Путь от капитанской каюты до верхней палубы тяжело было назвать долгим при всем желании, но тем не менее Густаву пришлось пару раз столкнуться плечами с теми бойцами, кто подобно ему самому уже успел прийти в полную боевую готовность и теперь рвался наверх по кратчайшему маршруту. И когда легкие сибирского татарина вдохнули свежий ночной воздух, пока еще совершенно незначительно подпорченный нотками порохового дыма, то нападающие хоть и заметно сократили дистанцию до цели, но вплотную к судну еще не подошли. Хотя далекий потомок Чингисхана не мог похвастаться особой силой и выносливостью по меркам одаренных, да и его магической мощи едва хватало для признания подмастерьем, но ловкости и скорости потомственному сибирскому охотнику вполне хватало, чтобы ловить за шею змей, на свою беду попытавшихся вцепиться в ноги вошедшего в их владения человека.
— Надо же было приказать артиллеристам заряжать картечь! Пока големы до нас не дошигают, оно против бандитов самое то, — запоздало подумал Густав, уже натягивая лук. Свою цель глазами он не видел, но ему было и не сильно надо. Вполне хватало того, что кружащий вокруг судна ворон, с чьими глазами вновь соединилось сознание сибирского охотника, вполне отчетливо различал, где находятся идущие в атаку бандиты. И даже мог вполне отчетливо понять, кто из них представляет наибольшую угрозу. Зрение птицы, которой отнюдь не на пустом месте приписывали некоторые мистические свойства, вполне отчетливо различало скопления магической энергии, выдающие одаренных и владельцев разнообразных артефактов. — А, ладно, поздно уж теперь…Сами разберутся, чай не маленькие…
Верный лук был задран к небу на вытянутых руках, пальцы отпустили оттянутую едва ли не до самого лица тетиву, и стрела устремилась в свой короткий полет. Будь она нормальной, и впустую бы просвистела над головами нападающих, но древко покрывали руны, чьи названия потомки Чингисхана давно уже забыли…Во всяком случае те из них, которые носили фамилию Полозьевы. Зато знаки, чье создание было достаточно простым процессом, чтобы с ним смог справиться даже полудикий воин степей, знать не знающий грамоты, математики, алхимии, каллиграфии, геометрии и прочих премудростей, заставили оперенного посланца смерти после преодоления дистанции в пару десятков метров резко изогнуться, устремившись к земле под углом в сто двадцать-сто тридцать градусов. И клюнуть точно в затылок какого-то невезучего разбойника, отличающегося от прочих развитой аурой, недурной кольчугой с вплетенными в металл чарами и мощным полусферическим волшебным барьером, надежно закрывающим чародея от летящих в лицо угроз. Грудь его была защищена прочным панцирем, голову прикрывал напоминающий тарелку плоский шлем вроде бы европейского производства…Но какой прок от доспехов, когда по ним никто не бьет? Вторая цель тащила в руке связку каких-то волшебных штуковин. В неё и ударила стрела, отличающаяся от первой худшей управляемостью и дальностью способностью, но зато умеющая взрываться. Разлетевшиеся во все стороны брызги алого пламени поджигали землю, лошадей и людей, в итоге с гарантией выведя из строя сразу пару десятков разбойников, а также знатно сбив боевой настрой с еще большего числа. Третий враг, запрыгнувший на борт судна прямо с седла, получил прямо в грудь бронебойный подарочек, пробивший и небольшой округлый щит, и доспех, и конечно же грудину, чтобы дотянуться до сердца. В колчанах сибирских татар имелись боеприпасы разных типов, а потому они могли справиться с практически любым врагом…Ну, если не станут промахиваться или хотя бы будут осыпать его стрелами достаточно долго. Густав не знал, создал ли используемые им руны его великий предок или же это гениальнейшее в своей простоте творение является «подарком» китайских архимагов, вынужденных стелиться перед покорившим их земли завоевателем и без утайки выкладывать все сокровенные тайны, чтобы не потерять свою длинную жизнь и не обречь свои великие древние кланы на тотальное уничтожение. Однако это ничуть не мешало ему пользоваться верным оружием, на протяжении многих веков исправно служившим сибирским татарам…
