Но другая ее сущность всё еще оставалась чужой. Хотя Росс и являлся мужем и повелителем для обеих, эта была непредсказуемой, обладала таинственной красотой освещенного свечами лица и девичьего тела - и именно она могла удовлетворить его животную страсть и плотские желания. В первые дни он испытывал к этой сущности определенную долю презрения. Но время шло. Презрение исчезло - однако незнакомка никуда не делась.

Две неразделимые личности, незнакомка и друг. Его обескураживало, когда днем, во время обычных и случайных встреч, вдруг проскакивали черты той девушки - словно она каким-то образом могла проявлять себя - что отдалась ему и в то же время никогда по настоящему ему не принадлежала. Но еще более странно было ночью, заглянув в опьяненные темные глаза незнакомки, увидеть приветливую неопрятную девчушку, помогавшую ему ухаживать за лошадьми или нарезающую что-нибудь к ужину. В такие мгновения он смущался и не чувствовал себя вполне счастливым, словно втаптывал в грязь нечто хорошее, что ему принадлежало по праву.

Росс хотел разделить эти две сущности. Он чувствовал, что, если ему это удастся, он станет счастливее. Но шли недели, и казалось, всё происходит с точностью до наоборот. Личности Демельзы становились всё более неотделимыми.

И в первую неделю августа свершилось их окончательное слияние.

В этом году сардины поздно приплыли к берегу. Их задержка встревожила многих, поскольку от этих рыбешек сейчас зависело не только благополучие людей, но и их жизни. На Силли и крайнем юге торговля уже шла вовсю, и как всегда находились умники и пессимисты, с готовностью предсказывающие, что в этом году косяки минуют северный берег и поплывут напрямик в Ирландию.

Вздохом облегчения встретили новость об улове сардин у берегов Сент-Айвс, но вблизи Сола первый косяк появился только шестого августа во второй половине дня.

Наблюдатель, смотрящий на море со скалы, как он делал это на протяжении многих недель, заметил знакомую темно-красную тень далеко в море и, закричав в свой старый оловянный рупор, воодушевил всю деревню. Рыболовные лодки тут же спустили на воду, в каждой из ведущих лодок сидело по семь человек, и по четверо - в следовавших за ними.

К вечеру стало понятно, что улов обеих команд оказался гораздо выше обычного, новость об этом распространилась моментально. Работающие на жатве мужчины сразу побросали инструменты и поспешили к деревне, а вместе с ними - каждый свободный человек из Грамблера и многие шахтеры, идущие со смены.

Джуд в это время был в Грамблере и вернулся к Демельзе с новостями, которые во время вечерней трапезы она рассказала Россу.

- Уж как я рада, - сказала она. - А то в Соле все носы повесили. Вот уж облегчение, и говорят, улов хорош.

Росс проследил взглядом за Демельзой, когда она встала из-за стола и стала снимать нагар со свечей, прежде чем их зажечь. Весь день он пробыл на шахте и наслаждался ужином в сумрачной гостиной, пока в комнату прокрадывался вечер. Этот вечер мало чем отличался от того, два месяца назад, когда он пришел домой побежденным и когда всё и началось. Джим Картер по-прежнему находился в тюрьме. В его жизни не произошло особенных изменений - всё та же тщетность усилий.

- Демельза, - сказал он.

- Да?

- В одиннадцать будет отлив. И всходит луна. Что если мы прокатимся на лодке до Сола и посмотрим, как вытягивают сети?

- Это было бы замечательно. Росс.

- Возьмем Джуда в качестве гребца? - поддразнил ее Росс.

- Нет-нет, только мы вдвоем! Давай поедем одни. Только ты и я, Росс, - он почти плясала перед его стулом. - Я сама буду грести. Я не слабее Джуда. Прокатимся и посмотрим, только мы вдвоем.

Росс засмеялся.

- Ты думаешь, я на бал тебя приглашаю? Думаешь, я сам не могу грести до Сола?

- Когда поедем?

- Через час.

- Ура, ура, ура. Я соберу что-нибудь из еды и фляжку с бренди, чтобы не было холодно сидеть и... и плед для меня, и корзинку для рыбы.

Она довольная выбежала из комнаты.

