Помотав головой, он встал. Ураган давно стих, и Тихое Море лениво теребило у линии прибоя обломки и снасти. Кое-где виднелись тела. Некоторые вынесло на берег, некоторые были в воде.

Хуже всего было то, что Торсон, никогда не бывавший нигде, кроме родного Нордхейма, понятия не имел, куда его занесло. А во-вторых, вместе с "длинным" сгинул меч. Чудом уцелел только кинжал на поясе, да и то потому, что удерживался тугой застёжкой. Побродив в обе стороны небольшой бухты, Халлек набрал сухого плавника, отыскал чей-то мешок из вощёной кожи и обрадовался — в таком обычно держали еду. Коврига немного подмокла, но зато ветчина и добрый ломоть твёрдого сыра показались ему тем ещё лакомством. Он согрелся, наелся, и прикинул, где же всё-таки может находиться. Карты других земель он знал неважно, но всё равно общее представление имел. Взяв прутик, Халлек нацарапал на песке кривой коготь Порубежного Мыса, дугу Тихого Моря, прикинул, как они шли и где могли оказаться. Выходило, что до порта Мон могло быть миль пятнадцать-двадцать. В любую сторону от этой бухты.

А по суше только до Нордхагаля добрых два с половиной месяца пути, если пешему. Да оттуда две-три недели, как с погодой повезёт. Вздохнув, Халлек решил, что главное это добраться до города и отправить с императорской почтой письмо. Дальше видно будет. Сейчас же следовало похоронить тех, кого не забрало море. Он оттащил тела восьми соратников ближе к скалам, где было много каменных обломков. Ни Бьярна, ни Хругнира среди них не нашлось. Практичность нордхеймца, выражавшаяся ёмкой строкой "Даже слепой до сожженья полезен, что толку от трупа?", дала Халлеку немного стальных и серебряных монет и ещё один кинжал. К сумеркам возле скал появился каменный навал, увенчанный булыжником с высеченным знаком рода Росомахи.

Вернувшись к костру и перекусив, Халлек почувствовал, что его клонит в сон после таких трудов, но подремать не пришлось. Едва он наклонился за следующим куском ветчины, томящейся на плоском камне возле углей, как что-то холодное коснулось его шеи чуть ниже уха.

— Таааак… мародёрничаем? — сказал приятный, грудной женский голос.

Глава II

Вот так встреча… — подумал Халлек, не шевелясь. Холод металла на шее согнал сонливость, но не настолько, чтобы мгновенно среагировать. Какая-то часть рассудка решила, что так оно и правильно. Дёрнув глазами вправо-влево, Халлек прислушался. Дама стояла почти строго сзади, но, если она правша, то стоит немного левее — возникла спокойная, выверенная мысль. А значит…

Он резко оттолкнулся ногами, направляя тело назад и вправо. Сверху-слева промелькнул узкий клинок странной, плавно изогнутой формы, потом локоть, и плечо нордхеймца ударило нежданную гостью примерно в бедро. Она охнула, неуклюже покачнулась, и упала бы вперёд, но Халлек уже поджал ноги, встал на одно колено и дёрнул даму за широкий пояс. От этого она окончательно потеряла равновесие и с размаху шлёпнулась на мягкое место. Её необычный меч не улетел в сторону только потому, что задержался на плетёном кожаном ремешке, пропущенном через отверстие во втулке.

— Вот так, — буркнул Халлек, без церемоний прижимая гостью за плечи.

— Отпусти, медведь. Я уже вижу, что ты не из тех, кто ходит сюда за поживой после штормов.

У незнакомки был странный говор, какого он не слышал у купцов и паломников, посещавших Нордхейм. Халлек убрал руки, невольно поправив волосы гостьи. Они были густо-красные, цвета осенней рябины, аккуратно подстриженные на уровне плеч, с выведенными вперёд прядями. Дама встала и немного отошла, разглядывая Халлека. Он, в свою очередь — её. Мягкие сапожки, кожаные штаны с декоративной шнуровкой по бокам, широкий, в ладонь, пояс с кармашками, льняная рубаха со свободным воротом и лёгкая рыжая кожанка с бахромками. Светлая кожа, к которой не пристаёт солнце. Довольно рослая, фигурка гибкая, но всё вроде при себе.

