеньюаром.

- А что в ней?

- Платье.

- Для тебя?

- Да, Росс.

- Тот костюм для верховой езды, который ты купила в Труро?

- Нет, Росс, другой. Ты же ведь не хочешь, чтобы я выглядела оборванкой перед всеми твоими прабабушками, правда?

- Это то платье из библиотеки, что ты переделала? - засмеялся Росс.

- Нет... Мы с Верити тогда же купили его в Труро.

- И она за него заплатила?

- Нет, Росс. Я взяла из тех денег, что ты дал нам на мебель.

- Обманула, значит, бутончик мой. А выглядишь такой невинной и непорочной.

- А ты украл прозвище, которым меня нарекла тетушка Агата.

- Думаю, мне оно понравится. Но я обнаружил червяка в прекрасном бутоне. Обман и двуличие. Хотя я всё равно рад, что не Верити его оплатила. Дай мне взглянуть.

- Нет, Росс. Нет, Росс! Нет, Росс! - ее голос поднялся до визга, когда Демельза попыталась помешать Россу добраться до коробки. Он положил туда одну руку, но Демельза обхватила его за шею и обняла так крепко, что он не мог пошевелиться. Он поднял жену за локти и поцеловал, а потом дважды легонько шлепнул по заду и опустил обратно.

- Где же твое пристойное поведение, бутончик? Подумают, что я тебя бью.

- И это правда. Это правда, - она выскользнула из его объятий и протанцевала, держа коробку за спиной.

- А теперь спускайся, прошу тебя, Росс! Ты не должен ничего о нем знать! Может, я его и не надену, но хочу попробовать, а обед через час. Спускайся и поговори с тетушкой Агатой, пересчитай волоски на ее подбородке.

- Мы же не на балу, - заметил Росс. - Это всего лишь семейный обед, нет нужды так выделываться.

- О, так ведь это же Сочельник! Я спросила Верити. Она сказала, что будет правильно переодеться.

- Что ж, поступай, как тебе угодно. Но не забудь, что ты должна быть готова к пяти. Кстати, - добавил он словно бы вдогонку, - не слишком утягивай корсет, а то будешь чувствовать себя плохо. Кормят здесь хорошо, а мне известен твой аппетит.

С этими словами он удалился, оставив Демельзу заниматься приготовлениями в одиночестве.

Она решила, что не стоит принимать во внимание последнее предупреждение Росса. Весь день ее одолевали приступы тошноты. Она уж точно не жаждет поглотить обед в Тренвите, беспокоясь лишь о том, как бы не выплеснуть его обратно. Будет совсем уж дурно, если она устроит нынче вечером подобное представление. Просто трагедия. Демельза задумалась о том, как в спешке вскочит из-за стола, побежав к ближайшему клозету.

Она стянула платье через голову, перешагнула через него, оставшись лишь в нижнем белье, и на мгновение застыла в тех вещичках, которые одолжила ей Верити, уставившись на свое отражение в миленьком чистом зеркале над туалетным столиком. Никогда прежде она не видела себя так ясно и полностью. Отражение было не сказать чтобы постыдным, однако она задумалась, как это ей хватало бесстыдства передвигаться по комнате и раздеваться перед Россом, когда она носила собственное исподнее и то, что соорудила Пруди. Больше она никогда его не наденет.

Она слышала, что многие горожанки из высшего общества носили белые чулки и никаких панталон. С этими широкими юбками это просто отвратительно, они заслуживали смерти.

Демельза поежилась. Вскоре она станет уродливой, хоть и будет хорошо одета. По крайней мере, она этого ожидала, удивляясь, как это до сих пор ничего не заметно. Каждое утро она брала кусок бечевки с завязанными узлами и измеряла себя. Поразительно, но она лишь потеряла полдюйма. Может, просто узел соскользнул.

Деревенское воспитание предоставило ей массу сведений о том, как происходит прибавление в семействе, но когда дошло дело до нее самой, то вдруг обнаружились огромные пробелы в знаниях. Мать родила еще шестерых детей, но Демельза мало помнила о том, что случилось до того, как ей исполнилось восемь.

