- Это Хиларио. Я в порядке. Но, Габрио ранен в живот. Я не знаю что делать.
- Это Овидо я в порядке. Рядом Тристао и Васко, но с ними, по-моему, все плохо.
- Так, бойцы! Я сейчас встану и включу фонарик. Не дергайтесь, - и в десяти шагах от Артуро вспыхнул фонарик. Как-то сразу стало легче…
- Уф, сеньор сержант, - выдохнул Артуро, тоже поднимаясь на ноги, - я здесь.
- Просто, Нереу. Мы в боевой обстановке. Понял? Теперь давай искать Жоао, про него никто пока не сказал…
…Жоао они нашли с пулей в голове. Итого, отделение потеряло убитыми троих: Васко, Тристао, и Жоао. Столько же - ранеными: Габрио (тяжело), Родриго и Силвио (легко).
…
*54. Как тошно утром на войне…
…Там, где ночью был бой. Экстренная эвакуационная группа забрала только раненых. Убитые остались тут. Длинный ряд черных пластиковых мешков немного в стороне от грунтовой дороги. По ним барабанили тяжелые капли продолжающегося дождя. Из 600 бойцов батальона в строю остались примерно 200. В строю, это условно, а реально они собрались под сделанными как попало брезентовыми навесами, уселись поближе друг к другу, и смотрели, как по размокшей глине, исчерченной колеями, медленно ползут на восток бронемашины. Общевойсковая операция по взятию под контроль трассы канала продолжалась, несмотря на «потери в боях местного значения».
Первые два часа после рассвета, молодые бойцы хлебали остатки кофе из термосов и, в основном, молчали. Лишь порой спонтанно возникали короткие разговоры о том, какие хорошие парни были Васко, Тристао, и Жоао, которые лежат в мешках, и что случится, когда родные узнают. После нескольких кругов, спонтанные разговоры перескочили на раненых. Выживет ли Габрио, у которого пуля в животе? Будет ли снова ходить Силвио после такой дырки в бедре? И будет ли работать пробитая правая рука у Родриго? Затем (сделав еще несколько кругов) разговор перескочил на тех, кто здесь и жив.
- Черт … - пробормотал Овидо, - …Что, от нашего отделения осталось всего четверо?
- Сам же видишь, - откликнулся сержант Нереу, вытащил из кармана чуть подмокшую пачку сигарет, извлек одну, и прикурил.
- Вижу. Но как так получилось?
- А вот так, боец. Вы все необстрелянные, а у противника сплошь профи. Понял?
- Да, я понял… Скажи, Нереу, а правду ли говорили те парни-караульные, что прошли перед рассветом? Ну, они говорили, что у нас убиты командир батальона и два ротных командира из четырех.
- Правда, - подтвердил сержант, и добавил, - по ним явно снайперы отработали. А по грузовикам и точкам обеспечения, явно гранатометчики. В десятку влепили, гады.
- А кто теперь командует батальоном? – спросил Артуро.
- За это не беспокойся, - и сержант похлопал молодого бойца по плечу, - в армии есть железный закон: были бы солдаты, а начальство найдется.
- А вот, - сказал Овидо, - чего я никак не возьму в толк: откуда у полпотовцев взялись военные-профи, чтоб воевать с нами? Из Камбоджи что ли приехали?
Хиларио подвигал тремя пальцами в метре от лица Овидо, будто проверяя его зрение.
- Вернись в реальный мир, братишка. Полпотовцы воюют только на бразильском TV.
- А кто тогда здесь воюет? – спросил Овидо.
- Хрен знает, - сержант Нереу пожал плечами, - только видно: профи это.
- В интернете, - сообщил Артуро, - я читал, что здесь партизаны ФРИН, из лесных индейцев муи-муи, и лесных негров-маронов. Еще мятежная бригада морпеха.
- Значит, муи-муи или мароны, - сказал сержант, - они атаковали нас не как морпехи, вообще, не как военные, а как охотники. Отстрелялись, и растворились в сельве. Это обычай всех туземцев-охотников так нападать на чужаков, влезших на их земли.
- Да? А оружие современное у них откуда?
- Хрен знает, - тут сержант снова пожал плечами, - кому нужна эта война, тот и тащит оружие. Есть страны, где ни денег, ни жратвы, а оружия - хренова гора, вот и воюют.
Продолжить разговор не удалось: начался авиа-налет. Свой. Сначала штурмовики. Их оглушительный гул при полете на малой высоте, казалось, сведет с ума. Трудно было разглядеть, куда они бросают напалмовые бомбы, но, похоже - наугад в сельву. И весь горизонт оказался заслонен облаками жирного черного дыма, расплывающегося среди триллионов капель дождя.