Вот те на, да она эльфиня, — понял Халлек, едва посмотрел ей в глаза. Удлиненные к вискам, с многоцветной радужкой и зрачками, на свету сжавшимися в вертикальные щёлочки. Это выдавало в ней полукровку, или вообще дитя трёх народов: людей, лесных эльфов и высших.

— Ты так и будешь пялиться на меня, верзила? — поинтересовалась девица, поправляя куртку, немного перекосившуюся во время их короткой схватки.

Халлек пожал плечами:

— Пригласить к столу не могу, какой тут стол. Мне бы в Мон добраться, а там решу что дальше.

— Так это твой корабль разбился вечером?

— Родственника. Мы шли в Мон. Не дошли. Меня называют Халлеком.

— Сейда.

Эльфиня протянула руку. Торсон несколько замешкался с непривычки. На его родине так приветствовали друг друга только воины-мужчины. Но всё-таки пожал в ответ узкую сильную ладошку.

— Здесь неподалёку, верстах в пяти, есть почтовая станция. Там можно купить лошадей, которые отслужили своё в строю. Верхом доберёшься до Мона, это на юг по тракту.

— А ты?

— А у меня договор с местным войтом. Я подрядилась к нему гадину одну порешить, которая где-то здесь — Сейда обвела руками — логово завела и рыбакам жизни не даёт. Выследила понемногу, через день-другой отловлю на горячем и прибью.

— Что за тварь-то?

— В глаза пока не видела, но по следам — кавéрна. Средненькая, локтей пяти в длину. Где-то вон там в леске за скалами у неё нора. Как раз и пещерки там могут быть. Хочешь помочь, что ли?

— Вдвоём всяко надёжнее. Мы с такими несколько раз сталкивались, покрупнее только. Ты уверена, что у неё нет выводка?

Сейда хмыкнула.

— А вот этого я не видела. Может есть, может нет. Ты прав, завтра вдвоём пойдём. Я у войта в пристройке обосновалась, там места хватит.

Возможность переночевать по-человечески после бултыхания в море обрадовала Халлека. Вещей у него с собой не осталось, а заработать несколько монет никогда не бывает лишним.

— Веди, — хмыкнул он. — А что это тебя за меч такой? Кривой какой-то.

Сейда коротко и звонко хохотнула.

— Ты что, не видел ни разу? Называется сабля. Вот ты вашими северными только рубить и колоть можешь, а ею — смотри.

Девица отошла в сторонку, к густому кустарнику, и странным скользящим движением полоснула, проведя клинком вдоль. На камешки и песок посыпались гладко срезанные веточки жёсткого прибрежного тальника. Они пошли дальше, к уже видимой тропе.

— Да, мечом так не сделаешь, — кивнул Халлек. — Но и ты панцирный доспех не рассечёшь.

— Ну и пусть. Я не собираюсь переть в лоб на какого-нибудь верзилу в полном доспехе. Не моё это дело.

Шагая вслед за Сейдой, Халлек легко улавливал её запах. Насыщенный, хищный, немного терпкий, совсем непохожий на домашние запахи нордхеймских девушек. Конечно, те вовсе не были неженками, и при случае легко могли насадить на кинжал излишне прилипчивого нахала, дать в лоб медведю-подростку или оттаскать забаловавшего индрика за хобот до поросячьего визга. Но вот в строю не ходили, и воевали, только когда приходилось отстаивать дом. Да и одевались по-другому. Однако, всё верно. Платье не для походной жизни.

Вскоре тропа привела их к небольшому поселению. Здесь не было даже тына, так, загорода из жердей. Больше для порядка. Коза не перескочит и то ладно. Намётанный глаз воина сосчитал рубленые домики, похожие на большие амбары, пристройки, сараи, прикинул расположение улиц.

— Вот. Деревня Малые Зазнобы. Не хихикай, кто ж виноват что так назвали. Я тут тоже по пути в Мон остановилась заночевать, да войт подкатился с просьбой. Никуда не тороплюсь, всё своё с собой, триста монет — сумма приличная. Завалим кавéрну, тебе сотню дам.

Халлек неопределённо повёл плечами. Сто стальных монет, чеканных кругляшей из нержавеющего сплава — средства не то чтобы большие, но на дороге не валяются.

— Сколько стоит отправить сообщение имперской почтой из Мона?

— Туда, к тебе? — Сейда обернулась и задумалась, явно что-то считая в уме. — Тридцать пять — пятьдесят, где-то. Точнее не скажу. Так, ну всё. Пришли.