— Кто старое помянет, — цежу сквозь зубы, встряхивая, потянув за свитшот.

Мне тут же прилетает удар в челюсть, сбивающий каску с головы. Я не заставляю долго ждать ответ. И скинув крагу, мечу этому барану в челюсть, когда со спины кто-то хватает, оттаскивая меня от припечатаного к борту защитника.

— Отставить! — сквозь туман слышу голос Семеныча, но мне не до него. От ярости все плывет перед глазами. Делаю попытку вырваться. — Вашу бабушку, оштрафую всех на хрен!

Запахло жареным, и уже команда в полном сборе кинулись нас разнимать.

— Как девка, удар не можешь держать, — продолжает соперник.

— Да пошел ты, — рычу в его сторону. — Скажи парням спасибо, что уйдешь отсюда на своих двоих, придурок.

— Вы чего тут устроили? — отчитывает тренер. Откатываюсь, остужая пыл. И сжимаю челюсть до хруста, когда вижу, как вниз с трибун несется Ковальчук. Останавливается у самого бортика, бледная, как смерть. За брата переживает?

— Сил до фига осталось?! Так я вам сейчас устрою! Тренировка окончена, — звук свистка. — Всем в раздевалку. А вам двоим персональное задание. Для примирения. Отдраивать арену. Завтра выступления у мелких. Поможете уборщице, — Семеныч разворачивается и, бубня проклятия, выходит.

Смешно до ужаса. Я, мать его, охрененный спортсмен с известным именем! За мое внимание и мою «клюшку» клубы борются. А я что делаю? Ха! Шваброй, чтоб ее, махаю!

— Это все твоя вина, Метлицкий. Вот не был бы ты таким бараном упертым…

Правильно мать говорила. В армию надо было идти, хоть полы драить бы научили.

— Какого… ты вообще вернулся в «Барсы», Дёмин?

Да вот теперь и сам не пойму. Ехал кубок КХЛ завоевывать, а по итогу что?

— На твою рожу смотреть.

Бурчу и с усердием продолжаю намывать несчастный бетон. Не знаю, сколько мы так по времени махали несчастным инвентарем технички, но арена уже успела опустеть. Это мы, кстати, даже до второго этажа не добрались.

— Метлицкий!

— Иди в пень, Кир.

Я скоро свихнусь и, похоже, начну разговаривать сам с собой. Я человек, который по жизни не приемлет одиночества вообще. Молчать несколько часов подряд пытке подобно. Дома хоть Джек отвечает звонким лаем.

— Вот никак не пойму, — выпрямляюсь, укладывая руки на черенок швабры. — Объяснишь?

— Чего тебе? — Димка тоже замирает, кидая крайне недовольный взгляд. Желание снова цепануть становится невыносимым. И в итоге спрашиваю совсем не то, что планировал.

— Как у такого мордоворота, как ты, может быть такая соблазнительная сестренка?

Лицо мгновенно меняется, руки сжимаются в кулаки и чуть ли не напополам гнут деревяшку.

— Слушай меня, Дёмин. Держись подальше от моей сестры. Больше повторять не буду! — рычит парень.

Руки чешутся ужасно. Почесать что ли об его физиономию? Тем более, что он главный виновник сегодняшних мучений.

— А то что?

Метлицкий кидает швабру и в пару шагов преодолевает разделяющее нас расстояние. Смотрю на него и искренне не понимаю, чего он так петушится.

— В порошок сотру! — тычет кулаком мне в грудь.

— Попробуй, — ухмыляюсь такой фантастической самонадеянности.

— Эй!!! — слышим звонкий голосок, представительница которого неожиданно влезает между нами. — Вам все еще мало, что ли?

Упирает свои хрупкие ладошки нам в грудь, вроде как отодвигая друг от друга. Неужели она действительно верит, что если мы с этим индюком решим сцепиться, что у нее хватит сил нас остановить?

— Фигуристочка. А мы как раз… — перевожу взгляд на сероглазую красотку.

— Закрой рот, Дёмин!

— Хватит. — Перебивает брата Ковальчук. — Вы как два ребенка, в самом деле. Вам сколько лет?! Развели тут детский сад.

— Женёк, уйди, а? — шипит Димка.

— Дай сюда! — выдергивает из моих рук швабру девчонка. — Вы до утра тут полы мыть собираетесь?

— А ты хочешь помочь? — хмыкаю я.

