— Пошел, — рявкнул он на зазевавшихся техников. — Уйдите, сержант, я сам поведу.

Он втиснулся в узкое кресло и бросил танк вперед. Впереди сошлись в схватке «Тип-01» и Ангел, машина искрящей глыбой висела над чудовищем, и между ними хлестали столбы молний. Густые пасынки разрядов кнутами охаживали тела борцов, били в землю, и в частых рокочущих ударах слышался несмолкаемый гул и вой двигателей ЕВЫ. По черному месиву непрестанно лупили почти что прямой наводкой пошедшие на кабельтов танки, но видимого вреда не причиняли. Тодзи с трудом оторвал взгляд от сражения и всмотрелся в приближающуюся цель их рывка: огонь на обшивке поверженного «Истребителя» уже почти погас, но лобовая и грудная пластины выглядели как сплошное месиво. Танк взметнул фонтан грязи и остановился бортом к полуоторванному манипулятору.

— Лейтенант, давайте ближе к левому пилону, — крикнул техник. — Там по плану должна быть аварийная шахта.

Тодзи кивнул и вновь сдвинул машину: пробиться через основной вход на расплавленной груди не представлялось возможным.

— Она хоть жива?

— Так точно, — кивнул сержант-радист. — Принимаем данные самописцев.

— Хорошая машина, — зачем-то добавил техник. — Была.

Они выскочили из танка и подбежали к плечу титана. Впереди с фонарем бежал техник, сверяясь по записной книжке.

— Узел «А», узел, «А-8»… Вот!.. БЛЯ!!

Едва видимый люк покрывали густые наплывы все еще багрового металла, хлестнувшего на плечо с груди. Тодзи обмер, но первым опомнился именно он:

— Слушай команду. Ты и ты — со мной. Тащим трос, забрасываем вон за тот узел.

— Вы хотите…

— Заткнитесь. Видишь полубалку? Мы танком сорвем расплав, пока он еще не застыл.

— Есть!

Тодзи побежал вперед и тут на пустоши обрушился звенящий вой, вой куда громче, чем крик Ангела. Он упал и обернулся, не сомневаясь, откуда может идти этот звук.

Нависшая над исчадием пустошей машина пылала запредельным светом: прожекторы, словно взбесившись, выжигали во мгле лучами какие-то сумасшедшие иероглифы, а энергоклинки налились темно-синим свечением. Над «Типом-01» расходилась мгла, пробивая колодец — вверх, к небу, и вокруг полыхающей машины начало сгущаться прозрачное облако красных точек. Тодзи бросил взгляд на потерявший рассудок счетчик Гейгера: судя по приборам, конвой сейчас должно было сжечь потоком заряженных частиц.

Алое облако втянулось в себя, сложилось в клин между вбитыми в тело Ангела клинками и с низким гулом ухнуло в дрожащую тушу.

— Ложись!!! — заорал Судзухара, сомневаясь, что его кто-то услышит в этом аду.

Вспышка словно отключила вместе со зрением и все остальные чувства. Огненное облако, ошпарив «Тип-01», взметнулось в небеса, и Судзухару поволокло по земле ударной волной, мимо него пролетел техник, остановленный только гусеницей танка. Дрожь земли, порывы горячего ветра, и в довершение кошмара — полужидкие ошметки Ангельского тела, падающие с низких небес. Содрогаясь под ударами тяжелых капель слизи, Тодзи встал, рядом с ним поднимались другие техники.

Хлынувший в пустоту туман мгновенно заволок поле боя. Судзухара потряс головой и прислушался. Гремели по броне падающие ошметки, из люка танка доносились знакомое гавканье переклички по радио.

«Хоть не всех приложило…»

— Сержант…

— Мать твою… Твою же мать… Что это…

— Сержант! — рявкнул Судзухара и потряс того за плечо.

— А? — Пустые глазницы респиратора, наконец, взглянули ему прямо в лицо.

— Сорью. Спасти. Трос, — раздельно сказал Тодзи. «Не бомбили тебя никогда, сученок», — подумал он, наблюдая за дрожащим человеком, который принялся наощупь искать крюк на барабане лебедки.

Судзухару и самого пошатывало, а перед глазами стоял взрыв, уничтоживший врага и Икари, — неимоверная картинка, даже для его опыта пути сквозь Атомные земли. Тодзи влепил несильного леща подбежавшему технику и молча указал на второй крюк. Земля все еще дрожала, и лейтенант изо всех сил пытался удержать себя на ногах, понимая, что как минимум слабое сотрясение он заработал. «Плевать. Если верить всему подряд, то мне еще и шесть-семь сотен смертельных доз впаяло», — подумал он.

