— Господи, Слэйн! Слэйн! — крик Энрики разрывает воспоминание.

— Ты совсем рехнулся? — спрашивает, прижимая к моей руке полотенце, а оно всё в крови. Какого хрена?

Чёрт. Чёрт. Чёрт. Слишком рано. У меня должно быть время.

Замечаю осколки бокала, валяющиеся под моими ногами. Они покрыты моей кровью. Графин тоже в крови. Что я сделал? Не помню.

Прикосновения Энрики вырывают из моей груди рычание. Она вздрагивает и быстро отходит от меня, напряжённо наблюдая за мной.

Чёрт…

— Ты должна спать. Спать. Ты сможешь сама сейчас лечь спать? — спрашиваю её. Полотенце падает на пол. Мне не больно. Я уже давно не испытываю боль от порезов или ударов. Я привык к ним. Но сейчас я чувствую боль, которая прорывается сквозь слабые стены, и очень сильно.

— Я… нет… не хочу спать, — мямлит она.

Подхожу к спрятанному за камином сейфу и открываю его. В этом поместье в каждой комнате есть мои наркотики. Я должен успеть…

— Садись.

Энрика делает ещё один шаг назад.

— Садись. Живо.

В её глазах плещутся ужас и печаль. Нет никакой ненависти ко мне, только сожаление и холодное тепло.

Она послушно садится в кресло и протягивает руку. Отворачивается от меня, кусая губу.

Я протыкаю её кожу и слышу этот хруст. Сотня проколов по всему её телу. Из каждого течёт кровь. Я слизываю её… смеюсь… кровь такая вкусная. Её кровь особенно. Я чувствую привкус стали и сладости на языке.

«Убей. Это ведь так легко сейчас. Убей. Враг слаб. Враг повержен. Остался последний шаг…».

Дёргаю головой, и игла прорезает кожу Энрики. Она шипит от боли.

— Прости меня, — шепчу, накрывая её порез своей окровавленной ладонью. — Я пытаюсь…

Все мои мышцы становятся стальными и тяжёлыми. Чёрт.

— Слэйн, теперь я умру? — спрашивает Энрика. Её ладонь накрывает мою руку, и боль становится слабее. Тепло проникает под мою кожу, и сердце словно выворачивается наизнанку.

Я могу дышать. Наконец-то, я могу дышать. Ещё пару минут могу дышать нормально.

— Нет, ты заснёшь. Ты должна спать. Это защитит тебя, — отвечаю, придвигаясь к ней ближе. Смотрю в её золотисто-карие глаза, и они напоминают мне виски.

— Что с тобой, Слэйн? Ты не в себе, — шепчет она.

— Мне больно. Мне очень больно, Энрика. Я пытаюсь спасти тебя от самого себя. Я не могу отпустить тебя, иначе начну охотиться за тобой, как зверь. Я стараюсь сохранить человеческое обличие, понимаешь?

— Нет. Не понимаю. Не понимаю, Слэйн. Ничего больше не понимаю. Мне тоже очень больно из-за тебя. Я хочу всё знать. Буквально всё. Я хочу знать, за что ты так поступаешь со мной? За что? Ведь я одна тебя любила…

— Это и помогло тебе выжить. Твоя любовь, Энрика. Продолжай это делать дальше, и тогда у меня будет причина бороться за твою жизнь. Иди в кровать. — Отхожу от Энирики, и меня снова ломает изнутри. Я до сих пор не могу понять, почему у меня к ней появилась такая сильная зависимость, которая меняет меня. Я боролся с ней очень долго. Теперь я враг сам себе, а это куда опаснее.

Оставляю Энрику одну. Теперь она в безопасности. Она ничего не услышит, ничего не поймёт и не испугается. Она не увидит то, что я от неё скрываю.

— Сегодня вечеринка начнётся раньше, парни. Приступим. — Оглядываю дюжину мужчин и усмехаюсь тому, что мне они не страшны. Поэтому мне нужна помощь. Стальная и металлическая помощь на эту ночь.

Энрика

— Смотрю ты решила сделать перестановку, Энрика, — цокает Слэйн, осматривая комнату.

— Мне показалось, что это именно то, что ты заслужил, — фыркаю я.

— Мда, умеешь же ты веселиться, но всему приходит конец, да? — Он подходит к кровати и кладёт пакет на неё.

— Отвяжи меня, ублюдок, — яростно выплёвываю я.

— Нет. Я предупреждал тебя. Ты была плохой девочкой, Энрика. Я велел тебе спать, а что ты сделала?

