Появление разделяющей соперников части барьера послужило сигналом того, что до начала схватки остались считанные секунды…И если кто-то все же пропустит сначала возникновение данной пелены, а потом её исчезновение, слишком глубоко углубившись в себя, то сам виноват. Но буквально плавающий уже в десятках литров воды Олег совершить такую ошибку в принципе не мог, ибо оперся на псевдоматериальную стенку, отделявшую его половину поля. Головой оперся, как самой бронированной частью организма, ведь древний шлем пусть и несколько уступал в эффективности сломавшейся кирасе, но заметно превосходил остальную амуницию, и несколько секунд должен был продержаться в потоке драконьего пламени даже при отсутствии жидкой защиты. Боролся с гравитацией чародей при помощи вшитых в тело левитационных пластин, взлетев над полом…Правда, невысоко, где-то на сантиметр. Люди обычно не так уж часто смотрят себе под ноги или в небеса, которые здесь замещались не сильно высоким потолком, а потому атака на не совсем стандартном уровне могла получить некоторое дополнительное преимущество за счет эффекта неожиданности. Зависнув живой стрелой параллельно полу с топорами в обеих руках и крепко удерживаемой склянкой душевного яда в левом рукаве, Олег подготовился к молниеносному броску, удерживая вокруг головы и груди водяной кокон, пусть и оттягивающий на себя большую часть концентрации, но зато постепенно прибавляющий в объеме и плотности. Зачарованное ружье и магический посох сегодня были с ними и исправно висели на спине, но имелось у оракула-самоучки такое предчувствие, что вдобавок к опасности заклинаний противника на средней дистанции колупать его броню при помощи дальнобойного вооружения или доступных Олегу фокусов придется долго. Все-таки именно на отражение разной быстролетящей пакости и были по большей части рассчитаны разнообразные защитные амулеты и артефакты.

Разделяющий противников барьер рассеялся не совсем мгновенно, но когда Олег почувствовал, что его голова начала смещаться вперед, то усилием мысли заставил вшитые под лопатки пластины метнуть его тело словно снаряд, проламывая истончающуюся преграду. Однако огромные огненные зубы, сомкнувшиеся на окружающем чародея водяном коконе, все равно оказались быстрее, пусть и совсем чуть-чуть. Севастьянов тоже использовал время с толком, доказательством чего служил сотканный из пламени драконий череп, попытавшийся сходу раскусить капитана «Тигрицы» будто орешек. В месте соприкосновения двух враждебных стихий ударили во все стороны струи пара, жидкость кипела и испарялась литрами, утратившие стабильность клыки потрескались, а парочка даже рассыпалась от натуги. Но все же атака оказалась успешнее защиты, и творение пироманта смогло нанести своей цели ущерб…Незначительный. Олег прорвался через творение волхва, как пьяница сквозь костер, на котором зажарились шашлыки. С хрустом, выдранными из бронированной одежды клоками, подпалинами на полированном металле и легким запахом паленого мяса, источающегося теми участками тела, где чары все-таки сумели пробить бронированную скорлупу. Однако ничего критически важного у волшебника не пострадало, пару десятков царапин на ногах, плечах и спине, сопровождающихся ожогами второй-третьй степени, он бы легко пережил даже будучи обычным человеком, благо площадь и глубина этих ранок редко превышала парочку сантиметров.

— Эта драковидная фиговина определенно способна меня разжевать, — мысленно констатировал чародей, врезаясь головой в прямоугольный барьер, окружающий полусферой фигуру соперника на расстоянии примерно метра от тела волхва. Ответственность за работу данного волшебства несли, скорее всего, десять или двенадцать небольших светящихся разными цветами пластинок, выложенных по кругу вокруг ног Севастьянова. Состоящая не то из пылающего электричества, не то из подожженных молний преграда была хороша. Она выдержала не только таранный удар головой в древнем шлеме, но также и одновременную активацию всех четырех вшитых в тело капитана «Тигрицы» артефактов. Луч концентрированного света от неё отрикошетил, конус холода потушить ничего не смог, сотканное из магии лезвие, изнутри распоровшее ботинок чародея, оставило после себя лишь незначительную трещину, которую гравитационная аномалия расширила, но явно недостаточно, чтобы в образовавшуюся дыру прошла рука с топором. — Если не перейду в партер, то точно в спину вцепится.

