Левой рукой Картотряс прикоснулся к замку на двери. Тот уступил почти сразу, и створка со скрипом распахнулась внутрь.
— Тс-с! — предостерег ее кендер. — Кто-нибудь может услышать!
Горя любопытством, но не забывая об осторожности, он ступил в комнату, которая больше всего напоминала… лабораторию мага.
Всю стену от пола до потолка занимали полки с книгами в красных кожаных переплетах. На всех плоских поверхностях аккуратными рядами стояли пузырьки и бутылочки. В дальнем углу мерцала огромная, состоящая из колец сфера. Но, безусловно, самым интересным предметом в комнате была шкатулка на мраморном пьедестаде слева от двери.
Ее замысловатый узор сиял даже при таком тусклом освещении. Поднимая свою добычу, Картотряс задержал дыхание, ожидая сопротивления. Но ничего не случилось. Открыв шкатулку, он увидел, что внутри покоятся три резные фигурки, каждая на белой шелковой подушечке. Одна, из аметиста, изображала кошку, ее шею охватывало янтарное ожерелье, вторая — из прозрачного горного хрусталя — рыбу с глазами из бледно-зеленых и желтых камней, третья — из темно-золотого металла — дракона. Он сидел, обвив хвостом лапы, наполовину расправив крылья, словно готовился взлететь.
Очарованный кендер нежно поднял дракона из его уютного гнездышка и — «Ой!» — чуть не уронил фигурку, внезапно ощутив острую боль. Капля крови выступила на его пальце.
— Он меня укусил!
Вытерев палец о штаны цвета ржавчины, кендер быстро забыл о своей ранке. Он отнес дракона — на сей раз осторожнее — в переднюю, чтобы лучше рассмотреть. По изящности винтовых рогов и безукоризненности маленьких чешуек можно было предположить, что это работа гномов. В этот момент два темно-красных камня, вставленные в глаза, моргнули. Восхищенный своим сокровищем, Картотряс, порывшись в мешке, вытащил кожаный ремешок и, крепко обвязав его вокруг маленького дракона, подвесил себе на шею, затем подошел к следующей двери.
— Ка-ак тут жарко, — пробормотал он, неожиданно вспотев и ощутив зуд по всему телу — от самых корней длинных волос до кончиков пальцев ног, в горле словно что-то застряло. Картотряс закашлялся. — Не думал так быстро простудиться на дожде. — С каждым словом голос кендера становился грубее и ниже, внутри горел огонь, языки пламени лизали мозг. Из-за жара и боли у Картотряса нарушились зрение и равновесие, ему казалось, что нос, ноги и руки растут и меняют форму.
— Я… я… а-а! — Голос кендера понизился на две октавы, и конец фразы превратился в басовитый, рокочущий рев. Замахав руками в попытке облегчить жар, Картотряс с громким треском пролетел сквозь крышу и растворился в пелене дождя.
Грохот от падения разбитой черепицы и расколотых балок слился с шумом барабанящего снаружи ливня, и еще долго в доме не слышалось других звуков. Потом где-то на втором этаже хлопнула дверь.
— Кариан! Что, во имя Кринна, здесь происходит?
Маг в красной мантии появился на верху прекрасной лестницы, густые седые волосы ниспадали ему на плечи, как капюшон.
— Кариан, где ты? Отзовись! — раздраженно прокричал он и схватился за балюстраду скрюченными пальцами — их красотой пришлось пожертвовать во время Испытания в Башне Высшего Волшебства.
Маг огляделся и заметил обломки на полу и дождь, заливающий переднюю, а бросив острый взгляд бледных глаз вверх, увидел то, что осталось от потолка.
— Клянусь тремя лунами! — выругался он. — Кто или что осмелилось сломать крышу дома мага?! — Старик быстро спустился по ступеням, его длинные, закрученные усы мелко дрожали. — Что проделало такую огромную дыру?
Маг бросился к своей лаборатории — распахнутые двери говорили о многом. Шатая по мокрому полу к дверному проему, он посмотрел налево — узорная шкатулка была раскрыта, и в ней оставались только две фигурки.
— Кто-то украл дракона! — закричал старик.
— Мастер Миртин? — В открытую входную дверь вбежала молодая девушка, промокшая насквозь, с корзиной, полной продуктов, в руках, по виду служанка или ученица. — Я слышала…
Маг набросился на нее:
— Разве я не наложил новое заклинание на дверь в лабораторию?! Ты должна была следить за этим с тех пор, как я заболел!
