— Дык, лады, сча скумекаю чегой-нибудь, — кивнул бывший крестьянин, озадаченно почесав затылок сначала рукой, а потом посохом. Подумав секунд двадцать, он стукнул своим излюбленным инструментом о грунт, создавая ямку глубиной сантиметров в тридцать, а после кинул туда извлеченную из кармана еловую шишку. Затем перешел метров на десять, и повторил процедуру. Потребовалось всего три или четыре секунды, чтобы предварительно обработанные начинающим друидом заготовки зазеленели и пустили ростки. Через полминуты на их месте уже красовались молодые зеленые деревья, с каждым мгновением прибавляющие как в толщине, так и в длине. Вот только росли они не прямо вверх, а больше по направлению друг к другу. Пыхтя от усилий и обильно истекая потом, Святослав пытался завязать деревья узлом и заставить сплестись между собою в нерушимый монолит. Причем посох бывший крестьянин к делу больше не прикладывал и в глубокий транс не уходил, лишь иногда совершая облегчающие концентрацию движения рук. Растения же, над которыми в меру своего таланта издевался начинающий друид, упорно пытались то переломиться пополам, обильно трескаясь и истекая соком, то протянуть свои ветви к солнцу, наплевав на то, что разум чародея пытается придать им совсем другую форму. Но, тем не менее, друг Олега не сдавался, и работа потихоньку двигалась, чтобы минут через десять подойти к концу.

— Мда, ну сидеть на этом я бы конечно поостерегся, — задумчиво протянул Мстислав, разглядывая исполинскую скамейку, покрытую липкой смолой и свежей зеленой хвоей, воинственно топорщащей свои иголки. Необычная мебель в длину имела больше десятка метров, а также высокую спинку, на которую мог бы откинуться смельчак, отважившийся рискнуть своими штанами. — Однако, для новичка работа выполнена довольно неплохо. Пусть этот конструкт неподвижен и не несет в себе никаких дополнительных функций, но он надежен, жив и потому долговечен, а также вполне способен существовать без подпитки его магической силой. Разве только форму терять начнет со временем, распушившись новыми ветками в разные стороны…И почему скамейка?

— Дык, приятное с полезным, — отозвался бывший крестьянин, без капли сомнений плюхаясь на краешек сделанной им мебели. Все равно повседневные штаны прирожденного воздушника были бронированы и легко очищались от грязи, крови и всяких иных излишне въедливых жидкостей. — Стал быть, када на земле стоим, в столовой тесниться маловато, того-этого, желающих, а кушать-то людямъ надыть в день раза три, а лучше бы и все, ну, четыре. На свежем, дык, воздухе, оно как-то лучше, да мебель же ж не будешь с собой таскать…Ну и тренировка дополнительная итъ заодно.

— Понятно. Что ж, ты продемонстрировал вполне достойный темп освоения вторичной школы магии, которая изучается без достойного наставника и к основному направлению твоего дара не имеет отношения, — подвел итог младший магистр, щелкая по спинке длиннющей скамьи. Та осталась живой и зеленой, но покрылась точнайщей пленкой смолы, выступившей из пор и тут же застывшей, образовав нечто вроде защитного лака. Интуиция Олега подсказала ему, что теперь к данному предмету мебели никто не прилипнет, ну если только место под ним заранее наждачкой как следует не натереть, разрушая изолирующий слой. — Вот если бы ты выпустился из магического училища только сейчас, освоив друидизм на данном уровне и больше ничего, это было бы плохо. Но не ужасающе плохо, а просто чуть ниже среднего. Не удивлюсь, если из десяти человек поступивших с вами одновременно, двое-трое еще протирают штанами учебные скамьи! А если хочешь быстрее стать могучим магом природы — нормального учителя найди. Не какого-нибудь отставника, виртуозно овладевшего парой приемов и всеми остальными возможностями данного направления пользовавшегося лишь от случая к случаю, а истинного мастера, знающего все аспекты данной школы да умеющего растолковывать их неофитам.

— Дык, а по школам чего? — Насупился Святослав, явно заподозривший младшего магистра в том, что он над ним тонко издевается. Настоящие мастера не то чтобы в зоне досягаемости отсутствовали…Но вот передавать свой опыт всяким разным бывшим крестьянам как-то не рвались. Да и в педагогику стремились не особо. Ну а зачем им плодить будущих конкурентов, когда можно зарабатывать неплохие деньги на предоставлении почти эксклюзивных услуг?