Дыра, проделанная в барьере из огня и электричества, стремительно затягивалась даже несмотря на вцепившиеся в её края топоры-вампиры. Не ускорь целитель скорость своего мышления и восприятия окружающего мира, то созданное немалой ценой отверстие сомкнулось бы, не принеся никакой пользы. Однако крохотный пузырек, вылетевший из ладони, прошел между смыкающимися краями преграды даже с запасом. Двигался он не очень-то и быстро, так чтобы не вызвать срабатывания гарантированно имеющихся у противника стандартных защитных амулетов, однако перехватить его волхв не сумел. Все внимание Севастьянова оказалось сосредоточенно то ли на поддержке трещащего от усилий Олега барьера, то ли на восстановлении полной боеспособности и наведении на цель огненного драконьего черепа, а потому приближающийся к вороту его доспехов пузырек из темного стекла волхв заметил лишь тогда, когда тому оставалось преодолеть от силы двадцать сантиметров до едва заметной щели между краем шлема и латным воротником. И этого вполне хватило ему, чтобы отреагировать должным образом. Рука в черном доспехе, сейчас трансформировавшемся в ужасающую когтистую лапу какого-то монстра, рванулась к пузырьку с отравой едва ли не быстрее пули. Но еще проворнее оказалась мысль служителя языческих богов, вцепившаяся во флакон и принявшая бороться с телекинезом капитана «Тигрицы». Олег в этой области волшебства был явно сильнее, однако даже малейшей заминки хватило, чтобы покрытые черным металлом пальцы перехватили крохотную стекляшку. Но — не её содержимое. Вырвавшаяся из крепко удерживаемого пузырька жидкость, ведомая волей опытного гидроманта, вся без остатка втянулась в щель толщиной едва ли с миллиметр. Часть её, судя по ощущениям не самого плохого в мире мага воды, куда-то впиталась, скорее всего, в одежду. Но часть определенно достигла тела Севастьянова, и начала свою разрушительную работу, растворяя и размягчая верхние слои энергетического тела служителя языческих богов.

— Черт! — Не сдержался Олег, когда на нем вновь сомкнулись пылающие огненные клыки, пытающиеся разгрызть чародея подобно вкусной карамельке.

— Ааа! — Взвыл Севастьянов, хватаясь за шею охваченной белым сиянием правой рукой, которая снова приняла нормальную форму. Спустя секунду к ней присоединилась и левая, только источающая желтый свет. Но видимо экстренное лечение волхву помогло не сильно. Полученное от Мстислава снадобье не смогло бы убить одаренного, даже если бы тот вдруг его выпил или накапал им прямо на свое обнаженное сердце. Однако это не отменяло того факта, что боль от повреждения души, пусть даже поверхностного, была просто чудовищной. И никакими известными Олегу методами её нельзя было заглушить. Впрочем, у волхвов могли и найтись способы, которыми с капитаном «Тигрицы» пока еще никто не поделился, однако даже если и существовал для Севастьянова способ быстро и просто избавиться от мучений, то применить его надо еще сообразить. А это не так-то просто, особенно в бою, когда лишний раз отвлекаться не стоит даже одаренному.

Кричащий в агонии волхв упал на колени, сжимая светящимися руками свою шею и, кажется, искренне полагая себя смертельно раненным. Во всяком случае, дар ясновиденья уверял оракула-самоучку в том, что соперник сейчас находится в настоящей панике. Драконий череп, деловито пережевывающий захваченного вливающейся прямо в мозг информацией ясновидящего, рассеялся огненными искрами, оставив после себя на прощание Олегу еще пару десятков обугленных ран, только на сей раз куда более серьезных. В любой другой ситуации капитан «Тигрицы» плюнул бы на свою гордость и материальную выгоду, признавая себя побежденным, поскольку жизнь дороже каких-то там высокотехнологичных крупнокалиберных игрушек. Однако раз уж противник временно лишился способности атаковать и здраво мыслить, то надо уж его дожать, чтобы на корню зарубить поползновения всех тех, кто полагает, будто боевой маг по фамилии Коробейников слаб и мало на что способен без своего лучшего артефакта. Правда, на пути к победе имелось серьезное такое препятствие в виде полусферического барьера из огня и молний. По всей видимости, за поддержание данной преграды, определенно слишком уж качественной для большинства одаренных четвертого ранга, действительно отвечали те пластинки, которые Севастьянов боялся лишний раз потревожить своими ногами даже сейчас…И этим было можно воспользоваться, ведь неживые предметы подобного толка, как правило, функционировали всего по нескольким простеньким алгоритмам, которые невесть кто придумал и реализовал невесть когда, а многие последующие поколения артефакторов просто копировали, так как это работало и работало успешно.