— Тише, тише, — раздался голос, от которого хотелось растаять в небольшую лужицу. Превозмогая боль, я повернулась на звук и увидела его. То есть смутные очертания, так как в глазах все неимоверно расплывалось, и сфокусировать зрение было очень сложно. Незнакомец отогнал лошадь подальше и наклонился надо мной. Заходящее солнце слепило глаза, я моргнула, не замечая выступивших слез и поразилась, насколько прекрасное существо находилось рядом. Его глаза сверкали изумрудной зеленью, а белые волосы развивались вокруг лица. Я попыталась выразить свое восхищение, но первый же вздох разлился огненной болью по всему телу, и я поняла, что задерживала дыханье. Всхлипнув, все же нашла в себе силы и прошептала:

— Ангел, ты спасешь меня, — и закрыла глаза, уплывая в черную бездну, где не было зеленоглазого ангела, все еще веря в спасение.

Стрела попала точно в цель, в этом Моран, глава клана Сияющих даже не сомневался. Даже попытки верного коня рейнали Лилианы-Федерики Сатойрини Ларгус не в силах были помочь своей всаднице. Девушка, взмахнув руками, отпустила поводья и упала на зеленую траву. Остался завершающий штрих. Эта тварь не могла просто умереть от пораженного сердца, продолжающего судорожно качать кровь по организму. Еще немного и будет запущен активный регенерирующий процесс. Только обезглавливание может решить все. Никому еще, разве что даймонам, не удавалось регенерировать с отсеченной головой. Моран вытащил меч из ножен, и быстро переносясь к едва дышавшей девушке, приготовился нанести завершающий удар. Предварительно пришлось успокоить коня и легким ударом по крупу, заставить его отбежать подальше. А дальше произошло то, что Сияющий Моран не мог себе представить даже в самом страшном сне, которых у него было немало. Девушка повернула голову к нему и, распахнув пронзительно синие, как вода Лазурного моря, глаза, прошептала:

— Ангел, ты спасешь меня, — и потеряла сознание.

Моран отшатнулся от едва живой Лилианы и замер, пытаясь понять, не послышалось ли ему эти странные слова. Наследница клана Кровавых никак не могла обращаться к нему, называя ангелом. Всем была известна их непримиримая вражда.

— И чего же ты ждешь, Сиятельный Моран? — раздался насмешливый голос рядом. Из образовавшегося темного портала медленно вышел верховный даймон Герцог Элигос.

— Ты так жаждешь избавиться от своей нареченной, что торопишь меня? — вскинув голову, лучезарно улыбнулся Моран, лишь изумрудные глаза настороженно глядели на Элигоса.

— Ну что ты, что ты. Если бы я мечтал об этом, я бы уже давно все сделал сам, — оскалил выступившие клыки Элигос. — А вот твое промедление будет для тебя смертельным.

— Это вызов? — улыбаясь, спросил Моран.

— Нет, что ты, предупреждение, — пожал плечами даймон. — Как только Лилиана придет в себя, тебе смерть небесами покажется.

— Ну, до этого ей еще надо дожить, — спокойно произнес Моран и махнул рукой. Тот же час из открытого ярко-зеленого портала донеслись неповторимые ароматы цветущих растений. Эльф, картинно поклонившись даймону, шагнул в портал, сразу же закрывая его.

Элигос наклонился к лежащей девушке и, обломив стрелу, легким движением когтистых пальцев, быстро вытащил обломки. Пронзительный ледяной ветер всколыхнул траву и перед даймоном появились двое, мужчина и женщина.

— Что же вы, уважаемые, не проверили защиту своей дочери? — слегка язвительно спросил Элигос.

— Была защита, — немного дрожащим голосом произнесла женщина.

— Была, — кивком подтвердил мужчина.

— Была, да исчезла, — буркнул Элигос себе под нос и, подхватив девушку на руки, открыл портал и растворился в нем со своей ношей. Мужчина и женщина переглянулись и тоже исчезли, оставив за собой порывы ледяного ветра.