— Проснулась и решила сбежать! Ты держишь меня в заложницах, психопат! Придурок! Ненавижу тебя! — Выгибаюсь всем телом в сотый раз, если не больше, чтобы освободиться, но всё без толку.

Когда я проснулась на рассвете, то проснулась не только я, но и моя злость за то, что сделал Слэйн. Я вспомнила всю боль, что он мне причинил. Боль сделала меня безумной, если честно. Я орала, как бешеная, чтобы грудь так не драло. Мне снилось всё подряд, а потом я поняла, что ничего настоящего между нами со Слэйном не было. Он играл мной! Он подстроил каждый мой вздох! Слэйн всё распланировал, и я должна была слушать интуицию, которая подсказывала мне, что он врёт. Слэйн обманывает меня, но нет, я влюбилась и как дура верила каждому его слову. Это чертовски больно. Видимо, я очнулась от шока и разгромила всю комнату. Порвала все вещи и разбила всё, что попалось под руку, даже шторы порвала. Я превратила всю комнату в хаос, который творился в моей груди. Ко всему этому прибавилось то, что вчера Слэйн снова разыграл спектакль для меня.

Клянусь, что на секунду в его взгляде я увидела животное. Его глаза стали стеклянными и пустыми. Он с такой силой сжал бокал, из которого пил, что тот треснул и порезал его ладонь. А потом Слэйн схватил графин, и тот раскололся в его руках. Его поведение напугало и озадачило меня. Я думала, что ему стало плохо, или начался тот же приступ, что и тогда в больнице. Я поверила… Да-да, я дура и вновь поверила. Но как только я проснулась, то поняла, что он снова пытается вернуть меня в то состояние, когда я буду защищать его и пытаться спасти. Это тоже разозлило меня. Сильно разозлило.

Конечно, то, что я делала, не осталось неуслышанным. Ко мне в комнату вошли три ублюдка. Они схватили меня и привязали к кровати. Я пыталась ударить их, но это было бесполезно. В общем, я уже очень долго нахожусь привязанной к кровати. И вот Слэйн вернулся, а я его ненавижу. Клянусь, я так сильно его ненавижу! Ублюдок!

— Бессердечный мудак, — шиплю я, — отпусти меня.

— Хм, дай подумать, — Слэйн делает паузу, а потом улыбается, как чёртов психопат. — Нет. Но насчёт бессердечного ты права. Я тоже знал одного такого. Он уверял меня, что сердца у него нет. Но я проверил это, и как ты уже знаешь, Энрика, сердце у него всё же было. Хочешь тоже провести такой эксперимент?

Меня передёргивает от отвращения.

— Убийца, — выплёвываю я.

— Да. Так и есть. У тебя ещё появились какие-то претензии ко мне, или ты готова немного пройтись? — насмешливо интересуется он.

Демонстративно отворачиваюсь.

Ненавижу его. Чёртов лжец. Мне противно. Ненавижу себя за то, что верила ему. Я разрушила отношения с Фареллом из-за него. Я вела себя как чёртова идиотка.

Внезапно Слэйн касается моей ноги, и я вздрагиваю. С ужасом перевожу взгляд на свою ногу, на которой висит чёрный браслет.

— Какого хрена? — кричу я.

— Так я не потеряю тебя. Это новый подарок. Он отслеживает каждое твоё передвижение. Ты его не снимешь, даже не пытайся. Я сам его разрабатывал. Но у меня есть ещё один подарок для тебя, Энрика. — Слэйн достаёт из пакета чёрный обруч, и я пытаюсь отодвинуться. Но мои руки и ноги раскинуты в стороны и крепко привязаны к высоким деревянным столбам.

— Не смей! Я убью тебя! — кричу, дёргаясь всем телом. Слэйн равнодушно одевает на меня чёртов ошейник и защёлкивает его.

— Козёл. — Злобно смотрю ему в глаза.

— Это для твоей же безопасности. Как я понял, ты непослушная девочка и пыталась сбежать, а я просил этого не делать. Поэтому теперь на тебе ошейник, который не выпустит тебя отсюда, и я всегда буду знать, куда ты пошла. Это всего лишь мера предосторожности, Энрика. Я делаю это для тебя. Как только ты перестанешь бороться со мной и с собой, то всё это исчезнет. Ошейник не позволит тебе сбежать. Тебя ударит током, как только ты дойдёшь до границы, которую я установил. Это больно, поэтому не советую проверять мои слова. — Слэйн убирает волосы с моего лица, и я замечаю бинт под краем его рубашки.

— Зачем ты это делаешь? Ты можешь мне сказать честно хотя бы раз, что ты хочешь от меня? — шепчу я. Что это за бинт? Почему он у него на запястье? И где этот псих был всю ночь?