— В отличие от вас здесь работают люди, которые торопятся домой, Дёмин.

Прищур больших серых глаз готов испепелить на месте.

— Не пойму, что ты еще разговариваешь с ним, Женёк. Это потерянный для общества человек.

— Не потерянней тебя, Метлицкий, — сжимаю руки в кулаки, и теперь до невозможности сильно хочется сбить эту ухмылку с физиономии парня.

— Может, хватит?!

Пока мы бодались с братом девчонки взглядами, она успела притащить два ведра и с завидной решительностью впихнула нам их в руки.

— Швабры взяли и вперед!

Ладно. Признаю. С появлением Ковальчук все оказалось не так уж и плохо. Остатки доверенной нам площади мы убрали меньше чем за час. Ну, как убрали? Женя убирала, я пялился на ее симпатичную задницу, а Метлицкий рычал и бесился. В общем, было весело.

В восьмом часу, сдав свой «спорт-убор» инвентарь бдительной уборщице, поплелись за вещами к вахтерше.

— Женёк, — окликнул девушку Метлицкий, — Ирина Васильевна звонит.

Зачем остановился с этими двумя, не пойму. Наверное, уже привычка — командный игрок. Все стоят, и я стою. Стадное чувство.

— Черт… я же свой дома забыла. А сегодня же встреча с… — Женя не договаривает и стремительно бледнеет, начинает суетиться и кусать губу. Странное что-то. Интересно, кто это такая Ирина Васильевна, что Женя ее так, судя по всему, боится?

— Теть Ир, здравствуйте, — пробасил в трубку одноклубник. — Женя… да, она здесь…

Чем дальше, тем девчонка все хуже и хуже выглядит. Даже неосознанно подхожу ближе, чтобы, не дай бог, в обморок не свалилась.

— Хорошо, я передам. Да… конечно… до свидания.

Метлицкий отключается и смотрит на сестру ошалелыми глазами.

— Женёк, твоя маман свирепствует. Ты на какую-то важную встречу не пришла?

— Черт, да. Все слишком плохо, да?

— Она очень зла. Сказала, что, если в течение десяти минут тебя не будет дома…

— Но как я доберусь до дома за десять минут?! — расхаживая взад-вперед и истерично теребя край кофты, бубнит девушка.

— Ты на машине, Дим? — с надеждой смотрит на брата. Но тот хмурится и машет головой.

— В сервисе, на ремонте.

Так и подмывает предложить свои услуги «извозчика», и уже открываю рот, чтобы предложить, когда Ковальчук сама перебивает меня и выдаёт:

— Кирилл, ты на машине?

Смотрит с такой надеждой. А это ее обращение по полному имени, а не по раздражающему меня «Кир», будит во мне настоящего джентльмена. Странно отзывается где-то за грудиной. Мне нравится.

— На машине, поехали.

Машу головой и шагаю на выход.

— Эй, тормози, Женёк, с ним ты не поедешь! — хватает девочку за руку Димыч. Точно, ясли. Как маленький. Моя игрушка, тебе не отдам.

— Метлицкий… — грозно шипит миниатюрная фигуристочка. Дальнейшей тирады не слышу, потому что эти двое переходят на шепот, но в итоге парень сдается. Отпускает руку сестры и кивает мне.

— Пальцем тронешь, в лёд закатаю.

— Я тебе точно на праздник подарю сборник угроз, а то однобокие они у тебя, Метлицкий.

— Индюки… — шепчет Женя и, хватая меня за локоть, тащит за собой вон из арены.

Эти два здоровых лба, наверное, никогда не перестанут спорить и цепляться друг к другу. Чем дальше, тем больше убеждаюсь, что-то тут не так. Если учесть, что Дёмин вернулся совсем недавно, то конфликт, судя по всему, случился еще тогда, когда они в молодежке играли. Нужно будет поднасесть на Димку, пусть рассказывает, что у них случилось.

Мы выходим на улицу. Я только сейчас понимаю, что до сих пор держу парня за локоть и он покорно плетется за мной. Нервно отдергиваю руку, пряча в карманы куртки. От искушения прикоснуться подальше.

— Ты еще не передумал довести меня до дома? — неуверенно смотрю на парня и невольно любуюсь им.

Какой же он высокий! В вечерних сумерках черты лица парня приобретают мягкость, отчего Кир становится еще красивей.

— Нет, — хмыкает он и уверенным шагом направляется к своей машине.