А после войны? Конец 30-х, начало 50-х гг. — это «золотой век» американской НФ. А у нас? Увы, у нас спад. Хотя в это время уже пробуют силы и даже печатаются многие авторы, чей талант заговорит в полный голос чуть позже, но главным направлением считается так называемая «фантастика ближнего прицела». Самым убежденным сторонником этого направления был В. Немцов. То была совершенно бескрылая литература, посвященная описаниям технических новинок. Можно было, скажем, описывать новую конструкцию дирижабля, телевизора или радиофона, но упаси боже написать, допустим, о полете на Луну — это уже квалифицировалось как беспочвенное фантазирование. (В то время, когда уже велись работы по подготовке к запуску первого советского спутника!)
Такая трактовка фантастики убивала в корне саму идею фантастики и нанесла советской НФ ощутимый ущерб, но, к счастью, владычество «ближнего прицела» оказалось сравнительно недолгим.
Согласно А. Азимову «золотой век» американской фантастики можно датировать точно. Это период с 1938 по 1950 год. (С ним не согласен Норман Спинрад, который считает «золотым веком» 1966–1970 годы). Если порасспрашивать наших любителей НФ относительно датировки нашего «золотого века», то, видимо, большинство ответит так: 1957–1972 гг. И причины тому есть.
В 1956 году состоялся исторический XX съезд партии, после которого во многих областях нашей жизни стало легче дышать.
Запуск первого советского спутника и выход «Туманности Андромеды» Ивана Ефремова пробили брешь в унылых заграждениях «ближнего прицела» и вывели советскую НФ на принципиально новые рубежи. Это время породило целую плеяду авторов, впервые пришедших в фантастику и позволило полностью раскрыться авторам, которые до этого не могли пошевелиться, скованные по рукам и ногам догмами «ближнего прицела». Ограничимся перечислением фамилий: А. Абрамов и С. Абрамов, Г. Альтов, П. Аматуни, А. Балабуха, В. Бахнов, Д. Биленкин, Кир Булычев, И. Варшавский, Е. Войскунский, С. Гансовский, Н. Гомолко, Г. Гор, В. Григорьев, А. Громова, А. Горбовский, Е. Гуляковский, Г. Гуревич, A. Днепров, А. Дмитрук, М. Емцев, А. Жаренов, С. Жемайтис, В. Журавлева, А. Колпаков, В. Колупаев, О. Ларионова, И. Лукодьянов, В. Малов, Г. Мартынов, А. Мирер, В. Михайлов, В. Михановский, Ю. Медведев, Ю. Никитин, С. Павлов, Е. Парнов, Р. Подольный, А. Полещук, М. Пухов, И. Росоховатский, В. Савченко, Е. Савченко, B. Сапарин, С Снегов, А. Силецкий, А. и Б. Стругацкие, Ю. Тупицин, А. Шалимов, Г. Шах, В. Шефнер, А. Щербаков, В. Щербаков, В. Шитик, 3. Юрьев…
Наверняка я многих пропустил, но даже это неполное перечисление говорит о многом. Наши фантасты осваивали новые темы, создавалась, по выражению Б. Н. Стругацкого, принципиально новая литературная ситуация, советская фантастика выходила на мировой уровень и вполне могла конкурировать с западной. Наш «золотой век» качественно вполне сопоставим с американским «золотым веком».
Но если конец американского «золотого века» был вызван естественными процессами — смена поколений, исчерпанность старых тем и необходимость передышки перед штурмом новых рубежей, то конец нашего «золотого века» вызван другими причинами.
Собственно, причина одна, и имя ей — застой. Во времена победных реляций и грома фанфар музы молчат. Бюрократу не нужна фантастика, будоражащая воображение, не дающая уснуть мысли, раздвигающая рамки привычных догматов. И уж, тем более, не нужны ему неприятные пророчества, всякие там антиутопии и романы-предупреждения, бьющие тревогу по поводу, скажем, экологии или социальных деформаций.
И вот уже в 1969 году главного редактора альманаха «Ангара» Ю. Самсонова за напечатание «Сказки о тройке» братьев Стругацких снимают с работы, «наградив» при этом строгим выговором по партийной линии.
И вот уже, начиная года с 73–74 как бы исчезает в никуда глубокий роман И. Ефремова «Час Быка». С одной стороны, он вышел в 1970 г. в «Молодой гвардии», с другой — его не существует. Его нельзя получить в библиотеках, он вычеркнут изо всех библиографических справочников, его нельзя упоминать, на него нельзя ссылаться…
(В 1988 году «Час Быка» был, наконец, реабилитирован. Полная версия романа вышла в издательстве МПИ.)