— Обычно воздух дружит как с огнем, так и с водой, но в твоем случае подобных тенденций как-то не просматривается. Одинаково средняя склонность к стихиям кроме воздуха, включая даже землю, обычно находящую к аэромантам в некотором антагонизме. — Призадумался младший магистр. — Вообще у тебя не вижу ярко выраженных талантов помимо аэромантии. Наиболее благоприятны тебе должны быть астрал, шаманизм, свет и, как ни странно, хаос, но это только если сравнивать со всем остальным. Почти наверняка неплохо зайдут те разделы алхимии, где надо управлять смешение или изменением газообразных веществ, за счет своей запредельной склонности к воздуху у тебя должен иметься над ними почти идеальный контроль, да и чувствительность высокая. Друид ты вроде так себе, и это так себе уже после того, как оказались достигнуты несомненные успехи…Значит, изначально все было еще хуже.

— Но мне же, стал быть, магия природы, она того…Нравится! — Возмутился Святослав, в качестве доказательства своих слов тыкая в зеленые листья, растущие из его массивного посоха.

— А я вот в детстве петь любил и музыку играть, хотя обычно те, кто меня слышали, очень сильно просили заткнуться, — пожал плечами молодой волхв. — К сожалению, далеко не всегда боги одаривают людей талантом к тому, что им нравится. Но любую склонность можно развить, если приложить достаточно усилий. Мне вот, например, сейчас никто не говорит, что молитвы плохо творю. И не потому как боятся, ведь если даже у учителя глаз больше не дергается, это о чем-то да говорит, поскольку архимагистр Савва не из тех людей, кто будет долго терпеть или проблемы замалчивать.

— Аналогию, стал быть, понял, — тяжко вздохнул бывший крестьянин, которому путь к вершинам друидизма предстоял долгий и тяжелый. Видимо он не очень-то себя представлял в роли шамана или там мага света. Про хаос и астрал вообще даже заикаться не стоило, про опасность данных школ для разума начинающего волшебника, да и не только одного лишь разума и далеко не только начинающего, в данном мире слышали даже тараканы. — Насколько все, стал быть, фигово с иными направлениями?

— Если ты сумеешь стать хорошим магом тьмы, смерти или порядка, я очень сильно удивлюсь и попрошу наставника провести мне переэкзаменовку, — пожал плечами Мстислав. — К магии пространства или времени вообще лучше приступай, только предварительно составив завещание, и когда рядом никого не будет. Я почти гарантирую тебе проблемы на каждой тренировке, и хорошо, если это будет мелочь какая-нибудь вроде потери пары переместившихся не туда пальцев или перекрутившиеся до разрыва кишки. Про руны и артефакторику ничего сказать не могу, возможно, сможешь подобрать разделы, идеально под тебя ложащиеся, возможно использование готовых предметов станет доступным максимумом. Остальное в целом средне, где-то чуть лучше, где-то чуть хуже.

— Дык, ежели подытожить, получается, шо токомо с воздухом я и смогу толково магичить в ближайшие, стал быть, лет десять али около того. — Тяжело вздознул Святослав. — В общем, плохо решительно усё.

— Да ну почему же? Вполне нормальная вырисовывается картина для того, кто имеет буквально запредельную склонность к одной из школ магии. Уверен, если проверить ваших корабельных офицеров, ну или любых других одаренных низших рангов, у половины обследование покажет еще более худший результат, — успокоил его молодой волхв. — И это притом, что большая их часть тренировалась в разы дольше, чем ты. Все у тебя нормально, Святослав, не понимаю, чем тут можно быть недовольным.

— Дык, но Олег за это время… — бывший крестьянин запнулся, не то сраженный особо жестоким приступом косноязычия, не то просто подбирая слова. — Пущай я освоил воздух на уровне, стал быть, достойном, но он столь же прилежно целительство да пламя изучил. И техномагию с гидромантией лишь чутка слабее. А против маво хиленького друидизма такой же силы магия природы, того-этого, выставлена, за компанию с артефакторикой и ентой, ну, некромантией, да телекинезом, коли его отдельной школой счесть.