Он взвалил на себя третью бухту троса и вдруг понял, что дрожь земли существует вовсе не в его голове. Тодзи поднял взгляд, и первое, что он увидел, — три луча, пронзающие мглу. Источники света синхронно колебались и приближались с хорошо знакомым ему грохотом — с такими же звуками каждый день перед перископами БМК вышагивал «Тип-01». Огромный дредноут, покрытый затвердевшими черными потеками, выплыл из тумана, колебля твердь. Судзухара выронил бухту и больно придавил себе ногу, но это все было пустое: машина пошарила лучами по земле, ощупала ими поверженного товарища, и вдруг звук ее двигателей сложился в стон. Сведя световые клинки на груди «Истребителя», черный «Тип-01» с глухими хлопками отстрелил горячие искореженные клинки, один из которых вонзился в землю, а другой, высекая шипение из покрытой слизью земли, тяжело укатился в сторону.

ЕВА наклонилась, уперла левый манипулятор куда-то в «пах» «Ягдэнгеля», а на правом шевельнулся двупалый гидравлический захват. «Тип-01» взвыл, послышался громкий скрежет. Захват поднялся, неся добычу — искореженный кусок брони, ЕВА развернулась всем корпусом и разжала хватку. Вновь заголосили двигатели, и еще один ломоть оплавленной плоти улетел в сторону. Огромный корпус «Истребителя» содрогался от ударов, и, наконец, «Тип-01» замедлился и одним бережным движением вырвал из-под брони кабину. Прожектор наотмашь хлестнул ошарашенного Тодзи по глазам. ЕВА выпрямилась и в два шага подошла к танку проекта.

«Я, блядь, сплю» — подумал Судзухара, наблюдая, как машина приземляет искореженную кабину в пяти метрах от него. Горячие потоки из охлаждающих турбин едва не сбивали с ног. Техники, не особо задумываясь, рванулись к цели операции, а Тодзи не мог оторвать взгляд от возвышающейся над ним глыбы. С лязгом погасли прожекторы, и к земле устремились опоры, но машина, не дожидаясь их закрепления, почти по-человечески опустилась на колени и склонила нагрудную бронепластину прямо над Тодзи.

Загремели приводы, с глухим стоном машина раскрывалась, и вой ее турбин становился все тише. Наконец, с глухим хлопком выдвинулась стрела над черной пастью кабины, и все стихло.

Судзухара понял, что покрывается потом. В голове плясала абсурдная мысль, что в кабине никого, что Икари сгинул, испарился, а проклятая богами машина сама довершила бойню, но в тишине, нарушаемой только рокотом приближающихся танков, тонко запел двигатель лебедки.

Человеческая фигура держалась за петлю одной рукой, другая была плотно прижата к лицу, и Тодзи приготовился ловить пилота, если тот сорвется, но все обошлось. Синдзи сам опустился на землю и замер.

— Икари? Ты… как?

Синдзи молчал и вдруг сделал странный поворот всем торсом, шагнул раз, два, поклонился и с до жути знакомой механической пластикой упал на колени. Все это время он прижимал к лицу респиратор. «Как он выбрался из шлема?.. Как он отстегнул замки?..» — думал Тодзи, подхватывая валящегося на бок Икари.

Эти мысли были абсолютно неважны, ведь Тодзи уже понял, что последние движения Синдзи один в один повторяли последние движения «Типа-01»: вырвать кабину, поднести, опустить и отключиться.

«Отключиться… Что же ты сотворил, Икари?»

Синдзи с усилием разодрал веки и поднял голову, понимая, что лежит. Перед глазами висела осточертевшая сероватая взвесь. Следующий приступ активности ощущений сообщил ему, что он сам раздет до пояса, что под ним — горячий камень, а туманная влага противно холодит грудь. Слабая боль, будто отмахал смену — нет, не меньше суток! — в ЕВЕ, царапалась в теле, так что Синдзи чувствовал весь болезненно вздутый объем своей «рабочей» мускулатуры.

Он приподнялся, морщась от тянущей рези в мышцах живота, и осмотрелся. Ноздреватый камень, мгла, скрученный пучок ржавой арматуры, торчащий из обломка балки невдалеке… Синдзи вскочил, пронзенный пониманием. В нескольких метрах под высоким камнем, на котором он стоял, вытекала из тумана и утекала в туман река-призрак, и русло ее было выстлано изразцами. «И в третий раз…» — подумал он и крикнул: