— И как же тебя звать? — спросил он у тварюги, ни на что особенно не надеясь, и в ответ услышал как будто тонкий-тонкий писк, у самой грани слышимости.

— Ну ладно. Ты здесь главный? Или главная?

Тварь согласно опустила голову, потом вернула загривок под ладонь.

— Тогда веди. Сможешь показать нам свои владения?

Голова кивнула и наклонилась словно с укоризной — дескать, я-то и не смогу?

Стая развернулась, вышла вслед за вожаком из освещённого круга и скрылась в коридоре. Им не оставалось ничего другого, как пойти за диковинными чешуйчатыми тварями. Халлек наконец понял, на кого они походят. Когда-то за основу были взяты именно рыси. Скорее всего, серебряная подвеска в виде когтя это знак для опознания "свой-чужой". Ничего не излучающий, но отзывающийся на верный запрос. Чешуйчатая зверюга, не обладая глазами, должна как-то находить дорогу в подземельях. Одного нюха мало, значит, они должны быть способны составлять картину окружающего мира с помощью слуха. А чтобы не выдавали себя, им сделали органы, испускающие и принимающие не слышный для обычного уха звук. На него мог отзываться и коготь — мастерство хенлитских магов не имело известных границ.

Стая вела их, держась на самом пределе света. В стороны отходили многочисленные коридоры, простые и перекрытые металлическими дверями, иногда стая поворачивала в ведомом им одним направлении. Халлек прикинул, что идут они так почти половину часа. На сколько же раскинулись подземные галереи? Вдруг шестёрка тварей остановилась. Вожак несколько раз прошёл от стены к стене, позадирал голову, будто смотрел сквозь толщу камня и что-то искал. Потом обернулся на нордхеймца. Дальнейшее стало очередной неожиданностью. Мирно рассевшаяся и улёгшаяся стая вскочила, чешуи приподнялись, задрожали, и плотно прилегли к телам. Образовалась настоящая броня.

— Вот теперь точно будет драка, — сказал Халлек.

Из глубин тёмного прохода прилетела волна даже не воздуха, а словно чьего-то тяжёлого рыка. Зея пошатнулась. Самед снял с её плеча оплётку со светильником, повесил на ржавую скобу в стене. Ящерорыси встали полукругом, прикрывая людей. Вдалеке тяжело ухнуло, и к ним стала приближаться какая-то масса. Халлек ещё не видел её, но ощутил, как подвеска вздрогнула. Перед глазами вторым слоем зрения возникли очертания огромной, мерзкой туши. Вожак каким-то образом передал то, что таинственный способ показал ему самому.

— И как с этим справиться? — проронил Халлек, когда неведомое чудище вылезло на свет. Бугристая, белёсая толстая шкура свисала такими складками, что его меч полностью завязнет в них, не дойдя до самого тела. Перемещалось оно как огромный короткий червяк, переваливаясь и подтаскивая себя по частям. Стая медленно отступала, острые клыки ящерорысей в лучшем случае оставят несколько следов на этой шкуре, и только. С обычным оружием здесь ловить было нечего.

Халлек покосился на спутников.

— Уходите отсюда, и подальше. Рыси вас выведут.

С этими словами вожак повернул морду к нему. Несмотря на сплошную чешуйчатость, на ней просто-таки было нарисовано недоумение пополам с удивлением.

— Выведешь. Здесь будет неуютно. Давайте, топайте.

Не зря Хафиз говорил, что все трое будут слушать его приказы беспрекословно. Они поклонились и поспешили за уже ждущей их стаей. Зея достала из-под балахона другой светильник, совсем маленький — как раз только дорогу подсветить. Халлек отбежал немного от надвигающейся туши, разделся, сложил всё в подходящей нише на уровне плеч. Привычно хрустнули суставы. Через несколько мгновений темнота коридора прояснилась — драконьи глаза видели в любой ночи, но впервые Халлек попал в полную темень. Всё стало бесцветным и немного уплощённым, однако это всё же лучше, чем бодаться с такой махиной на ощупь. Даже в облике звероящера он был не очень крупным.

Струя пламени осветила подземелье. Бледная туша отшатнулась, зацепив стену боком. Действует, — подумал Халлек и пошёл в наступление, направив второй выдох прямо в переднюю часть чудища. Морды или чего-то похожего у него не было, наугад. По тоннелю прокатилась сшибающая с ног волна, она пронизывала всё тело, показалось, что даже кости сейчас выскочат из суставов. Вцепившись всеми когтями в пол, Халлек устоял. Сотни лет в разрушенных лабораториях породили такие формы жизни, от которых оторопь брала. Без света, зачастую без возможности выбраться наружу, они развили заложенные создателями способности или приспособили их под новое существование.