Нужно спросить Верити. Теперь Верити стала привычным прибежищем при любых проблемах, которые осаждали Демельзу. Нужно спросить Верити. Ей не пришло в голову, что в этом деле Верити осведомлена еще меньше, чем она сама.

Спустившись в просторную гостиную, Росс обнаружил в ней лишь Элизабет с Джеффри Чарльзом. Они сидели перед камином. Джеффри Чарльз устроился на коленке матери, а Элизабет читала ему сказку.

Росс слушал спокойный выдержанный голос; он наслаждался им. Но она подняла голову, чтобы посмотреть, кто вошел, и умолкла.

- Мамочка, еще. Расскажи мне еще.

- Потерпи немного, дорогой. Я должна отдохнуть. Тут твой дядя Росс, пришел для разнообразия рассказать мне историю.

- Я не знаю историй других, кроме правдивых, - произнес Росс. - И все они печальны.

- Пожалуй, не все, - ответила Элизабет. - Ты теперь должен быть счастлив, с такой привлекательной женой.

Росс замялся, не зная, желал ли обсуждать Демельзу даже с Элизабет.

- Я рад, что она тебе нравится.

- Она сильно изменилась с нашей последней встречи, а это было семь месяцев назад. Я думаю, она еще больше изменится. Тебе следует выводить ее в свет.

- И навлечь на нее презрение дам вроде миссис Тиг? Благодарю, мне и так неплохо.

- Ты слишком чувствителен. Кроме того, может, ей и самой хочется выходить в свет. Женщинам не занимать отваги в подобных делах, а она еще так юна.

- Мне с большим трудом удалось убедить её прийти сюда.

Элизабет улыбнулась, опустив голову к курчавой головке сына.

- Это вполне понятно.

- Почему?

- Ах... это ведь знакомство с семьей, не так ли? А она еще слегка стеснительна в обществе. Возможно, она ожидала наткнуться на враждебность.

- Мамочка, хочу еще. Еще, мама.

- Потерпи немного.

- Мамочка, у этого человека на лице шрам.

- Тише, милый. Ты не должен говорить подобные вещи.

- Но у него шрам. Шрам, мамочка!

- А я всё тер его и тер, а он не сходит, - заверил его Росс.

Получив ответ, Джеффри Чарльз незамедлительно умолк.

- Верити сильно к ней привязалась, - продолжила Элизабет. - Теперь мы должны чаще тебя видеть, Росс, когда лед тронулся.

- А как твои дела? - спросил Росс. - Вижу, малыш Чарльз растет не по дням, а по часам.

Элизабет вытянула свою маленькую обутую в башмачок ножку, и малыш соскользнул с её колена на пол. Там он стоял мгновение, словно готовый убежать, но заметив устремленный на него взгляд Росса, засмущался и спрятал лицо в юбке матери.

- Ну, будет тебе, милый, не будь глупышкой. Это дядя Росс, как дядя Уорлегган, только ближе. Он твой настоящий дядя, и тебе не следует стесняться. Ну же, поднимись и спроси, как он поживает.

Но Джеффри Чарльз не поднял головы.

- Мне слегка нездоровится, но все мы озабочены здоровьем моей бедной матушки, - продолжила Элизабет. - Её сильно беспокоят глаза. Парк, врач из Эксетера, собирается осмотреть её в новом году. Доктор Чоук и доктор Прайс посчитали заболевание серьезным.

- Сочувствую.

- Они говорят, что это рецидивное воспаление глаза. Лечение очень болезненное. Ей повязывают шелковый платок вокруг горла и зажимают, пока она не начинает задыхаться, а кровь приливает к голове. Тогда ей пускают кровь за ушами. Сейчас она в Бодмине вместе с кузиной, отдыхает. Я очень беспокоюсь.

- Мой отец не доверял врачам, - нахмурился Росс. - Надеюсь, ты получишь хорошие вести.