Сначала рявкнула одна пушка, затем другая. И судя по взлетевшим в воздухе обрывкам, среди которых точно имелись части человеческих тел и лошадиных туш, сработали они отнюдь не в холостую. «Котяра» буквально взорвался треском ружей и пистолетов, поскольку проснувшиеся бойцы, взявшие в руки оружие, даже если и не выскочили на верхнюю палубу, то все равно стреляли в окружающих судно бандитов через проделанные в корпусе бойницы. Но, тем не менее, посторонних на палубе летучего корабля становилось все больше и больше, поскольку вливающиеся через дыру в стене налетчики изо всех стремились захватить летучий корабль, не распыляя свои силы на остальную деревню. Выпустив еще одну взрывающуюся стрелу, на сей раз ударившую не в кого-то конкретно, а просто в скопление целей, Густав оказался вынужден резко срываться с места и бежать вперед, поскольку сквозь то место, где его спина находилась секунду назад прошел удар не то вил, не то трезубца. И если бы не возможность мага-зверолова наблюдать за полем боя сверху, они бы запросто могли испробовать его доспех на прочность…Неудачно, скорее всего, ведь благодаря сыну и его друзьям глава семейства Полозьевых теперь мог позволить себе очень и очень качественное снаряжение, вот только зачем же рисковать? Копьеносец с экзотическим оружием получил по шлему одним из концов зачарованного лука, при необходимости способного сыграть роль боевого шеста или не самой плохой дубины, и отвалил в сторону, где его быстренько прирезал кто-то из членов экипажа. К сожалению спустя еще секунду соратника смело с ног дуплетом из двустволки, выпущенным с расстояния буквально пары шагов. Пули легко разорвали как кольчужные кольца брони, так и скрывавшую под ними человеческую плоть, и истекающий кровью из ран в груди мужчина рухнул на палубу, успев только сдавленно вскрикнуть. Выпустивший из рук отработавшее свое кремниевое ружье налетчик потянулся к висящим на поясе кобурам с пистолетами, однако сабля сибирского татарина была быстрее, и разбойник осел прямо на свою жертву, хватаясь обеими руками за пробитое горло. Густав бы обязательно довел дело до конца, отрубив голову, но ему пришлось вступить в схватку с каким-то подозрительным волосатым и полуголым типом в замызганном белом халате, который походил на кого угодно, но только не на медика и сумел непонятным образом залезть на борт «Котяры», сжимая в правой руке здоровенный двуручный молот. Кузнечный вроде бы а не боевой, но для того, кто может схлопотать удар прикрепленной к длинной рукояти многокилограммовой железной чушки разница являлась вопросом не столь принципиальным.
— Ты кто, блять, такой, чучело? — Вежливо по меркам рукопашной схватки поинтересовался сибирский татарин, одной рукой грозно замахиваясь перехваченным на манер дубины луком, а второй при помощи клинка пытаясь вспороть брюхо своему собеседнику. Вот только кувалда, вставшая на пути сабли, чуть не вывернула оружие из рук Густава, который сразу же стал относиться к противнику гораздо серьезнее. Кем бы он ни был, но обычный человек так орудовать тяжеленным молотом просто не в состоянии — мускулам тупо не хватит силы, чтобы столь тяжелый предмет перемещался с достаточно высокой скоростью.
— Ар-ры! — Не очень-то членораздельно не то заорал не то зарычал обладатель белого халата, а после словно разбух изнутри, сгорбился, сбросил с себя халат, стал обильно покрываться шерстью и швырнул молотом во временного капитана «Котяры», оскалил совсем не человеческие клыки пошел вперед, протягивая руки, стремительно трансформирующиеся в мохнатые лапы с огромными когтями. С трудом увернувшийся от необычного метательного снаряда Густав мысленно выругался. Оборотни всегда были очень-очень неприятными противниками в рукопашной схватке. Впрочем, отчаиваться далекий потомок Чингисхана тоже не стал — имелся у него опыт схваток с перевертышами, причем совсем немалый. Злобно скалящийся вервольф из пасти которого свешивался длинный розовый язык и обильно стекала пенистая слюна, сжался в комок для стремительно броска…И завалился на бок, поскольку один из матросов выстрелил ему из револьвера в затылок. Другой оборотень, а их среди налетчиков было явно больше двух судя по льющемуся в уши вою и полному боли скулежу, прыгнул на бойца со спины, подмял его под себя, полоснул когтями. А после замер кровоточащей грудой меха и мускулов, которую с ясно видимым усилием лежащий вниз человек отодвинул в сторону. Между ребер твари застрял длинный кинжал, сделанный из стали с изрядным добавлением серебра.