Как такое может быть? Как эта тварь могла остановить его, великого воина клана Сияющих, всего лишь одним взглядом, одной фразой? А сколько надежды было в этом взгляде! Ведь она действительно назвала его ангелом! Во имя всех высших сил, какой из него ангел? И как могла она, из глаз которой всегда выглядывала Бездна, просить его о помощи, называя столь светлым именем? После того хаоса, который она сама же внесла в размеренную жизнь лесных жителей. Нельзя сказать, что они были в большой дружбе с виррами, но жили по-добрососедски, пока не появилась она, эта маленькая Бездна, олицетворившая собой весь хаос. Она рушила все, к чему прикасалась одним лишь жестом. Сияющие не могли понять, в чем причина такой вражды со стороны Лилианы. Правду знал лишь Моран. Наследница клана Кровавых действовала под строгим контролем Эстелии, которой нужна была власть здесь, в мире Эдры. Бездны ей было мало и Эстелия жаждала получить весь мир в свое распоряжение, чтобы населить его своими даймонами. Сияющего Морана такой расклад не устраивал. Он был готов на все, лишь бы не пустить Эстелию в Эдру. Но и тут Эстелия взяла все под свой контроль, расставив ловушку для молодой наследницы Кровавых, повязав ее узами с собственным сыном. И Лилиана, ведомая Эстелией радостно принялась расчищать путь для Бездны. Сияющих согнали со всех земель, поместив практически в резервацию, заперев в Запретном лесу. Никто не мог сказать слово против Клана Кровавых, даже Владычица Ингемара, которую маленькая тварь умудрилась каким-то образом подчинить своей воле. Конечно, Моран даже не сомневался, что за всем этим стояла только Эстелия. Одно лишь радовало Морана, что Элигос не было замешан в этом, но и даймон вел свою игру, суть которой никому не была известна.

Моран молча бродил по лесу размышляя о том, к чему приведет его сегодняшняя слабость. За покушение на собственную жизнь Лилиана будет мстить жестоко. И ладно бы только ему. Нет, эта змея будет бить по слабым местам, по самым беззащитным перед ней. В прошлый раз Лилиана за противостояние захватила сестру Морана, сияющую Алисетию. И требуя подчинения, прислала ему прядь белых волос. Что случилось с сестрой, Сияющий не ведал уже долгое время. И решился на отчаянный шаг, уничтожить Лилиану. Но и тут случился полный провал.

Боль, адская боль пронзала меня с ног до головы. По венам разливался кипяток, грозя прорваться наружу. Невыносимыми волнами окатывала тело, стремясь поглотить меня. Но самая большая пульсация была в груди. Сердце словно разваливалось на части. Кто-то рядом жалобно застонал, и я не сразу поняла, что это мой горестный стон.

— Терпение — добродетель, — прошептал кто-то рядом, и легко усмехнулся, — хотя в тебе этого совсем нет.

«Чего нет? Терпения или добродетели?» — удивилась я. И чтобы отвлечься от жара, разгорающегося в груди, попыталась открыть глаза. Темнота. — «Странно, это вокруг темно или у меня в глазах?» — Едва слышны быстрые шаги, звук открываемой двери и меня положили на нечто мягкое, благоухающее тонким ароматом.

— Ликоцеи, — прошипел кто-то рядом, — я скоро буду их ненавидеть. Где бы ты ни прошлась, везде запах этих невинных цветочков. Бездна меня раздери.

Я попыталась поднести мало послушную руку к груди, но была остановлена резким голосом: — Не шевелись! — кто-то присел рядом со мной.

— Ну что же, приступим.

Сразу же после этой бодрой фразы что-то коснулось моей шеи, легко погладило ее, и тут же послышался звук разрываемой ткани. Застучали по полу сорванные пуговицы. Холодный воздух пронесся по обнаженной груди.

— Так, затягивается, но очистить все-таки надо, — что-то теплое и влажное прикоснулось к моей груди туда, откуда шла самая сильная боль.

— Мм, как тут все не попробовать, — донесся шепот все того же неизвестного почти рядом и я смогла открыть глаза. Первым сразу же возникло желание их закрыть и больше не открывать. Настолько странным выглядело то, что я увидела. Света было мало, но его хватало, чтобы разглядеть мужчину, который почти лежал на мне, облизывая мою грудь. Я судорожно вдохнула и он взглянул на меня. Ярко-алые глаза с черной радужкой насмешливо осматривали мое испуганное лицо.