Шериф громко вздохнул и повторил, точно Райдо не понял бы без этого повторения:

— Воровала она у вас. А наворованное кому-то да сносила… на платьях вон пуговицы срезаны, кружево, которое получше, тоже сняли… и вещицы в ее норе самые простые остались. Куда подевалось прочее?

— Понятия не имею.

— Вот и я не имею.

Скрипнули доски, и шериф заговорил иным, деловитым, тоном.

— Очевидно, что Дайна действовала не одна. Вы ее уволили, а значит, путь в поместье был закрыт. Она не могла не понимать этого, как и того, что должна воспользоваться последней возможностью. Вы же не проверяли ее вещи?

— Нет, — вынужден был признать Райдо. Ийлэ вновь поняла, что разговор этот ему не нравится.

— Жаль. Думаю, нашли бы много интересного…

— В доме не осталось ничего ценного.

— Это вам так кажется. У вас о ценном иные представления…

— Ваша правда. Иные.

— А вот Дайна… цепочка для часов… сами часы… табакерки, помнится, в доме имелась неплохая коллекция… серебряные фигурки. Чарочки с аметистами. Веера. И лопаточки для книг из библиотеки. Чернильницы. Перья.

— Я понял.

— Я рад. Мелочи, конечно, но в конечном итоге эти мелочи потянут на приличную сумму… а если добавить, что ныне альвийская работа в особой цене…

Деньги.

Он говорит о деньгах, а Ийлэ… она ведь помнит те самые чарочки с аметистами, которые отец выставил в Охотничьей гостиной. Ему они не нравились, грубоваты, простоваты, но по характеру вполне вписывались в интерьеры гостиной.

А веера мама хранила в специальном ящике комода.

Лопаточки для книг… Ийлэ любила касаться страниц пальцами, но если книга старая…

…мама собирала фигурки из бисквита.

…а отец — цепочки для часов, и коллекция его, надо полагать, исчезла. Райдо и вправду не заметил бы исчезновения. Как можно заметить пропажу вещи, о существования которой не имеешь представления?

— Полагаю, увольнение Дайны разозлила ее сообщника. А может, Дайна просто перестала быть нужна? Зачем делиться выручкой, если можно просто избавиться от подельницы. И вот…

— И вот, — странным голосом повторил Райдо.

— И вот, — прошептала Ийлэ на бархатистое медвежье ухо.

Специалист из конторы Аврешена оказался человеком молодым, но чрезмерно серьезным, словно за серьезностью этой он пытался скрыть неподобающе юный для столь ответственной должности, возраст.

Он хмурился.

И белесые брови сходились над переносицей. Он поджимал губы, и реденькая щетка усов топорщилась, топорщились и бачки, тоже реденькие, глядевшиеся чуждо, будто бы наклеенными. Специалист рядился в мышастый костюм и галстук повязывал черный, скучный, а в узел его втыкал булавку с платиновой цепочкой и подковкой-брелоком.

На удачу, стало быть.

Он трогал эту подковку, и хмурился сильней.

— Смею надеяться, — произнес он, окинув Райдо настороженным взглядом, — ваши документы… в порядке?

Голос его все-таки подвел, дрогнул.

— В порядке, — заверил Райдо, с трудом сдерживаясь от смеха.

Первый выезд, как-никак.

И парень отчаянно боится совершить ошибку.

— Я вынужден буду проверить.

Он шел неторопливо, копируя чью-то походку, которая, надо полагать, была вальяжной, неспешной, но в его исполнении выглядела комично. Со спины паренек весьма напоминал Ната.

И это сходство иррационально радовало Райдо.

— Конечно, — он прикусил губу, чтобы не расхохотаться. — Проверите.

— И вы заполните бланки?

— Заполню.

— Благодарю, — паренек важно кивнул. — Законность — вот политика нашей компании.

В коляску он забрался и, покосившись на альву, которая сидела подозрительно тихо, обнимая медведя, устроился напротив.

На Ийлэ парень старался не смотреть.

Очень старался.

И смотрел на собственные перчатки из черной лайки, на носки новеньких сапог, на трость с массивным посеребренным набалдашником, массивный кофр…

…и все равно на нее.

С любопытством.