К полудню штурмовики улетели, но сразу на смену им появились тяжелые воздушные транспорты под прикрытием троек истребителей. Транспорты снижались и сбрасывали желтоватые шлейфы какого-то химиката. В основном это попадало куда-то в сельву, но однажды длинный порыв ветра снес часть шлейфа в расположение батальона…
…К счастью, сержант Нереу успел отдать приказ «делай, как я», стремительно сунул первую попавшуюся хлопковую тряпку в лужу, и закрыл этой тряпкой нос и рот. Этот нехитрый прием с мокрой тряпкой (известный со времен Первой Мировой войны), как оказалось знали лишь немногие из младших командиров в батальоне. Очень скоро все отделения, где командиры не знали этого – можно было определить по болезненному судорожному кашлю. Старшие офицеры экстренно названивали по телефонам в штаб, выясняли, что за свинство творится, какой это химикат, и насколько он опасен. Вскоре командир Третьей роты (ставший теперь за командира батальона) оповестил всех по мегафону, что можно не бояться. Химикат токсичен только для растений. Утешил…
…Может, оно так, но все, кто надышался этого - кашляли и блевали до самого заката. Блевали желчью: жрать было нечего, склад продовольствия и полевая кухня сгорели.
Надежды, что к вечеру в Санта-Мария приедет конвой с провиантом не оправдались, и последовал приказ «вскрыть продовольственный НЗ». Бойцы жевали шоколад, запивая простой водой с привкусом дезинфекционных таблеток. Потом – приказ «отбой». Но…
…Невозможно было заснуть, поэтому бодрствовали не только два караульных взвода, а вообще все, кроме свалившихся в беспамятство от усталости.
Если даже кто-то начинал дремать, то вскакивал через четверть часа, поскольку что-то мерещилось караульным, и они начинали расстреливать окружающую сельву из всего имеющегося оружия. Несколько раз к этому «фестивалю» присоединялось и отделение сержанта Нереу. Ну, вот: постреляли. Хоть какая-то разрядка для нервов. А потом стал светлеть восточный горизонт, и скоро там, сквозь пелену дождя, подмигнуло солнце.
Прошла вторая ночь. Время пролетело, как в тягучем кошмарном сне, и бойцы стали, с удивительной точностью, возвращаться к вчерашним разговорам.
- Надо, же. Туземцы… - сказал Овидо, и тяжело вздохнул, - …Если как-то объяснить туземцам, что мы им не враги, и не хотим забрать их земли, то...
- А что мы хотим? - перебил Хиларио, и пояснил, - Межокеанский канал пойдет не по воздуху, а по их землям. Вокруг такой огромной стройки - сельва обязательно бывает испорчена, или вообще затоплена, там, где дамба. А туземцы в этой сельве живут.
- Не в сельве дело, - возразил Артуро, - просто плутократы делят бабло. Я говорил…
- …Отставить болтовню! - скомандовал Нереу, - Видите: начальство нарисовалось.
- Лучше бы жратва нарисовалась, - буркнул Хиларио, и бросил взгляд на обугленные остатки продовольственного склада и полевой кухни.
- Сказано: отставить болтовню! – повысил голос сержант.
- Угу, - Хиларио замолчал и стал смотреть реалити-шоу «прибытие начальства».
…
Начальство было невеликое (двухзвездочный генерал), зато с военным капелланом, и с пополнением: 400 молодых бойцов на новых полубронированных грузовиках. Сначала состоялась коллективная заупокойная молитва «по героям, павшим в сражении против полпотовских левых фанатиков и наемников евро-американского милитаризма». Какой политической логике следовали пропагандисты, творившие такой синтетический образ врага, абсурдный, как кремовой торт с копченой селедкой, осталось в тайне. В общем – помолились коллективно. Затем, слово взял двухзвездочный генерал, и случилось чудо! Оказывается, батальон принял неравный бой с превосходящими силами упомянутых «фанатиков и наемников», нанес им поражение, и вынудил их отступить на секретные базы в сельве (каковые базы выявила и уничтожила наша храбрая фронтовая авиация). Таким образом, стратегический район Санта-Мария переходит в тыловую зону, здесь могут начать работу мирные строители. Батальон же будет сейчас доукомплектован, и перемещен на 30 км к северо-востоку, на стратегически важный участок Эсперанзита, к «будущим западным воротам искусственного озера Атланта, жемчужины Великого Межокеанского канала». В финале двухзвездочный генерал объявил, что «солдаты, сержанты и офицеры, принявшие этот первый бой под Санта-Мария, будут награждены медалями за миротворческие заслуги».