Недуг, поразивший в эти десятилетия всю нашу культуру, не обошел стороной и фантастику. Да и как могло быть иначе? Сейчас слышатся утверждения, что кризисное положение в нашей НФ вызвано чуть ли не заговором группы неких злоумышленников, задавшихся целью извести у нас этот вид литературы. Что сказать по этому поводу? Только то, что сталинизм глубоко пустил корни в наших душах и, кажется, отыскивание повсюду заговоров становится нашим национальным видом спорта…
Смерть Ивана Антоновича Ефремова в 1972 году можно рассматривать как мрачный символ. С уходом Ивана Антоновича завершилась целая эпоха советской НФ. Как безвременна была его смерть и как нам не хватает его сейчас, во времена перемен и возникновения новой надежды…
Но перенесемся на британские острова.
Что происходило в английской НФ в первой половине нашего века? Английская фантастика проявляет себя не так броско, как американская, она сдержаннее, скромнее, но зато и добротнее. Герберт Уэллс, как известно, умер в 1946 году, а первый его НФ роман, принесший ему моментальную славу и титул живого классика, «Машину времени», он опубликовал в 1895 году. Его последователям и современникам просто невозможно было опускать уровень фантастической прозы. Главные фигуры, пишущие в русле уэллсовской традиции, это Олаф Стэплдон (1886–1950), автор эпической книги «Первые и последние люди», нашему читателю совершенно неизвестный; Джон Уиндэм (Джон Бэйнон Харрис) (1903–1969), знакомый советскому читателю по многим рассказам и романам «День триффидов» и «Отклонение от нормы»; уже упоминавшийся Эрик Фрэнк Рассел и Артур Чарльз Кларк (род. 1917). Последний хорошо знаком советскому читателю по многочисленным рассказам (среди которых такие шедевры, как «Стена мрака», «Из контрразведки», «Девять миллиардов имен» и т. д.) и по романам «Большая глубина», «Лунная пыль», «Космическая одиссея 2001 года», «Встреча с Рамой», «Фонтаны рая». В прошлом году читатели имели возможность познакомиться еще с двумя, пожалуй, лучшими его романами: «Город и звезды» и «Конец детства». Но сейчас трудно, пожалуй, назвать Кларка английским писателем. Он уже давным-давно обосновался на Шри-Ланке и уезжать оттуда, вроде, не собирается. Были в Англии, конечно, НФ-писатели меньшего калибра и, как правило, они находились под влиянием американской фантастики. Чаще всего они пытались пробиться на американский издательский рынок, где гонорары были побольше. А многие попросту эмигрировали в США. К началу шестидесятых годов получилось, что английские журналы научной фантастики были забиты американскими боевиками, уровень которых можно себе представить.
И вот как реакция на засилье американской псевдофантастической халтуры в Англии появляется литературное направление «новая волна». Но тут самое время передать слово одному из лидеров и зачинателей этого направления Брайану Олдиссу (род. 1925). (Цитаты приводятся по перепечатке статьи Б. Олдисса «Пропасть и лес» о современной британской НФ (1978) в польском журнале «Фантастика» № 12 (27) (1984).
Олдисс рассматривает творческий путь Джона Уиндэма, начинавшего писательскую карьеру в США в гернсбековских журналах «Эйр Уондер Сториз» и «Эмейзинг сториз».
«Будучи консерваторам, Уиндэм был в то же время настоящим отцом Новой Волны. Именно он в гораздо большей степени, чем А. Ч. Кларк с его космическими романами или Дж. Р. Р. Толкин, создавший мифологию несуществующего мира, доказал тем, кто уже позабыл уроки Уэллса, что можно писать обычно, реалистично, выбирая местом действия всем знакомую реальность и на этом фоне рассказывать о путешествиях во времени и о бродячих растениях. Да еще и прославиться, не подражая при этом Хайнлайну или Ван Вогту.
Попытка понять британскую Новую Волну — трудная задача для американских знатоков НФ. Первым ее достижением было изгнание из двух британских журналов НФ «Нью уорлдз» и «Сайенс фэнтези» парней, которые заполняли их страницы имитациями американского стиля. То были британские писатели, которые безуспешно пробовали силы на американском рынке, а потом продавали свои творения в менее популярные британские журналы. Я сам участвовал в процессе изгнания. Имитации ни к чему хорошему не приводят.