С тайным восхищением, которое Райдо пришлось не по душе. Вдруг подумалось, что этот человеческий мальчишка немногим ее старше, и при всей мишуре, которую на себя нацепил, все же специалист, молодой, но… Авершен — серьезная контора, и лишь бы кого в ней не держат.

И значит, у мальчишки есть работа.

Доход.

Перспективы.

А что за Райдо помимо краденого поместья? И ладно, не сам он украл, получил в подарок, но от этого не легче. И глядя на него, Ийлэ будет думать…

О чем?

О родителях погибших? О собственном унижении?

А парень… увезет ее в город, в квартирку тихую, уютную с геранями на подоконниках, с голубями и скатертями в клеточку. Женится… этот, если серьезный, то женится… имя даст.

Шанс забыть.

Притвориться, что все, что случилось в Яблоневой долине — это сон. Кошмар. А кошмарам — не место в новой ее жизни… и если так, то Райдо не имеет права мешать.

— Хочешь, я ему челюсть сломаю, — шепотом поинтересовался Нат, который на гостя смотрел исподлобья, с немалым подозрением.

— За что?

— За что-нибудь, — похоже, вопрос вины или невиновности парня Ната не волновал. — А чего он на нашу альву выпялился?

А хорошее слово. И впрямь выпялился. Сидит, сжимает тросточку свою, уставился не то на Ийлэ, не то на медведя… хотя какой ему в медведях интерес? И значит, на Ийлэ.

Моргать и то боится.

Ресницы вон обындевели, смерзлись. А сам разрумянился.

Он молод и… наверное, с человеческой точки зрения симпатичен. Невысокий, но и не низкий, среднего роста, сухощавый, с лицом приятным… правда, возникало совершенно непристойное в данной ситуации желание этому лицу несколько поубавить приятности.

— Ему любопытно, — шепотом ответил Райдо, стесняясь и непонятного раздражения, и этого полудетского почти желания втянуть чужака в драку.

Победить.

И… и он человек.

С людьми драться — стыдно.

— Он ей не понравится, — Нат пришпорил лошаденку, вырываясь вперед, и собственный Райдо жеребчик радостно прибавил шагу. — Слишком мелкий и тощий.

— Ты тоже упитанностью не отличаешься. Полагаешь, для Ниры это имеет значение?

Нат насупился, впрочем, надолго его не хватило. Привстав на стременах, он оглянулся, убеждаясь, что коляска никуда не исчезла, равно как и охрана.

— Не знаю. Не думаю. Спрошу. Потом спрошу…

— Как встреча прошла? — Райдо ухватился за возможность сменить тему беседы. В конце концов, альва не принадлежит ему.

Есть договоренность.

Обязательства.

И права старшего со-родича… человек этот, быть может, ему просто-напросто любопытно, он альвов прежде не видел… и пробудет всего-то пару дней, а потом уберется.

А если нет, то Райдо проследит, чтобы намерения его были в достаточной мере серьезными…

— Никак, — Нат вздохнул и признался. — Я, кажется, сделал глупость.

Этакая честность дорогого стоила, к тому же была весьма своевременной. С чужими проблемами у Райдо разбираться получалось куда как проще, чем с собственными. И он велел:

— Рассказывай.

Человек смотрел.

Сидел, вцепившись в трость, и смотрел.

Под взглядом его Ийлэ было неудобно. И она отворачивалась, но все одно продолжала чувствовать на себе внимательный этот взгляд. Нельзя сказать, чтобы человек пугал.

Молодой совсем.

Невысокий. Хрупкого телосложения. Рядом с Райдо он гляделся сущим ребенком и, наверное, сам осознавал это, оттого и пытался выглядеть серьезней.

Но сейчас Райдо не было.

Верхом решил возвращаться, доверив коляску одному из охранников.

Он рядом. Вон, видна спина, и если позвать… Ийлэ решительно повернулась к медведю: не станет она никого звать.

— Простите, — человек заговорил первым. — Премного прошу простить мое любопытство… и лишь исключительность этой встречи извиняет его… в ином случае я бы не посмел тревожить вас, но…

Он выдохнул и, достав из кармана окуляры в стальной оправе, торжественно водрузил их на нос. Стекла в окулярах были желтыми, словно из кусочков янтаря выточенными.