Невероятное блаженство прокатывается по телу, когда растираю мочалкой с любимым гелем для душа напряженные мышцы. Спорт — это хорошо, но иногда приходится работать на пределе возможностей.

Смыв усталость, выныриваю в запотевшее и наполненное влажностью помещение душевой.

Надеваю припасенные чистые брюки и белую свободную футболку. Достаю фен и, устроившись около дальней от входа розетки, включаю его и снова погружаюсь в мысли.

Задумавшись и в сотый раз прокручивая в голове свою произвольную программу, не сразу замечаю, что в душевой уже не одна.

Когда я уже на десять раз пересушила волосы и готова отключить фен, ощущаю легкое прикосновение крепких рук к талии. Краем сознания понимаю, что за спиной кто-то стоит. И этому кому-то совсем не место в женской раздевалке. Но, тем не менее, я теряюсь и впадаю в ступор, не понимая, как реагировать и что вообще происходит. А руки бесстыжим образом продолжают свое турне по моему телу. Одна ладонь проникает под футболку и касается поясницы, в мимолетном жесте пробегая пальцами вдоль позвоночника. Вторая рука поглаживает напряженный плоский животик, задирая хлопковую ткань. Мне бы остановить этот беспредел, но язык отказывается слушаться. Все, на что меня хватает — прикусить губу, чтобы бесстыдно не застонать от удовольствия. От прикосновений незнакомца к голой коже я таю, как кубик льда в горячих руках. Чувствую дыхание на шее. От «гостя» невероятно вкусно и знакомо пахнет гелем для душа. Легкое касание губ у самой мочки уха тут же вызывает табун мурашек, проносящихся по всему телу и скрываясь где-то в корнях волос на голове. Тело становится невесомым и легким, как пушинка. Дунь — и я взлечу. Боже, я никогда не испытывала таких ощущений, более того, я никогда никому не позволяла к себе дотрагиваться так. Мужчины для меня табу, зло.

Дыхание перехватывает, когда рука, поглаживающая живот, медленно поднимается выше. Перебирая пальцами, подбирается и замирает на налившейся от желания груди, слегка сжимает полушарие и выдавливает из меня сладостный стон. Низ живота скручивает и наливается тяжестью. Непроизвольно откидываю назад голову, упираясь незнакомцу в грудь. Еще немного, и от этих провокационных движений умелых рук я рассыплюсь на мелкие кусочки. Но этот голос с легкой хрипотцой:

— Какая же ты горячая штучка, — у самого уха. Как гром среди ясного неба!

Наваждение слетает вмиг. Я тут же вырываюсь, выдергивая лапающие меня руки из-под футболки и оборачиваюсь, уже зная, кого увижу.

— Ты какого хрена тут забыл? — зло вырываются слова, произнесенные словно не моим голосом.

— А по-моему, тебе понравилось, — ухмыляется эта наглая рожа. Глаза Кира горят огнем. Смотрю, не одной мне эта опасная игра понравилась.

— Тебе показалось, проваливай, пока я тренеру не пожаловалась. Тебе жить надоело, что ли? — резким движением собираю волосы в хвост, хватаю спортивную куртку и выбегаю из душевой.

— Да погоди ты, — не отстает Дёмин, хватая меня за руку, и снова притягивает к себе, впечатывая в твердое, как камень, тело. Силы наши явно неравны. — Давай познакомимся хоть. То, что я нащупал и успел потрогать, мне понравилось. Я тебя не разочарую, — большей наглости я и не слышала в жизни.

— Да ты самоубийца, — отталкиваю его, толкая в грудь. — Меня зазнавшиеся индюки не интересуют. Тискать баб по клубам будешь, Дёмин!

— Так ты меня знаешь? Детка, ну это упрощает задачу в разы. Мы тут вдвоем и вроде даже знакомы, почему бы не провести приятно время? — ухмыляется гад, с кошачьей грацией двигаясь в мою сторону. Настоящий снежный барс.

— Сильно сомневаюсь, что с тобой оно пройдет приятно.

Беру свою сумку из шкафчика, и уже практически у самой двери меня заставляет остановиться его реплика:

— Язычок у тебя острый, хотел бы я его на вкус попробовать, — дразнящий взгляд синих глаз выводит меня из себя. Мне требуется всего несколько шагов, резких и стремительных, и я оказываюсь рядом с парнем. Смотрю на него с высоты своих жалких «метр с кепкой» снизу вверх, закипая от злости.