Они направились в бухту Нампары вскоре после девяти. Вечер был теплый и спокойный, с неполной луной высоко в небе. В бухте Нампары они перетащили свою маленькую лодку из пещеры, где она хранилась, по плотному белому песку к краю моря. Демельза забралась в нее, и Росс толкнул лодку к краю шепчущего прибоя и запрыгнул сам, когда та поплыла.

Этим вечером море было довольно спокойным, и легкое суденышко устойчиво держалось на воде, когда вышло в открытое море. Демельза сидела на корме, наблюдая за Россом и оглядываясь, опускала руку за борт, чувствуя, как вода струится сквозь пальцы. На ней была алая косынка, завязанная поверх волос, и теплое меховое пальто, которое принадлежало Россу, когда он был еще мальчишкой, а сейчас как раз было ей в пору.

Они обогнули высокие мрачные утесы между бухтой Нампары и заливом Сол. Силуэты выступающих над морем скал четко вырисовывались на фоне залитого лунным светом неба. Вода с шумом набегала на основания утесов и откатывалась с них. Они миновали два узких залива, окруженных крутыми скалами. Заплыть туда можно было разве что на лодке во время прилива. Для Росса подобные пейзажи не представляли собой ничего удивительного, но Демельза в жизни не видела ничего подобного. До этого она лишь однажды выходила на лодке в море. Они проплыли мимо Скалы Королевы, у которой множество отличных кораблей нашли свою погибель, а затем, обогнув мыс, вышли в залив Сол, прямо к рыбакам, прибывшим сюда первыми.

Рыбаки опустили невод - большую сеть с отличным крепким полотном, к которому сверху крепились поплавки, а снизу грузила - на некотором отдалении от мыса и в полумиле от берега. Этой огромной сетью, перекрывавшей не менее двух акров, рыбаки надеялись поймать много рыбы. Конечно, всегда существовала вероятность, что наблюдатель на мысе, который только и имел возможность следить за передвижениями косяка, ошибется, и невод направят не в ту сторону, или неровности дна не позволят сети лечь как надо, и рыба сможет из нее ускользнуть. Но поскольку такое случалось редко, можно было смело надеяться на хороший улов. И хотя при спокойной воде невод можно не закидывать заново дней десять, а то и все две недели, никто не полагался на хорошую погоду и не рассчитывал, что есть хотя бы минута времени в запасе.

Ночь выдалась лунная.

Как только начался отлив, лодка, выполняющая роль подручной и везущая сложенные сети, осторожно подгребла к покачивающимся на воде поплавкам, которые указывали, где установлен вспомогательный невод. Лодка кружила вокруг выбранного места, пока рыбаки опускали и крепили сети. Только они закончили, как тут же начали вытягивать невод.

Именно в это время подплыли Росс и Демельза. Они оказались не единственными наблюдателями. Каждый житель Сола, имевший хоть какую-нибудь лодчонку на плаву, прибыл сюда посмотреть. Те же, у кого не было никакой лодки, или кто оказался слишком слаб, чтобы подплыть поближе, стояли на откосе пляжа, выкрикивая советы и подбадривая рыбаков. Повсюду - и в бухте, и в домах Сола, и вдоль всей покрытой галькой отмели, вплоть до пенящихся у берега вод, горели свечи и фонари. Луна заливала все происходящее призрачным светом.

Чайки кричали и хлопали крыльями совсем низко, прямо над головами. Никто особо не обращал внимания на вновь прибывших. Два или три раза раздались дружеские приветствия. Появление Росса никого здесь не смутило, как могло бы случиться, окажись на его месте другой дворянин.

Росс подплыл поближе, туда, где стоял в своей лодке глава рыбацкой артели, отдавая короткие приказы мужчине, который тянул сеть. Когда стало понятно, что сеть полна, воцарилось тяжелое молчание. Через пару мгновений станет известно, будет ли улов хорошим или скудным, поймали ли они лучшую часть косяка или ту его часть, где рыба слишком мелка для засолки и экспорта или по несчастливой случайности выловили косяк кильки, как это случилось пару лет назад. От того, что произойдет в следующие несколько минут, зависело благополучие половины деревни.