Он осторожно прошелся по передней, рассматривая разбитую кровлю в поисках следов и не переставая говорить.
Девушка под градом его упреков опустила голову.
— Не стой как каменная. Посмотри, не обронил ли он, или она, или оно что-нибудь!
Поставив корзину на небольшой участок сухого пола, девушка присоединилась к Миртину, тщательно разглядывая деревянный пол.
Маг, в конце концов, удовлетворенно заворчал и выпрямился: крошечная драконья чешуйка медного цвета дрожала на кончике его кривого пальца.
— Пусть починят крышу, чтобы весь дом не затопило, пока меня не будет. Убери мусор. Потом приготовь все, что необходимо для дальнего путешествия.
— Но, мастер, ты же еще не оправился от болезни.
— Разве у меня есть выбор? Представь, что кто-нибудь злой превратился теперь в дракона — разрушения, которые он может произвести, будут опустошительны. А виноват буду я. — Миртин вернулся в лабораторию, зажав драгоценную чешуйку изуродованными пальцами. — Принимайся за работу, Кариан. Сейчас же.
Картотряс Егоза не открывал глаз. Стало намного прохладнее, чем несколько минут назад, ветер бил ему в уши и успокаивал огонь, струящийся по всему телу. Кендер расслабился и, ощутив, что устремился вниз, распахнул глаза.
Он падал… сквозь прозрачные облака к зеленым полям, перегороженным грудами камней. Зацепиться было не за что, а далеко внизу виднелась трава и каменные плиты.
— О-о-о!
Крик Картотряса прозвучал громким ревом. От ужаса у него помутился рассудок. Внезапно что-то захлопало, и кендер выровнялся. Оглянувшись, он воскликнул:
— Крылья!
После того как падение перестало угрожать Картотрясу, паника сменилась восторгом и любопытством.
— Я лечу! Я в самом деле лечу! — обрадовался он. — Интересно, как это получилось?
Облака сгустились вокруг, щекоча нос Картотряса, и он захотел почесаться, но оказалось, что вместо рук у него большие лапы с крепкими мышцами под чешуей цвета желтой меди, украшенные гигантскими когтями цвета оникса.
— Когти? — взревел кендер. — Чешуя?
Чтобы осмотреть себя, он опустил голову — с новой длинной шеей это оказалось просто — и увидел следующее; тело покрывали медные чешуйки, с которых свисали сумки, крошечные по сравнению с нынешними размерами Картотряса; сзади бился на ветру длинный извилистый хвост; статуэтка дракона, все еще висевшая на кожаном ремешке, ощутимо врезалась в шею. Не было только одежды.
Шея Картотряса опять вытянулась вперед. Он не мог поверить своему счастью и, переполненный радостью, сдавленно фыркнул, очень не по-драконьи.
— Я дракон! Не удивительно, что я могу летать! Может, мне вернуться в Далтигот и спалить южную часть города? Проучу этих людишек за их недружелюбие, а они и не узнают, кто на них напал! Я… ух ты!
Далеко внизу кендер заметил живописный пруд, и внезапно ему очень сильно захотелось пить. Совершенно позабыв о желании мстить Далтиготу, Картотряс склонил голову и частично сложил крылья, отчего чересчур круто спикировал. Ветер свистел у него в ушах; земля прыгнула навстречу. Обезумевшие от ужаса стада коров, овец, свиней и коз с блеянием и мычанием бросились в разные стороны.
В последний момент кендер попробовал слегка расправить крылья. Тут же его с силой подбросило вверх и перевернуло через голову. Картотряс пришел в такой восторг от своих новых способностей, что повторил трюк несколько раз. Пруд остался далеко позади.
Прошел не один час, а он продолжал испытывать жажду и к тому же очень устал. Большое поле, поросшее густой зеленой травой и уставленное длинными золотистыми скирдами сена, показалось кендеру прекрасным местом для посадочной площадки. Единственную сложность представляло то, что он пока не умел приземляться.
Картотряс приблизился к земле слишком быстро, растопырив задние лапы. В его намерения входило, цепляясь когтями за землю, снизить скорость, потом, зарывшись в землю передними лапами, остановиться. Но ничего не получилось. Вместо этого всеми четырьмя лапами кендер увяз в грязи, кувырнулся в стог сена, опрокинул его и врезался с силой во второй, где, наконец, и остановился.