— А еще у меня рука тяжелая, — говоря это, размахиваюсь и попадаю в цель.

— Ты что творишь, дура?! — хватается за щеку, куда пришелся удар, уже хмурый, как туча, Дёмин.

— Приложи холодненького, а то синяк завтра будет, — хмыкаю я, довольная тем, что смогла дать отпор. Хоть и спустя долгих шесть лет, но маленькая месть совершилась. Ай да я! Уроки самообороны прошли не зря.

Подмигиваю негодяю и с чувством выполненного долга выхожу из раздевалки, громко хлопнув дверью.

Выхожу с арены заведенный. Что о себе возомнила эта фигуристочка! Чувствую, как место, куда пришелся удар девчонки, уже стало наливаться и, похоже, противно синеть. Заскакиваю в машину и смотрю в зеркало.

— Твою ж…

Чертыхаюсь и, бубня проклятия себе под нос, выезжаю с парковки.

Удар у девчонки поставлен как надо. «Светить» постыдным синяком буду неделю, не меньше.

Да, Кир, такой отворот-поворот в твоей насыщенной жизни впервые. Положа руку на сердце, я вообще не помню, чтобы мне кто-то отказал. А это, черт возьми, подстегивает желание соблазнить еще хлеще. И хоть неимоверно зол на эту Евгению, но руки покалывает от тактильных воспоминаний.

Горячая девчонка. В голове уже вырисовывается четкий план по завоеванию неприступной крепости. Я не привык отказывать себе в чем-то. И в этот раз отступать не намерен. Зацепила она.

Вообще обычно я не такой подонок беспринципный. Не лезу лапать без разрешения. Но тут не сдержался. Слишком красива, да и обстановка располагала. И как можно было проигнорировать такой момент?

«Вот и воспользовался, — ехидничает внутренний голос. — Теперь ходи разукрашенный, баран».

Домой добираюсь ближе к вечеру. Куча дел в городе, которые заставляют знатно помотаться.

Только успеваю переступить порог квартиры, как на меня с оглушительным лаем налетает Джек.

— Привет, псина!

Золотистый ретривер с радостными завываниями наматывает круги. Выбор у меня небольшой, поэтому пристегиваю поводок и веду животину на выгул. Вот надо было слушать мать, которая упиралась руками и ногами, когда я притащил грязного уличного щенка в дом.

Пока Джек носился по двору, справляя свои дела, мобильный оживает.

— Да.

— Я покажу тебе «да», Дёмин, — слышу тренерский голос.

— Семеныч?

Неужели несговорчивая спортсменка все-таки стуканула? Капец мне тогда.

— Семеныч, Семеныч. Дёмин, послезавтра игра, думаю, то, что ты в стартовом составе выходишь, для тебя не новость? — звучит больше как утверждение.

— Новость. Надеялся, дашь пару дней, чтобы скататься с парнями.

— Тебе одного хватит, нечего отлынивать. Ребят половину с МХЛ знаешь, действуете вы слаженно. Да и вообще, ты топовый игрок или где?

— Ладно, установку понял.

— Но я не по этому делу звонил. Сенчук сегодня ошарашил новостью.

— Сенчук — это…

— Капитан твой. Бывший уже. Его «Стрижи» переманили, контракт он с ними подписал. Только час назад мне руководство клуба сообщило.

— О, как!

— Вот именно. Команда осталась без капитана, на его место надо замену.

— К чему клоните, Семен Семеныч?

— Парней обзвонил, все как один твою кандидатуру выдвинули. Правда, кроме Метлицкого…

Ухмыляюсь, услышав знакомую фамилию. Ожидаемо.

— Но с ним вопрос решим. За тебя абсолютное большинство, так что перенимай бразды правления.

— Капитан команды, играющий в третьем звене? Ты смеешься, Семеныч, что ли?

— А с каких это пор у нас номер звена влияет на уровень игрока, а, Дёмин?!

И не поспоришь. В регламенте не прописаны такие оговорки.

— Завтра погоняю тебя с Карелиным и Левиным. Сработаешься, то на матч выйдешь в первом звене.

— Понял тебя. А ассистенты кто?

Тренер выдает то ли смех, то ли карканье.

— Метлицкий и Жаров.

Да уж. Один праведным гневом меня ненавидит, второй вообще хрен знает, что за персонаж.