— Ибрагим, а вам бы я посоветовал проехать по России, посмотреть, какая она — ваша новая Родина. А еще… Я хотел бы вас представить государыне, — сказал я.

— Я с честью! — обрадовался муж Гильназ.

Конечно же! Еще утром он был практически под следствием, а сейчас в императорский дворец приглашают. Явно же для милости.

А я счастья желаю Гильназ. Ведь только она будет сопровождать Ибрагима. Тут, в Крыму мусульманам разрешено иметь двух и более жен. В остальной России никто не поймет и не примет сопровождение русского князя, коим является Ибрагим, в виде гарема.

— Ну будет тебе, Саша. Чай не на совещаниях своих. Давайте лучше о другом поговорим! — сказала Юля.

Ну да ладно. Что нужно я уже сказал.

Эдо (Токио)

14 июня 1742 года

Сёгун Токугава Ёсимунэ, сидя на жёстком полу, принимал русского посла. Рядом с ним были необходимые для правителя Японии атрибуты: красивые женщины, хмурые и мужественные самураи, не сильно уступающие ростом высокому сёгуну.

Да, пожалуй, и всё. Ёсимунэ всю свою жизнь боролся с любыми проявлениями роскоши. Всегда подчёркнуто строго и без излишеств жил и насаждал везде самурайские законы чести и достоинства. Скромность — вот одна из добродетелей, которая по мнению сегуна должна присутствовать в повседневной жизни правителя.

И это своего рода легкая пощечина для того человека, который сейчас был на встрече с сегуном. Ведь при официальных встречах правитель, ну или наместник заточенного в Киото императора, должен одеваться иначе и встречать по-другому.

И многие жители миллионного города Эдо следовали примеру сегуна. Потому-то Александр Иванович Шувалов не мог здесь, в этом неожиданно большом городе, где, казалось, проживает людей больше, чем в Москве, заметить признаков роскоши.

Возможно, только в домах торговцев можно было встретить что-то из того, что считалось бы излишеством. Другие же, даже главы кланов, не выпячивали своё богатство наружу, хотя у многих хватало и золота, и серебра, и европейских предметов быта.

Александр Шувалов стоял в поклоне и ожидал того, чтобы, согласно протоколу, ему позволили выпрямиться и задать вопросы сёгуну Токугаве Ёсимунэ. Он готов стоять вот так хоть бы и целый день. Аудиенции пришлось ждать долго. А потом быть еще и арестованным, пока японцев не принудили к разговору.

— Говори, христианин, — с явным пренебрежением к христианству, даже со злобой, придворный управитель сёгуна обратился к русскому послу.

— Сама, — Шувалов обратился на японском языке, проявляя в должной мере почтение, но при этом не стал добавлять других эпитетов, чтобы не унижать себя при дворе японского правителя. — Ты знаешь, зачем я прибыл. Но если тебе интересно, то я могу поведать.

— Ты прибыл сообщить мне, что у моих верноподданных твоя страна забрала остров Эдзо? Или о том, что ваши парусные корабли разбили мой флот из мирных кораблей? А ведь там были лишь только люди, которые хотели посмотреть на вас, — говорил уже далеко не молодой, но выглядящий моложаво и подтянуто Токугава Ёсимунэ.

Александр Иванович Шувалов, пребывавший уже более четырёх лет на Дальнем Востоке, прекрасно знал, как нужно себя вести и при дворе китайского императора, и у сёгуна на приёме. Так что многое он пропускал мимо ушей, старался выглядеть подчёркнуто вежливым.

Более того, русский посол вёл себя так, что могло сложиться впечатление — он действительно уважает традиции и верования тех народов, в гостях у которых пребывает. Иезуитам, которые всё ещё пытались хоть что-то сделать в Китае, не удавалось настолько качественно бросить пыль в глаза китайцам.

Всё же, будучи склонным к тайной работе и ко всему тому, чем занимается Тайная канцелярия розыскных дел в Российской империи, Александр Иванович Шувалов создал при себе целый штаб советников, аналитиков. За недолгую карьеру исполняющего обязанности главы Тайной канцелярии Шувалов смог уловить некоторые интересные возможности и направления работы.