Никаких хватательных конечностей Халлек не разглядел и потом после очередного плевка пламенем подскочил вплотную и принялся драть крыльевыми когтями и передними лапами. Шкура, конечно, толстая, но вон следы на каменном полу от драконьих когтей. Шрамы сразу наполнялись белёсой жидкостью, которая стекала на пол, издавая изрядную вонь. Когда складки вдруг напряглись, Халлек не обратил на это никакого внимания, а через мгновение они облепили его лапы и стали тянуться к лучевым костям крыльев. Он рванулся, но безрезультатно — тяжёлые, налитые пазухи зажали его надёжно.

Глава LIX

Упругие тиски сжимались всё сильнее, Халлек после нескольких рывков убедился, что ему просто так не высвободиться. К тому же что-то начало жечь кожу на крыле. Там не было прочной, непроницаемой для любого оружия чешуи. Нависающая сверху складка развернулась и потянулась к голове. Промелькнула мысль — а сколько я протяну в этом виде без воздуха? Он попытался выдохнуть, чтобы огонь заставил чудище отпустить его, но пазухи уже облепили его туловище. Струи пламени не получилось. Рёбра подозрительно сдавило. Халлек упёрся всеми четырьмя лапами и на какие-то мгновения раздвинул кожистые складки и набрал полную грудь воздуха. Неожиданно он обнаружил, что в ноздрях есть перегородки, замыкающие дыхательные пути.

Тело дракона ледовых пустошей преподнесло своевременный подарок. Наверняка они предназначались для ныряния в воду, но пригодились и сейчас. По жжению на кромках крыльев Халлек догадался, что сейчас будет. Он не раз видел, как болотная мухоловка поглощает свои жертвы, переваривая их и впитывая полужидкой утробой. Эта же туша, кажется, вся представляла собой одну огромную утробу. Халлек перестал дёргаться, всем своим телом давая понять, что готов к перевариванию. Крылья ладно, даже если едкий сок попортит их, можно отлежаться, подождать, пока восстановится кожа. А чешую, он был уверен, не прожжёшь просто так. Сложив нехитрую задумку, он обмяк в складках.

Будь сейчас в тоннеле сторонний наблюдатель, способный видеть во тьме, он бы увидел жуткую картину. Огромная, перегородившая почти весь проход белёсая туша вспучилась напряжёнными складками. Кое-где из их смертельных объятий проглядывало тело звероящера. Потом по всей туше прошла дрожь, и под складками начал расходиться уплотнённый по краям, бугристый разрыв. Он обтекал дракона, наползая на него, как змея натягивается на добычу. На пол стекло несколько мутных ручейков.

В миг, когда это чудовищное создание поглощало его, Халлек накрепко закрыл глаза. Чувствовал он себя отвратительно, но умирать вроде не собирался. Всё-таки драконья ипостась имела немалую долю магии в самой своей сути. Разрыв в шкуре сошёлся, закрывшись за кончиком хвоста. Его окружала какая-то тёплая дрянь, обвивающаяся струйками возле лап и шеи. Вязкая пищеварительная жидкость. И тогда он сделал то, к чему успел подготовиться — выдохнул огнём прямо в эту жижу, выдохнул, выжимая лёгкие без остатка. Полного залпа драконьего пламени хватило бы, чтобы сделать уху из небольшого озерца, а неведомая тварь по объёму была всё-таки поменьше.

Вокруг всё вскипело и заколыхалось. Примитивная нервная система получила тепловой удар такой силы, что чудовище заметалось по коридору, стёсывая шкуру. Его распирало изнутри, через считанные мгновения уже нельзя было податься ни взад, ни вперёд. Жар от огня никуда не делся, он сварил большой участок оболочки изнутри, но безмозглая тварь продолжала дёргаться, усиливая нагрузку. Пар, раздувший её, искал выход. И нашёл. Шкура треснула внескольких местах, по коридору прокатился резкий хлопок, потом плеснула жижа. Халлек вцепился когтями передних лап в разрыв, помог себе крыльевыми и выбрался из чрева, которое едва не стало его живой могилой. Крылья пекло, а залепившая глаза слизь не позволяла посмотреть, что с ними стало. Нащупав нишу, он подцепил зубами тючок с одеждой и снаряжением, и заковылял вслепую по тоннелю, натыкаясь то на одну стену, то на другую. Вглубь подземелий. Он надеялся отыскать воду, чтобы смыть с себя жгучую дрянь — перекидываться обратно в человека, будучи измазанным ею, очень не хотелось.