Так, например, имея внушительный ресурс — золото, добытое в Калифорнии и переданное Шувалову для его дел, — он подкупал лояльность немалого числа китайских чиновников. Распространял слухи о том, что Россия — единственная европейская держава, с которой стоит дружить, так как она во многом азиатская и в ней всем хорошо живется.

Сейчас нет того чиновника Китая, который бы не знал, что и Китай, и Россия некогда одновременно боролись против ордынского ига. Но это то, что объединяет наши страны. Вот и выходило, что практически закрытая для европейцев страна, Китай, немного приоткрывала калитку и давала возможность для торговых отношений.

А вот с Японией было ещё сложнее. Ведь японцы просто закрылись от внешнего мира. Так уж получилось, что боевые действия, которые Россия развернула против кланов японских самураев, вынуждают сёгуна выслушать позицию своего северного соседа.

— Что хочет твой правитель? Если лишь только войны, то война будет до последнего самурая, который, если и умрёт, то с честью. Если твой правитель хочет, чтобы мы торговали, то я ничего не могу ему предоставить, кроме лишь одного порта. И торговля с вами должна будет обязательно заключаться ещё и в возможности купить у вас оружие. Только так… — говорил Токугава.

— Мой правитель предлагает тебе, славный охранитель богоподобного императора, заключить большой договор. И тогда Россия и Япония будут торговать между собой. И Россия, если приплывут другие европейцы, то будет защищать твои порты. Но давать тебе наше оружие мы не станем. Ведь ты обратишь его против нас, — говорил Александр Иванович Шувалов.

На самом деле специальный посланник русского государства на Дальнем Востоке сейчас весь дрожал от страха. Внешне это никак не проявлялось: он научился сдерживаться и отыгрывать роль, даже если внутри бушует ураган страстей. Вместе с тем было очень тяжело говорить спокойно, рассудительно, когда прекрасно понимаешь — убить могут в любую секунду.

— А как же ваше христианство, которое так активно насаждалось другими европейцами? Ведь когда-то я сократил возможности торговли с португальцами и голландцами, замечая, что они не уважают истинную богиню Аматэрасу.

— Мы не станем насаждать вам свою веру. Лишь только на своих территориях, и если появятся те христиане, которые хотят переселиться к нам, то ты отпустишь этих людей. А Россия, мой правитель, заплатит тебе за это. Мы хотим торговать с тобой. Нам нужен будет рис. Мы же со временем будем обеспечивать тебя углём. И тогда ты сможешь выплавить больше оружия, еда многих твоих подданных будет варёной и жареной, — говорил Александр Иванович.

Как же он устал! Насколько, оказывается, сложно общаться с теми людьми, которые вроде бы и развиты достаточно, даже представляют собой некие особенные цивилизации, но слишком уж другие. И как бы ни пытался Шувалов убедить себя, что он уже привык, что это вполне нормально и лучше его в Российской империи никто не разбирается в восточных вопросах, всё равно усталость накапливалась и хотелось, наконец, домой.

— Твоя торговля будет крайне ограничена. За пределы одного порта выходить никому будет нельзя либо только по отдельному разрешению. Но мы не станем ограничивать торговые отношения. И даже великодушно оставим за Россией остров Эдзо, но Россия подпишет отказ от притязаний на какие-либо другие территории моей страны, — подумав, явно нехотя, но стараясь этого не показывать, говорил сёгун.

В некотором смысле Токугава Ёсимунэ был даже благодарен русскому послу. Он понимал, что при таких раскладах на переговорах европейцы могли бы вести себя куда как более агрессивно и даже требовать, не выслушивая позицию японского правителя.

Сразу четыре русских корабля уже как два месяца терроризируют всё японское побережье. После попытки японцев высадиться на уже русский остров Эдзо, после того, как была почти уничтожена рота русских солдат, но удалось организовать айну и они оказали достойное сопротивление… Россия не прекращает боевых действий, и даже было осуществлено два десанта не сильно далеко от крупных городов Японии.